Жан, не обращая внимания на ее крик, сделал еще два десятка рывков и обессилено откинулся на край постели…

Симона долго не могла успокоиться.

Слезы, вначале робкой тоненькой дорожкой показавшиеся из-под нижних ресниц, неудержимо катились теперь по ее щекам.

Плечи девушки стали вздрагивать от приближающихся рыданий.

Она, столько времени хранившая целомудренность: в школе, где подруги посмеивались за спиной, в Оксфорде, когда возможностей и предложений от мужчин было более чем предостаточно, она, такая романтичная натура, мечтавшая о первой брачной ночи — сдалась французу через неделю после знакомства.

Симона на минуту почувствовала отвращение ко всем мужчинам мира.

И к себе тоже.

Жан лежал рядом, безучастно глядя в потолок и пуская туда струйки сигаретного дыма.

Они молчали, думая о своем.

Наутро, выпив чашку кофе и торопливо поцеловав девушку, Жан застучал каблуками своих ботинок по витой деревянной лестнице.

Симона подошла к окну и взглядом проводила первого мужчину в своей жизни…

На улице всё было как прежде: струи фонтана падали вниз, на каменном обрамлении его сидели туристы, прохожие разглядывали витрины магазинов, воробьи резво скакали по гладкой мостовой в поисках съедобных крошек

Внутри все болело, и каждое движение ног причиняло девушке страдания.

Она пролежала весь день на кровати, задумчиво глядя перед собою. Женская интуиция, — эта удивительная вещь, недоступная мужскому пониманию, — подсказывала: она совершила ошибку.

Но вечный зов природы оказался сильнее в тот день.

…Симона рассеянно смотрела на правую сторону улицы Saint Denis, где у подъездов домов стояли парижские проститутки. Их невозможно было спутать с другими женщинами: вызывающе одетые, иногда в одних коротких шортах и бюстгальтере, ярко накрашенные губы, ресницы, веки. Но не только одежда была главным отличием путан от остального мира. Глаза.

Спокойно-безжизненные, похожие чем-то на взгляд кобры, мгновенно оценивающие подходящих мужчин. Губы проституток в такие моменты раздвигаются в дежурных улыбках, а глаза — нет, они не смеются.

Они — застывшие. Отражение душ, давно продавших тело ради денег.

В них трудно прочесть какие либо эмоции. Они устало-мудры.

Глаза проститутки нельзя обмануть. Они никогда не вспыхнут радостным огнем. Их нечем поджечь: душа-пустыня не горит.

Половину прохожих, снующих по узким тротуарам Saint Denis, составляют любопытствующие туристы.

Они с некоторым смущением разглядывают путан, заходят по пути в многочисленные секс-шопы, ныряя за плотную ткань, как правило, черного цвета, которой занавешены входы в такие магазинчики.

Там всё для любовных утех. Всё, что придумал изощренный человеческий ум в этой области. Немыслимые приспособления, предназначение которых неизвестно большинству людей.

Симона ускорила шаг.

Справа послышался гортанный крик это хозяин небольшой закусочной зазывал прохожих отведать его арабскую кухню. Когда-то в этом помещении был очередной магазин для сексуально озабоченных граждан, но, вероятно, не выдержав конкуренции, закрылся.

В кафешке работал повар — мастер своего дела и она, как заметила Симона, никогда не пустовала.

Раз, зайдя попробовать эти угощения, она неосторожно отправила в рот вместе с мясным блюдом приправу ярко оранжевого цвета. Сильнейший удар по органам пищеварения Симона потом долго заливала стаканчиками минеральной воды.

…Внезапно на улице послышались громкие крики. Симона повернула голову и увидела следующую сцену: какой-то турист в нелепой ермолке на голове, весьма худосочного телосложения, отбивался от трех разъяренных проституток.

В руке он держал включенную видеокамеру: маленький красный огонек горел рядом с открытым объективом.

Бедняга решил заснять на память лица жриц любви и спустя несколько мгновений жестоко поплатился за это.

— Нет, нет!! — кричал он на английском языке с ужасным акцентом. — Не надо! Я сотру запись!!

Но проститутки были неумолимы.

Высокая брюнетка с пышной грудью с силой рванула камеру на себя. Ремень жалобно треснул и оторвался с пластмассовым ушком, в которое он был вдет. Вторая путана вцепилась двумя руками в предплечье незадачливого оператора, мешая тому бороться за свою аппаратуру. Третья нападавшая — негритянка с внушительными формами, несколько раз кулаком ударила в спину туриста.

Хрясь!!

Камера, с силой брошенная на асфальт, рассыпалась на несколько частей. Брюнетка быстро нагнулась и вытащила кассету с магнитной лентой.

Вокруг инцидента стала собираться толпа зевак.

Кто-то крикнул:

— Вызовите полицию!!

Острые каблучки деловито хрустели на несчастной кассете.

Убедившись, что та непоправимо разрушена, проститутка скомандовала своим подругам:

— Allez — vous — en![34]

Путаны оставили несчастного и скользнули в узкую близлежащую улочку.

Парень растерянно оглядывался по сторонам. Он похлопал себя по карманам и внезапно жалобно закричал на непонятном наречии.

Из слов, стремительно вылетающих из его рта, Симона сумела различить только слова: паспорт и деньги.

— Вот так француженки защищаются от слишком любопытных глаз! — пафосный голос, прозвучавший рядом с Симоной, заставил девушку чуть вздрогнуть.

Она повернула голову.

Маленький мужичонка, одетый по последней моде, гордо подняв подбородок, с восхищением смотрел вслед исчезнувшим путанам.

— А поделом тебе, поделом! — воскликнул французик, обращаясь с десяти метров к растерянному туристу. — Ты плати лучше деньги, пользуйся нашими прекрасными женщинами, но тебе здесь не съемочная площадка!

И тут же, сделав пару шагов к Симоне, раздвинул в улыбке свои прокуренные зубы:

— Мадмуазель, сколько Вы бы хотели за любовь??

Девушка ненавидяще посмотрела на мужичонку.

— Ну я пошутил, пошутил, — мгновенно стал оправдываться тот, уловив гнев в глазах Симоны, — ради такой красотки я бы не пожалел всё золото мира!

И тут же обратился к стоявшей неподалеку крашеной блондинке, одетой в сверхкороткую кожаную юбку:

— Combien?[35]

— Quatre cents[36] — лениво ответила та, затягиваясь сигаретой.

Едва не наступив на валяющийся объектив камеры, Симона быстро прошла мимо незадачливого туриста. Через минуту послышалось знакомое журчание фонтана.

Присев на мраморную ступеньку рядом с водой, девушка поискала глазами окна своей бывшей квартирки.

Вот они.

Закрытые знакомыми темно-бордовыми шторами.

Именно за ними когда-то разыгралась первая любовная драма в ее жизни…

…Она поднималась по поскрипывающим деревянным ступенькам лестницы, чертыхаясь про себя.

В жуткой пробке на бульваре de Sebastopole у малолитражки Симоны внезапно отказал термостат. Стрелка датчика температуры стремительно качнулась вправо и через минуту из-под капота автомобиля забила струя белого пара.

— Приехала! — с досадой воскликнула девушка.

Она собиралась за город, к своей подруге Софии, которая пригласила ее на небольшой пикничок. Симона любила бывать у нее, в сорока километрах от удушливого Парижа, в районе аэропорта Шарль де Голь.

С трудом пристроив изрыгающую белый пар машину на стоянку, Симона возвращалась домой, чтобы забрать поездной билет на RER, скоростной поезд, на котором она могла добраться до дома Софии.

Странный шум за дверью ее квартирки насторожил девушку.

Она прислушалась.

И, побледнев, медленно опустилась на стертые доски паркета лестничной площадки.