Кровь.

Он быстро встал и открыл дверь.

Было темно, но Фревен уже знал, с чем столкнется сейчас.

Запах рассеченной плоти и внутренностей. Запах крови.

Фревен снял лампу с гвоздя и вошел, держа ее перед собой.

Донован лежал на своей кровати. Он удивленно смотрел на лейтенанта. Фревен приблизился, а взгляд солдата остался неподвижным, теперь он был направлен мимо Фревена.

Горло бедняги было искромсано чем-то острым. Казалось, что простыни окрашены в ярко-красный цвет, поскольку они пропитались кровью, вытекшей из страшной раны.

В голове лейтенанта очень быстро завертелись мысли.

Дверь, ведущая на их этаж, до сих пор заперта, он это видел. Ключ был только у него.

Преступник мог находиться только здесь. В одной из этих келий. Он остался здесь со вчерашнего вечера.

Фревен потянулся за пистолетом, но его рука наткнулась на пустое место на поясе. Он вышел, не пристегнув кобуру. Его сердце билось все быстрее. Он даже не осмотрел комнату. Он не знал, кто находится у него за спиной, в углу или за дверью. Фревен повернулся и поднял фонарь, чтобы осветить темноту.

Она мгновенно отступила, затаившись в углах и под кроватью. Никого.

Фревен быстро вышел в коридор и стал барабанить в двери солдат, постучал он и в келью Энн. Молча. Он взял свой пистолет и быстрым шагом вернулся, ожидая всех в коридоре. Из-за дверей высунулись помятые со сна лица.

— Быстро одевайтесь и берите оружие! — приказал он, ничего не объяснив.

Все вышли в коридор менее чем через десять минут, даже Энн, которую он попросил взять еще одну лампу. Лейтенант им сообщил:

— Донован убит. Дверь на лестницу все так же заперта, это значит, что преступник находится на этом этаже, вместе с нами. Надо проверить все комнаты, одну за другой. Монро, возьмите автомат. И постоянно держите его наготове. Энн, вы останетесь здесь.

Он увидел, что она засомневалась, но быстро согласилась.

Фревен и Монро шли впереди, они открывали двери, готовые стрелять в случае опасности. И так проверили все до единого помещения.

Никого. Они не нашли ничего и никого. Они все осмотрели, даже под кровати заглянули, пока Маттерс и Энн следили за тем, чтобы на этаж никто не проник извне. Невозможно представить, чтобы убийца мог исчезнуть отсюда. Когда они с лейтенантом вышли из последней кельи, Монро странным взглядом окинул своих товарищей.

— По-моему, я становлюсь параноиком, — проговорил он.

Все посмотрели на него.

— Ну, не привидение же он, этот тип, который прикончил Донована, — прибавил он. — И если его нигде нет, значит, убийца — один из нас.

И медленно поднял ствол своего автомата, направив его на Энн.

— Монро! Опустите оружие! — приказал Фревен.

— Лейтенант, по-другому не может быть, неизбежно…

— МОНРО! — закричал Фревен так громко, что все задрожало.

И шагнул к своему солдату. Энн увидела, как под фуфайкой лейтенанта напряглись его мускулы. Она опасалась худшего. Фревен одним ударом мог бы покалечить Монро, но был риск, что все могло кончиться совсем плохо.

— Надо ли напоминать, что я не ношу обувь сорок четвертого размера, — сказала Энн, — и что не обладаю такой физической силой, чтобы совершить то, что сделали с вашими товарищами.

— Она права, — согласился Фревен. — Если убийцы здесь больше нет, значит, есть другой вход.

— Потайной ход? — усмехнулся Монро.

— А почему бы нет? — заметил Маттерс, пытаясь разрядить обстановку. — В замках это обычное дело, разве нет?

— А как, ты думаешь, убийца узнал о его существовании? — в сердцах сказал Монро. — Он прибыл вчера вместе с нашими войсками! И почему он нашел его, а мы — нет?

— Потому что он искал его весь вечер, — предположил Фревен. — А сейчас неважно, что он от нас ускользнул. Надо заняться Донованом. И предпринять особые меры предосторожности на следующую ночь, чтобы никто не спал один.

Монро вздохнул, явно показывая, что не согласен с идеей о наличии потайного хода.

Они вошли в комнату Донована, и Фревен приказал все обыскать. Не найдя ничего, они стали спускать труп на носилках, которые принесли со второго этажа, из медсанчасти. Снаружи бледное солнце пыталось преодолеть толстый слой облаков, а в это время двор заполнял тошнотворный запах. Там сжигали останки полудюжины лошадей.

Полковник Шлёбель, крупный, но подтянутый сорокалетний мужчина с седоватой бородой остановил Фревена и Энн на лестнице.

— Лейтенант, Тоддворс остался в тылу, здесь я буду вашим командиром. Команда капитана Стэнли, по мере необходимости, обеспечивает безопасность и охрану пленных. А вас я попросил бы ежедневно предоставлять рапорты о состоянии подразделений и заниматься дезертирами.

— Этой ночью убит еще один из моих людей, — сказал Фревен, выслушав полковника.

— В замке?

— Да.

Шлёбель замер, пораженный известием.

— Мы… найдем возможность обеспечить вашу безопасность, я сейчас встречусь с майором Женко, он сможет…

— Не сейчас, полковник. У меня есть кое-какие соображения, все, что нам потребуется, это немного времени, свобода действий и строгая секретность.

Несколько секунд спустя Шлёбель согласился удовлетворить просьбу Фревена, не разглашая их договоренность.

Поднимаясь по лестнице, Энн спросила:

— Почему вы отказались от того, чтобы нас защищали.

— Потому что я не хочу, чтобы преступник изменил свою тактику. Мы все делаем, чтобы распознать его методы и схватить его, а если его вынудят изменить их, мы потеряем время. Я хочу как можно быстрее загнать в угол этого подонка.

— А разве надо продолжать действовать, полагаясь на то, что мы узнали?

— Подробности, ничего кроме деталей, но, собранные вместе, они в конце концов выдадут его.

— Может быть, также все-таки надо разобраться, что мы с самого начала делали неправильно, и пересмотреть то, что мы о нем знаем.

— Он сотворил очень много зла, чтобы мы посчитали виновным Хришека, и мы в это поверили, после чего он затаился на полгода, Энн. Шесть месяцев он прятался, находясь в полной эйфории! Но это не случайно, мы были в двух шагах от того, чтобы его обнаружить, я в этом уверен, наши выводы приблизили нас к нему, и он чувствовал такую угрозу, что предпочел на некоторое время затаиться.

Фревен был очень серьезен, его лоб прорезали складки, говорившие об усталости. Поднимаясь по винтовой лестнице, Энн взяла его за руку.

— Я прекрасно вижу, что вы о чем-то думаете, что-то мучит вас, расскажите мне об этом. Я пришла к вам не для того, чтобы следовать за вами, как послушная собачка. Поговорите со мной!

Он облизнул губы и очень тихо сказал:

— Почему сегодня ночью был убит именно Донован? Не Монро или я? Ведь наши комнаты крайние. До сих пор убийца устранял самых крепких ребят нашей команды, я думал, что он хочет постепенно нас ослабить. Почему он не продолжил в том же духе?

Размышляя вслух, Энн сказала:

— Если он действительно проник на этаж через потайной ход в одной не занятых келий, тогда самой первой на его пути была комната Монро, и в этом случае нелогично, что он напал на Донована.

— Если не предположить, что потайной ход вел в комнату Донована. Сегодня утром мы искали заметные улики, но не потайной механизм. Если надо, мы обыщем все снова, чтобы найти эту тайную дверь.

Энн одобрительно кивнула, и пока Фревен поднимался по лестнице, ей в голову пришла новая версия.

— Надо обдумать еще одну гипотезу, — произнесла она. — Что Монро сам…

Фревен резко обернулся и посмотрел прямо в глаза медсестры. Он не хотел создавать в команде атмосферу постоянного подозрения.

Энн опустила голову и продолжила подниматься молча.

Тем не менее, размышляла она, если анализировать то, что произошло прошедшей ночью, надо признать очевидное: было странно, что убийца пришел к Доновану, минуя комнату Монро. А ведь Монро правша. Она на мгновение прикрыла веки, вспоминая размер его обуви. Сорок четвертый!

По словам Фревена, и Ларссон, и Конрад доверяли своему убийце, он их изувечил, а они даже не сопротивлялись. Никаких следов реальной борьбы. А если убийцу они принимали за своего человека?