– Монастырь уцелел во время страшного пожара 1788 года благодаря негритянской пожарной команде. Урсулинки распахнули свои двери для осиротевших детей французских колонистов, чьи родители погибли во время резни в форту Розали. Монахини не только занимаются обучением дочерей аристократов, но и открыли специальные классы для негритянских и индейских девочек, где их учат ухаживать за шелковичным червем и изготавливать шелк.

Невысокая монахиня в черном отворила им двери и проводила до кабинета настоятельницы. Сквозь толстые стены до них едва доносились звуки девичьих голосов, распевавших какую-то песню.

– Войдите, – раздался голос из-за дубовой двери. Матушка Трюдо, высокая и величественная женщина, поднялась навстречу гостям.

– Миссис Уэйкфилд, – тепло приветствовала она Полли. – Вы выглядите прекрасно отдохнувшей.

– Благодарю. – Полли сжала руку настоятельницы. – Так мило с вашей стороны согласиться принять нас.

– После всего, что вы сделали для моих учениц... Полли взмахнула пухлой ручкой.

– Я подумала, что вы не откажетесь помочь нам найти Жана-Клода Бушара, графа де Варенна, дедушку моей дорогой подруги, мадам Делакруа.

Матушка Трюдо перевела взгляд проницательных глаз на Кристину.

– Садитесь, пожалуйста. – Она подождала, пока дамы опустятся на деревянные стулья, стоящие перед ее столом. Рид остался стоять позади Кристины. – А теперь расскажите мне, – мягко проговорила настоятельница, – чем я могу помочь.

Сжимая ладони и ощущая руку Рида на своем плече, Кристина принялась объяснять. Монахиня задумчиво нахмурилась.

– Я припоминаю, как одна из наших урсулинок говорила о пожилом джентльмене, который прибыл в Новый Орлеан, будучи очень больным. Если я не ошибаюсь, то время его прибытия совпадает с тем периодом, о котором вы говорите.

Только рука Рида на ее плече удержала Кристину от того, чтобы вскочить со стула. Вопросы посыпались один за другим.

– Он здесь? Вы не помните его имени? Он жив? Матушка Трюдо улыбнулась с сочувствием и пониманием.

– Нет, дитя мое, этого джентльмена здесь нет, и мне потребуется время, чтобы навести некоторые справки.

– Как скоро мы все узнаем? – спросила Полли.

– Понадобится день или два. – Настоятельница поднялась с кресла, давая понять, что посещение закончилось. – Я сообщу вам, как только получу сведения.

Кристина была как во сне. Неужели после всех этих месяцев она сможет наконец встретиться с дедушкой?

– Благодарю, матушка Трюдо, благодарю.

– Еще слишком рано благодарить меня. И, дитя мое...

– Да, матушка?

– Не надейтесь слишком сильно. Если это действительно был ваш дедушка, то он был очень болен. Он мог не пережить всего.

Кристина вышла из кабинета, с благодарностью чувствуя поддерживающую руку Рида.

– Молитва святой Урсуле будет кстати, – пробормотала Полли. – Я поставлю свечку.

По дороге домой все молчали. Полли позволила себе только один совет, прежде чем препоручить Кристину заботам Рида;

– В любом случае, дорогая, лучше знать правду, чем лелеять ложную надежду. Вы хотя бы успокоитесь.

Кристина молча кивнула. Ей хотелось кричать, настаивать на том, что дед жив и здоров, что скоро они найдут его. Но разумом она понимала, что должна приготовиться к худшему.

День тянулся бесконечно. Кристина ходила из угла в угол, глядя в пустоту. Она все кружила и кружила по галерее верхнего этажа, пока наконец Дульси, служанка из цветных, которую Кристина наняла, чтобы готовить и убирать в доме, не встала прямо у нее на пути.

– Вы протрете дыру в полу, если не прекратите, – заявила толстуха.

Кристина потерла руки.

– Я просто не могу сидеть на месте. Дульси уперла руки в бока.

– Вам придется посидеть спокойно и поесть, или я попрошу у мистера Рида привязать вас к креслу.

Кристина обернулась, услышав, как Рид хохотнул, входя в двери.

– Мне придется подчиниться. С Дульси шутки плохи. Не хотел бы я, чтобы она на меня рассердилась.

– Ну ладно, – пробормотала Кристина сквозь стиснутые зубы. Пройдя в столовую, она выдвинула из-за стола стул и села. – Теперь все довольны?

Дульси поискала языком и покачала головой.

– Миссус, если вы всегда будете такой, то я пойду готовить для кого-нибудь другого. Вами сегодня управляет дьявол.

Кристина подавила вздох, барабаня пальцами по столу. Незачем напоминать ей, что она слишком нервничает. Ей и самой не нравилось такое состояние, когда она напряжена, как струна. Дульси вышла, все еще бормоча что-то, и скоро вернулась с супницей, источавшей аппетитный аромат, и блюдом свежеиспеченного хлеба.

– Думаю, мне надо навестить колдунью, которая живет у реки, – сказала Дульси. – Возьму у нее гри-гри, чтобы отгонять злых духов.

Рид и Кристина обменялись взглядами.

– Нет никакой необходимости в амулетах, Дульси, – твердо проговорил Рид. – Миссус извиняется и обещает съесть все, что ей дали. Не правда ли, графиня?

Кристина бросила на него испепеляющий взгляд, но послушно взяла ложку.

– Прости, Дульси. Тебе не потребуется гри-гри. Служанка поджала губы и прищурилась. Увидев, что Кристина взяла кусочек лангуста, она удовлетворенно кивнула, так что ее тюрбан закачался.

– Проследите, чтобы она съела все, мистер Рид.

– Да, мэм, – подмигнув, ответил он.

Когда Дульси вышла, он отломил кусок хлеба.

– Мне она нравится. Не боится высказать то, что думает. Полная противоположность слугам в Бель-Терр.

– Поэтому я ее и наняла, – ответила Кристина.

Рид изучающе смотрел на нее. Она ела без аппетита, выбирая самые маленькие кусочки креветок и рыбы. «А что, если ее беспокоит не только судьба деда? – подумал он. – Возможно, есть что-то еще?» Его собственный аппетит исчез от промелькнувшей мысли. А вдруг она беременна? Он начал судорожно подсчитывать дни, потом, запутавшись, перестал. Такое было вполне возможно. Они занимались любовью не только на острове, но и несколько раз в последнюю ночь их путешествия на корабле. Но пугало Рида не то, что она может носить под сердцем его ребенка. Его душу леденил тот факт, что если он не докажет своей невиновности, то ей придется воспитывать это дитя самой и его ребенка будет всю жизнь преследовать «слава» отца-убийцы.

– Кристина... – Он откашлялся и решил произвести осторожную разведку. – Твое плохое настроение и отсутствие аппетита – это ведь все только из-за дедушки, верно?

Она внимательно посмотрела на него.

– Что ты имеешь в виду?

Рид решил с твердостью встретить бурю, бушевавшую в ее глазах.

– Ты случайно не... беременна?

– Нет, – резко ответила Кристина. – Я не беременна. Он вздохнул с облегчением и поклялся в будущем больше не рисковать, каким бы сильным ни оказалось искушение.

– Значит, ты уверена?

Ее щеки вспыхнули. Отбросив салфетку, она вскочила на ноги, так что стул заскрипел по полу.

– Да! Абсолютно. – И указала на дверь. – Мне не нужна горничная. Уходи! Займись чем-нибудь. И оставь меня в покое!

– Прекрасно! – Рид тоже отбросил салфетку и встал.

Он вовсе не собирался с ней ссориться, Весь день пытался как-то отвлечь ее – принес вышивание, потом роман, налил ей вина. И вот вам благодарность! Она истеричная, злая, непредсказуемая! Ему никогда не попять женщин. Резко повернувшись, он вышел.

Когда через некоторое время пришла Дульси, Кристина усиленно моргала, чтобы не расплакаться. Качая головой, служанка принялась собирать тарелки.

– И у роз бывают шипы, – пробормотала она тихо, но так, чтобы ее было слышно.

Кристина промокнула глаза уголком салфетки.

– Ради Бога, Дульси, хватит ворчать. – Она шмыгнула носом. – Если хочешь что-то сказать, то говори громко.

– Я имею в виду, что семейная жизнь не всегда счастливая. Бывают ссоры даже и в хороших семьях.

– Ты абсолютно права, Дульси, – с жаром проговорила Кристина. – И у роз есть шипы.

– Ваша выпивка, месье.

Леон дю Бопре, не поднимая глаз, потянулся за стаканом. Стряхнул пепел с сигары в хрустальную пепельницу. Зал был полон людей, желающих попытать счастья в различных играх, но Леон едва замечал всю эту бурную деятельность вокруг. Он сидел в углу, наполовину скрытый перегородкой. Его занимали другие вещи. Сегодня мимо него проехала карета с восхитительной Кристиной Делакруа. Эта дама заинтриговала его, пробудила в нем такие желания, которые до этого не удавалось пробудить ни одной женщине. Конечно, она красавица, но еще Леон чувствовал в ней бешеный темперамент и страстность, Даже для человека с его разборчивостью она была бы ценным приобретением. Брайервуду требуется королева. Жаль, что леди уже занята.