– Волосы все время падают вам на глаза, Из-за этого вы спотыкаетесь и падаете.

Его звучный баритон рокотал в самое ре ухо, и Кристина стояла абсолютно неподвижно, пока он убирал волосы с ее лица.

Движения Рида были неторопливыми, лениво-осторожными, как будто он хотел запомнить, каковы ее волосы на ощупь. Кристина как-то отстранение подумала, что надо бы возражать, отодвинуться от него подальше и сказать, что она вполне в состоянии сама справиться с задачей, Но слова почему-то не произносились. Его пальцы скользнули по ее шее, и у нее перехватило дыхание.

– Простите, – пробормотал Рид, когда один шелковистый локон зацепился за его загрубевшие пальцы.

– Странно, но я даже не помню, когда у меня рассыпалась прическа. – Даже самой Кристине ее голос показался чужим, звучавшим мягче, мечтательнее.

– Тогда вы были заняты более срочными делами.

Успокаивающий тембр его голоса развеял все ее страхи. Может, все дело было в усталости, но его близость очень странно действовала на нее. Она опьяняла, как бокал шампанского. Так же, как его поцелуй тогда...

Девушка намеренно отметала все воспоминания о той ночи, считая их тревожащими, стыдными, нервирующими. Такие острые ощущения, подаренные кем-то, кто не являлся ее мужем, казались ей недостойными. Даже аморальными. В конце концов, она была замужем.

Вот именно, была. А теперь нет. С окончательной ясностью она поняла, что ее кошмарное замужество кончилось. Этьен мертв. Она видела, как его убили, вонзив в него мачете, как алое пятно расплылось на девственно-белой рубашке.

– Я еще никогда не исполнял роли горничной, – тихо проговорил Рид. Захватив рукой ее волосы, он обернул вокруг них полоску кружева, – Но полагаю, что у меня может оказаться природная склонность к этой работе.

Кожа Кристины отзывалась на каждое прикосновение его пальцев. Она попыталась не замечать той бури чувств, которую он в ней пробуждал, постаралась отнестись к ситуации с таким же, как у него, безразличием. Но ей это не удалось.

– Горничная должна уметь выполнять приказы. А вы, боюсь, больше привыкли отдавать их.

– Верно подмечено. – Он отступил, любуясь своей работой. – Жаль, что мы никогда не узнаем, есть ли у меня призвание слуги.

Кристина обернулась, готовая дать ответ, но Рид поднял руку, требуя тишины. Он нахмурился, наклонив голову и внимательно прислушиваясь.

– Что там? – прошептала она. И тоже услышала слабый звук.

– Быстрее.

Рил схватил ее за запястье и поспешил к земля – ному гребню в десяти футах от них. Перепрыгнул через бревно, лежащее поперек, и потянул за собой Кристину. Здесь земля была слегка размыта, и образовалась лощинка, а густые заросли высокой травы скрывали их от чужих глаз.

Кристина открыла рот, чтобы возмутиться, не Рид заставил ее замолчать, закрыв его ладонью. Серые глаза мужчины предупреждающе блеснули. Она кивнула, показывая, что понимает необходимость соблюдать тишину, и он убрал руку.

Далекий звук становился все более отчетливым. Шелест травы под ногами. Гул многих голосов, говорящих одновременно. К ним приближались люди, большая группа людей. Кристина, не удержавшись, испуганно вскрикнула. Рид стиснул ее плечо, и это моментально успокоило девушку.

Ожидание, неопределенность становились невыносимыми. Рид осторожно выглянул из расщелины. И тихо выругался. Кристина удивленно взглянула на него, потом проследила за тем, куда он смотрит. Ее скомканные нижние юбки белоснежной горкой лежали на поляне, безмолвно свидетельствуя о присутствии людей. – Девушку затошнило от ужаса. Очень скоро их обнаружат и убьют. И все из-за этих мерзких юбок.

Она взглянула на Рида. Что чувствует он? На его лице была мрачная решимость. Даже сквозь нараставшую панику Кристина не могла им не восхититься.

– Нет, не надо, – прошептала она, догадавшись, что он собирается делать. – Это слишком опасно.

– Оставайтесь здесь, – приказал он. – Что бы со мной ни случилось, не шевелитесь.

Он перепрыгнул через земляной гребень и, пригибаясь, побежал к кучке белья. Кристина затаив дыхание, с колотящимся сердцем следила за ним. Рид, казалось, не чувствовал опасности. Не останавливаясь, он подхватил юбки, повернулся и побежал назад.

Голоса стали громче, и безошибочно определялся говор черных. В любую секунду могла появиться банда и накинуться на Рида.

– Быстрее, быстрее, быстрее, – повторяла Кристина, как заклинание.

Рид скрылся за кромкой лощины как раз в тот момент, когда из-за деревьев появился вожак банды, несущий на шесте отрезанную голову. Невидящие глаза, казалось, уставились прямо на Кристину. Остальная толпа шла следом, размахивая разными жуткими трофеями.

Закрыв собой девушку, Рид так плотно прижался к самому дну неглубокой впадины, что они почти слились с землей. Его небритая щека прижалась к ее гладкой коже, и это ощущение их близости придавало Кристине смелость. Она держала его за руку, сжимая ее. Голоса стали разборчивее, выделялись отдельные, самые победные, гордые, хвастливые.

– Хозяин теперь пожалеет.

– Хозяйка уже не такая красивая. Мы ей показали. – Видел, как все горело? Какой был дым?

Земля дрожала под ногами десятков разгневанных людей. Комья грязи градом летели на спины Кристины и Рида, толпа проходила всего в нескольких дюймах от места их укрытия. Девушка лихорадочно молилась, чтобы их присутствие осталось незамеченным.

Еще долгое время после того, как стихли голоса и топот, Рид и Кристина оставались неподвижными. Наконец мужчина выпрямился и осторожно огляделся. Удовлетворенно отметив, что опасность миновала, он встал на ноги и подал Кристине руку.

– Все спокойно.

Она осторожно поднялась. Ноги у нее подкашивались, как у новорожденного теленка. Вокруг снова стояла величественная тишина. Дрожа от нервного возбуждения, она обхватила себя руками. Если бы не истоптанная поляна, то все произошедшее казалось бы сном. Потом Кристина взглянула на юбки, брошенные в грязь. И подняла глаза на Рида.

– Это требовало большой смелости. Наверняка если бы негры нашли их, то принялись бы искать владелицу.

– Не равняйте смелость с глупостью, графиня.

– Вы рисковали жизнью. Почему вы так пренебрежительно к этому относитесь? – спросила она, задетая его тоном.

– Не стоит преувеличивать то, что я сделал. Если бы с нами что-нибудь произошло, виноват в этом был бы я.

Она не могла понять его логики. Может, из-за усталости, а может, из-за увиденной жестокости, но его слова казались ей лишенными смысла.

– Вы же не можете нести ответственность за безумие, охватившее весь остров.

– Нет, не могу, но... – Наклонившись, он подхватил злосчастную кучку белья и сжал ее в кулаке. – Вот это – моя вина.

– Вы забрали его до того, как приключилась беда. Я бы никогда не смогла так быстро отреагировать.

– Именно я оставил его. – Он потряс кулаком, подчеркивая свои слова. – Моя небрежность чуть не стоила нам жизни. Так что не стоит говорить о моей смелости.

– Вы слишком требовательны к себе. Я сказала, что вы смелый... а не идеальный.

Кристина зевнула и мечтательно посмотрела на лощинку. Та выглядела такой же привлекательной, как пуховая перина. Рид верно истолковал этот взгляд.

– Опасность миновала. Не думаю, что они вернутся этой же дорогой. Почему бы вам не поспать пару часов, пока я посторожу?

– А как же вы? – Она безуспешно попыталась подавить очередной зевок. – Разве вам не надо тоже отдохнуть?

Рид пожал плечами.

– Позже, может быть. Я привык обходиться почти без сна.

– Ну хорошо.

Слишком уставшая, чтобы спорить, она легла на землю, свернулась в клубочек и через несколько секунд заснула.

Рид опустился рядом с ней, поджав колени. Он потер уставшие глаза, лотом откинул голову. Их ожидали дни рискованного путешествия, где на каждом шагу могла подстерегать опасность. Ему надо быть все время настороже и не допускать больше глупых ошибок. Он искоса взглянул на Кристину. И позавидовал ей. Она спала глубоким, спокойным сном юности и невинности. Был ли он когда-нибудь таким же юным и невинным? Или уже родился циником?