Рид с непроницаемым лицом наблюдал этот спектакль, потом приветственно поднял свой бокал.

Филипп нахмурился.

– Твой надсмотрщик наглец, каких мало. Не могу сказать, чтобы он мне нравился.

– А женщины, похоже, не разделяют твоего мнения, – с чопорной улыбкой проговорила его жена. – Я знаю некоторых, кто находит его интересным.

– Александер умеет управляться с черными, вот и все, что меня волнует, – сказал Этьен, отворачиваясь от того, кого они обсуждали, и перестав обращать на него внимание.

– Это банда лентяев, – понимающе покачал головой Филипп.

Этьен со страдальческой миной произнес: – Только на прошлой неделе мне пришлось на примере показать им, что происходит с тем, кто сомневается в моей власти. Надеюсь, до всех остальных дошло.

Кристина вся сжалась при упоминании о жестоком наказании Джуно, Внезапно она почувствовала, что ни секунды больше не может выносить прикосновений мужа. Она смахнула его руку и, изогнувшись, отодвинулась так, чтобы держаться хоть немного подальше от него. Его ледяные глаза метнули молнии, но она проигнорировала это.

Филипп Бовуа поставил пустой бокал на поднос проходящего слуги и взял полный.

– А... до нас дошли слухи, Делакруа. Мы гадали, могут ли они оказаться правдой.

– Слухи?

Кристина была благодарна за то, что разговор отвлек внимание Этьена от нее. Однако она не испытывала никаких иллюзий по поводу того, что позже ей придется заплатить за свою выходку. Франсуа и Филипп обменялись взглядами. Бовуа едва заметно кивнул головой.

– Давайте не будем утомлять дам разговорами отделах. – Мужчины взяли Этьена под руки и увели с собой.

Когда мужчины ушли, дамы занялись Кристиной, к двум прежним присоединились еще несколько, и они образовали полукруг. Всем явно не терпелось побольше узнать о новой хозяйке Бель-Терр.

– Мы умираем от любопытства, – экспрессивно начала Иветта. – Не могли дождаться, когда же мы познакомимся с женой Этьена, Женитьба по доверенности. Кто бы мог подумать?

– Нам всем известна любовь Этьена к красивым вещам. – Нанетта теребила оборку на своем ядовитого цвета платье. – И вся эта таинственность. Мы решили, что, возможно, вы слишком уродливы и поэтому он не представляет вас другим господам.

– Или слишком прекрасны, – призналась Иветта, заглушая хихиканье подруг. – Мы подумали, что он хочет все время быть с вами наедине.

– Иветта, как тебе не стыдно, – укоризненно проговорила Нанетта. – Если вы с Франсуа постоянно воркуете, как голубки, то это не означает, что и все остальные ведут себя так же.

Иветта положила руку на слегка выдающийся животик.

– Да, но мы производим таких красивых детишек.

Женщины рассмеялись. Кристина изобразила улыбку, чувствуя себя лишней среди этих дам, которые, казалось, очень хорошо знали друг друга.

– Ваше платье великолепно, Кристина. Вы привезли его с собой из Франции?

Девушка узнала даму, задавшую вопрос. Это была Патриция, до того выказавшая такой заметный интерес к ее ожерелью.

– Мой муж заказал его портнихе в городе.

– А, я так и думала, – с высокомерным удовлетворением проговорила Патриция. – Только Симона Дюваль может выполнить работу настолько хорошо. Но ее заказы расписаны на месяцы вперед. Как Этьену удалось уговорить ее?

– Что за вопрос, Патриция? – Нанетта строго посмотрела на молодую женщину. – Размеры банковского счета Этьена могут уговорить и святую.

– Вы некоторое время жили в Кейп-Франсуа? – с энтузиазмом спросила Иветта.

– Нет. – Кристина покачала головой, – Я сразу приехала в Бель-Терр.

Патриция раскрыла расписанный от руки веер и принялась энергично обмахиваться им.

– Вы должны убедить Этьена свозить вас туда. Если бы мы там не бывали, то с ума сошли бы от скуки.

– Театр. – Иветта вздохнула. – Как чудесно! Он вмещает больше тысячи человек.

– А магазины! – Молодая дама в голубом атласе в восторге сжала руки. – Их там дюжины.

– Ты побывала в том магазине кожаных изделий, о котором я тебе говорила, Нанетта? – спросила Патриция.

Женщины быстро переключились на обмен мнениями по поводу своих любимых и часто посещаемых мест, а Кристине захотелось закричать. Неужели они настолько погрязли в своих собственных мелочных желаниях, что для них больше ничего не имеет значения? Неужели они интересуются только одеждой, драгоценностями, магазинами и развлечениями? Неужели не понимают, как несостоятельна такая жизнь? О ее присутствии забыли, и она выскользнула в двери, ведущие на веранду, и по ступеням спустилась в сад.

На железных подставках, вбитых в землю, горели факелы, и их пламя танцевало на ветру. Аромат цветущего жасмина наполнял ночной воздух – Отдаленный неясный гул голосов иногда нарушался чьим-то звонким смехом. Музыканты снова заиграли, и мелодия, казалось, поплыла, уносимая ветерком. Отдельные пары прогуливались под руку, оставив всеобщее веселье и наслаждаясь минутным уединением.

Кристина уходила все дальше и дальше по тенистым аллеям сада, Она сорвала цветок с куста и крутила его стебелек в пальцах. Она не понимала людей, которые собрались в ее доме. Неужели они не чувствуют того беспокойства, что закипает под гладкой поверхностью их существования? Не знают о подводном течении, несущем злобу и недовольство, готовом поглотить их всех, утащить на дно?

Маленькая ящерица перебежала тропинку как раз перед Кристиной, но та едва заметила ее. Женщины ведут себя так, как будто нет ничего важнее того, какой спектакль они увидят при следующем посещении города. Как будто самая большая проблема, какое платье надеть и в какую лавку наведаться.

И мужчины не многим лучше, высокомерно полагая, что богатство, происхождение и цвет кожи делают их неуязвимыми. Остров Сан-Доминго очень напоминал Кристине Францию, где аристократия окружала себя сверкающим великолепием, а народ нуждался в хлебе.

И мечтал о мести.

Кристина решительно отмела рассуждения о политике. И тут же невольные мысли о Риде заняли их место, В переполненном бальном зале он выглядел непрошеным гостем, и она ощупала себя точно так же. «Но он и должен чувствовать себя не в своей тарелке, – гневно подумала Кристина. – Он не имеет права вращаться среди цивилизованных людей. Коварный, жестокий – он не лучше дикого зверя. Как я могла принять его за порядочного человека? Почему дала одурачить себя?»

Ответ на этот вопрос издевательски прозвучал у нее в голове. Она позволила физическому влечению затмить здравые суждения. Наклонив голову, девушка вдохнула благоухание цветка и попыталась обрести спокойствие посреди всего этого хаоса.

– Что это хозяйка Бель-Терр делает здесь в темноте? – раздался знакомый голос.

Цветок выпал из ее пальцев. Высокая, одетая в темное фигура Рида сливалась с ночной тенью. При таком слабом освещении даже его шейный платок и чулки казались скорее серыми, чем белыми. Он больше походил на призрак, чем на человека.

– Месье Александер, – выдохнула Кристина. – Я вас не заметила...

Кончик его сигары горел красной точкой в темноте.

– Я заставляю вас нервничать, графиня?

– Просто вы напугали меня.

– Может, вы ждали кого-то другого? – Рид наклонился, поднял цветок, который она уронила, и торжественно протянул его девушке. – Я заметил, что Пьер Леклерк проявлял к вам повышенное внимание.

Она выхватила цветок из его руки.

– Месье Леклерк рассматривает любую даму как объект для преследования.

– Не стоит так далеко уходить от гостей. Неизвестно, с кем здесь можно встретиться. – Рид затянулся и выпустил тонкую струйку дыма.

– А что вы здесь делаете? Рид пожал плечами.

– А может, мне не нравится быть в толпе.

– Я имела в виду не здесь, в саду, а на приеме.

– Приглашение и для меня явилось сюрпризом. Ваш муж, однако, настаивал на моем присутствии. Белые господа меня не замечают. Они не скрывают, что считают меня занимающим куда более низкую ступень в обществе. Кажется, вашему мужу доставляет удовольствие такое открытое пренебрежение.