Прежде, чем кто-либо успел отреагировать, Ванг схватил увесистый камень и бросился на спину Чаксвилли. Джек только вскрикнул.
Должно быть, реакция смуглого не уступала вийровской: он начал оборачиваться одновременно с криком Джека, а рука уже лежала на рукояти шпаги. Но угодивший в висок камень остановил начатое движение. Командир грозной Организации УГ рухнул лицом вниз. В следующее мгновение эфес его оружия был в ладони Эда, а клинок уперся Джеку в грудь. Джек остановился.
— Это все равно должно было случиться! — прохрипел Эд, — Все равно! Джордж, вяжи его! Таппан, оттащите Чаксвилли в свой фургон, да не забудьте про кляп!
— Что здесь происходит, Эд? — спросил Джек.
— Ничего особенного, братец, — ощерился Ванг окровавленным щербатым ртом, — ничего особенного! Это моя собственная маленькая затея. Нам, у кого кровь помоложе и погорячей, несколько надоела осторожность мистера Чаксвилли. Дело надо начинать здесь и сейчас. Я ведь уже говорил тебе, что никому не позволю встать между мной и Полли О’Брайен, верно? Вот я и нашел с четверть согни настоящих мужчин для настоящего дела. Ха! Осторожный мистер Чаксвилли думал, что они разошлись по домам? Как бы не так! Они здесь, поблизости, а тут, в фургонах, сколько угодно первоклассного оружия… Сегодня ночью в кадмусах на вашей ферме будет весело, Джек! О да! Очень весело, братец!..
Через минуту действительно послышался топот копыт и стали собираться распущенные по домам мужчины. Эд поприветствовал вернувшихся, сообщил им о происшедшем у моста, затем уселся в передний фургон, и обоз тронулся.
— Чаксвилли никогда не простит вам этого, Эд. Он просто поубивает вас.
— Нет, братец, он этого не сделает! А знаешь, почему? Потому что после славной битвы с пожирателями собак тело нашего храброго предводителя будет найдено среди павших в первых рядах… Да, Джек! Мистер Чаксвилли станет мучеником великой борьбы за истребление гривастых!.. И не надо нервничать и вырываться, Джек. Тебя все равно не развяжут, пока я не прикажу. Разве что вставят кляп… — Эд разразился хохотом. Он еще смеялся, когда вдалеке над вершинами деревьев вспыхнул яркий цветной шар. — Это ракета Моури! Это сигнал! — заорал Эд. — Должно быть, Полли покидает кадмус!
От ударов кнутов на спинах единорогов выступила кровь. С криками и грохотом кренящихся фургонов обоз стремился в направлении сигнала. Джек не понимал и не чувствовал ничего, кроме толчков, встречного ветра, адского шума да боли от врезавшихся в запястья веревок.
Гонка, показавшаяся ему бесконечной, закончилась, однако, довольно скоро. К моменту, когда в горле у Джека окончательно пересохло, а на натертых кистях выступила кровь, фургоны въехали во двор фермы Кейджа.
Эд спрыгнул с козел и принялся бешено колотить в ворота амбара. Зеб, один из работников, высунулся в окошко, потрясенно округлил глаза и через считанные секунды загремел огромным засовом. Ворота распахнулись, и обоз въехал внутрь. Эд велел Зебу сразу запереть амбар.
Джек, с трудом поднявшись на колени, увидел своего отца, поднимающегося с груды шкур в углу. Красные глаза его говорили о недолгом и беспокойном сне.
Где сейчас мать и сестры? Понятно, им не полагается знать о происходящем, но вряд ли они могут спать под весь этот сумасшедший шум, рев и топот… И как отец объяснил маме, почему он остается ночевать в амбаре? Пожалуй, секретности во всем этом деле оказалось немного; впрочем, какое это имеет значение, раз Эду удалось добиться своего?
Раздался негромкий условный стук в большие ворота. Зеб приоткрыл маленькую калитку в них и впустил Джоша Моури. Обычно смуглый, сейчас он был пепельно-бледен, губы его дрожали.
— Вы видели мою ракету?
— Видели, — нетерпеливо ответил Эд, — и что она значила?
— Клиц, ты знаешь его, ларколов, вернулся сегодня вечером по шоссе с гор. Понимаешь, его не было две недели… И вот, понимаешь, он входит в кадмус, знаешь — второй слева, если лицом к ручью? Вот… А потом, примерно час назад, выходит… А с ним, понимаешь, Р-ли и… И Полли О’Брайен тоже… Они развели костер… Сидели там, разговаривали, понимаешь, грудинку жарили… У них еще несколько мешков было, таких… Ну, больших, дорожных. Вот… Я смотрю… А ничего не происходит. Ну я, понимаешь, и подумал… Если Полли появляется в такой компании и при таких… ну, обстоятельствах, так это значит только одно. Понимаешь?.. — Джош отчаянно закашлялся. — Черт возьми, Эд, неужели нельзя поговорить снаружи? Знаешь ведь — не могу я возле единорогов! У меня от ихнего запаха сразу эта… ну, одышка.
— Ну да, ты хочешь, чтобы весь округ знал, что здесь творится? Сиди, где сидишь. И поменьше подробностей. Ты не книгу пишешь.
Джош состроил обиженную мину:
— А если меня замучает одышка, какой же я, понимаешь, ну… боец? Так вот, я говорю… В общем, она, верно, отправляется в эту… в Тракию. Но тогда, понимаешь, чего она ждет? Там было далеко… в общем, не слышно, чего они там… А ближе я не подползал. Эти гривастые… Ну, ты же знаешь, они человека за милю чуют. Они… Они слышат, как со лба, это… в общем, пот капает. Что, не так?
— Да не тяни ты, зануда!
Джош тяжело вздохнул:
— Проклятые твари!.. Не бесись, Эд. Я с самого начала подобрался как можно ближе, ну, ты знаешь, как я могу… А потом что-то мелькнуло между деревьев. Я как разглядел, что это такое, у меня прямо волосы дыбом встали. Точно тебе говорю, Эд, волосы встали дыбом! Хорошо, что был там… ну, где с самого начала!.. Просто чудо, что в штаны не наложил… Жаль, что ты сам его не видел, понял?
— Да что ж там такое?! — в голосе Ванга появились визгливые ноты.
— Огромный, как дом… Зубы — во! Каждый, как три медвежьих!.. Хвост вот такущий — дерево свалит. И хотя я раньше никогда…
— Джош, ты что, хочешь сдохнуть до срока?
— Эд, там был дракон!
Джош обвел взглядом слушателей, желая убедиться, что его слова произвели должное впечатление.
Эд почувствовал, что еще немного — и от его авторитета вожака ничего не останется.
— Ладно! — заорал он. — Будь там хоть дюжина драконов, мы все равно ударим! Разгружайте фургоны! Кто не знает, как обращаться с новым оружием — там есть наставления! Встряхнитесь, черт возьми, скоро рассвет!
Тут Джек заметил, что Чаксвилли уже пришел в себя и кто-то помог ему выбраться из фургона Таппана. Тем временем Уолт Кейдж направился прямиком к сыну, не обращая внимания на то, что творится вокруг. Он смотрел только на Джека и в левой руке его была сабля. Борода Уолта промокла от слез.
— Сын, — Кейдж-старший говорил таким необычным тоном, что Джек сразу испугался, — Тони рассказал мне и твоей матери… Он просто не мог… Не мог этого скрывать…
— Чего, отец?
— Он говорит, что видел, как ты, Джек Кейдж… целовал сирену. Эту… Р-ли. И… ты обнимал ее!
— И что же?
— Ты… сознаешься в этом?
Джек не опустил глаз под взглядом отца:
— Да. А что такого? Я этого не стыжусь.
Уолт взревел и взмахнул саблей. Эд перехватил его руку и драгоценное оружие зазвенело по полу. Уолт принялся баюкать вывихнутое запястье, а Эд поспешно нагнулся и поднял саблю.
Только теперь, когда Уолтер Кейдж с быстро распухающей кистью руки остолбенело замер посреди амбара, до него дошло, что его сын и его командир связаны по рукам и ногам.
— Что произошло, мистер Чаксвилли?
Чаксвилли, сумевший избавиться от кляпа, быстро объяснил. Лицо его было черно от запекшейся крови.
Уолт окаменел. Слишком много потрясений сразу навалилось на него. Удары, сыплющиеся со всех сторон, не давали времени решить, на который из них реагировать сначала. Сейчас Уолт был просто растерян и беспомощен.
— Сегодня ночью мы собираемся перебить ваших вийров, мистер Кейдж, — обратился к нему Эд Ванг, многозначительно помахивая саблей, — надеюсь, вы нам поможете?
Святой Дионис, новый удар судьбы!
— Это… бунт, да? — прошептал Уолт, — А почему Джек связан? Встал на сторону Чаксвилли? Или… что?
— О, Джек в порядке, мистер Кейдж, — добродушно произнес Эд. Сталь в его руке произвела на него волшебное действие. — Джек просто на секунду потерял голову. Но теперь… Теперь он мыслит правильно. Не так ли, братец? Конечно, того, что он любился с сиреной, вполне достаточно, чтобы приговорить его и тут же привести приговор в исполнение… Но ведь, в сущности, он просто слегка позабавился, верно, Джек? Сирены же такие аппетитные… Правда, я не уверен, что Бесс Мерримот смогла бы это правильно понять… Я имею в виду — если бы Бесс услышала от кого-нибудь о забавах Джека. Но ведь она не услышит, да, парень? А почему она не услышит? А потому, что мы оба знаем, кого следует сегодня прикончить первым, правильно? Ну, Джек, кого тебе сегодня надо прикончить?..
