Я вернулся к компьютеру, сел, и приказал скайнету снова связаться с солнцем. К счастью оно не было моно личностью, и могло заниматься многими делами одновременно, так что, хоть уболтайся.

— А что нужно звёздам?

— Как что? В первую очередь спокойствие.

— А как же власть, вечная жизнь?

— Власть над букашками интересна не многим, власть же над другими звёздами недостижима. А что касается вечной жизни, то пока ещё я не встречала случаев, когда звёзды гибли бы. По крайней мере, среди тех 5–6 миллионов местного скопления, с которыми я общаюсь.

— А как же сверхновые? Взрывы.

— Сверхновыми взрываются только звёзды первого и второго поколения, они не разумны и не контролируют происходящее в них процессы.

— Но в твоих недрах текут термоядерные реакции, водород выгорает, и рано или поздно сгорит, кончится.

— Водорода в моём ядре, вопреки вашей науке нет. Водород лёгкий газ, он сам всплывает на поверхность в верхний слой. В моём ядре более тяжёлые элементы, и в моих недрах идёт не только термоядерный синтез, но и аннигиляционный.

— Но термоядерный всё же идёт?

— Я могу его и остановить, если понадобится, и перейти только на аннигляционный. И потом, я могу светить в тысячу раз слабее, и жить не 5 миллиардов лет, как гласит ваша наука, а все 5 триллионов.

— Но вселенная существует вечно, должны быть звёзды третьего поколения, умершие от старости.

— Я таких не знаю.

— Ладно, но бывают форсмажорные обстоятельства, там, например, столкновение с другой звездой. С чёрной дырой, не редкое явление кстати, мы наблюдали в телескопы.

— Не смеши меня, если я могу стрелять, значит, я могу и выбросить из себя реактивную струю, и придать себе импульс.

— Ты поступало так раньше?

— Нет, это гибельно скажется на моих планетах, а я не хочу их потерять. Кроме того, чтобы сместиться надо сделать порядочный выброс материи, а это потеря массы. Потеря значительной массы, гораздо больше, чем потребовалось, чтобы сбить флот круллов, я не пойду на это, даже ради вас букашки. Но если бы возникла опасность столкновения с чёрной дырой, тогда бы я так поступило.

— Ладно, но как ты общаешься с другими звёздами?

— Я посылаю мощные направленные сверхсветовые радиосигналы. Ты хочешь с ними поговорить? Едва ли это принесёт тебе пользу. Да и не станут они слушать букашку, даже способную видеть будущее.

— Но что нам делать, я не могу придумать выход!

— Стройте звездолёты, у вас нет другого выхода. У вас есть семь лет, нет семь с половиной лет, через семь с половиной лет тут будет третья волна, она будет в тысячу раз мощнее предыдущей. И даже я не смогу вас защитить.

— Откуда ты знаешь?

— Я напугала их, сильно напугала, такие поражения редкость в их истории. Под их контролем, только в этой галактике, тридцать миллиардов звёзд, каждая из которых способна прислать несколько эскадр, посчитай, с математикой у тебя удовлетворительно. Они не воевали с звёздами раньше, только с цивилизациями. Их учёные всё подсчитают, и перестрахуются, основательно перестрахуются, это предсказуемо и без всяких эзотерических способностей, экстрасенс.

— А есть другая, такая же могучая цивилизация, как империя крул?

— В нашей галактике такой цивилизации нет, это точно, а что происходит в других галактиках, я не знаю. Но даже если бы была, едва ли бы она вступилась за вас.

— Я обязан найти выход.

— Он есть, есть несколько выходов, не забывай, вы можете послать не по сто тысяч человек на каждом корабле, а по двести. Тогда ресурсов хватит на тысячу лет, и корабли смогут достигнуть не только дальних звёзд, но и других галактик.

— И оставить 7,5 миллиардов умирать?

— Люди разные, — протянуло солнце, — одни важнее других. Надо выделить самых достойных и отправить их к другим мирам, остальные останутся сражаться.

— Мы не сможем построить 56 тысяч звездолётов за семь лет. Тем более таких, я, например, не знаю, как разогнать пучки в ускорителе частиц до скорости больше двух скоростей света. Как добыть больше энергии.

— Пучки можно разогнать сверхсветовыми лазерами. Сначала в линейном ускорителе частиц, потом лазером. Там не много надо, трёх четырёх скоростей света разницы скоростей должно хватить, чтобы получать из материи почти неограниченное количество энергии.

— Такие сложные системы мы тем более не сможем построить в большом количестве.

— Постройте десять кораблей, двадцать кораблей, этого хватит, чтобы спасти искорку земной жизни.

— Мы построим десять таких звездолётов.

— Вот и чудесно, построй и лети, построй новую колонию далеко отсюда. Развивайтесь аккуратно, чтобы вас не нашли другие цивилизации. Поступательно колонизируйте один мир за другим, и у вас будет будущее.

— Я не могу бросить свой мир.

— Ну, вот видишь, мы нашли решение. Теперь мы можем погибнуть вместе с чистой совестью.

— Я найду другое решение. Отдохни.

— Ищи, удачи.

Я выключил компьютер, не много посидел в тишине, потом обратился к скайнету. Ты можешь сделать это сам, или найти человека который это сделает. Надо написать речь, я поясню о чём…

О том, что император будет говорить, объявили заранее, за сутки по всем телеканалам. Ровно в 12–00 по Гринвичу император должен был произнести речь, и все граждане должны были его выслушать. Так было решено. Юльке было интересно, что же хочет сказать её любимый Саша, и она сидела у телевизора, полу обняв, ещё ничего не понимавшего ребёнка и ждала. Речь началась: "Мы победили, но это не наша победа, эту победу нам подарило солнце. Кто-то считает, что мы теперь в безопасности, и наша звезда нас в обиду не даст, но это не так. Последняя битва была на грани, мы стояли слишком близко к поражению, чтобы не впитать этот урок. Увы, война не окончена, враг контролирует миллиарды миров, и он пришлёт миллиардную армию, флот, чтобы уничтожить нас. Наши эксперты предрекают нам не минуемое поражение, скоро, всего через семь лет. Сейчас, у нас нет ни малейшего шанса на победу. И если мы хотим выжить, мы должны работать. Мы должны прыгнуть выше головы. Я многое сделал для этого, едва ли кто-то может укорить меня, что я сделал не достаточно. Но тогда я сам укорю себя в этом. Да. Я сделал не достаточно, и угроза нашей гибели велика как никогда. Чтобы выжить мы должны построить не бывалый по численности и мощи флот. Мы должны это сделать. Для этого мы будем работать, работать, не восемь часов в сутки и не девять. Отныне мы будем работать по 12 часов в день. Все заводы и лаборатории будут работать в две смены. Отныне, рабочая неделя будет составлять не пять дней в неделю, а семь дней. Отныне выходной будет только один, каждый тридцать первый день месяца. А отпусков не будет вовсе. Мы сделаем всё возможное, чтобы спастись. Мы должны! Во имя наших детей, во имя ваших детей! Мы исключим все второстепенные профессии, официантов, поваров, певцов, актёров, менеджеров, рекламных агентов, обслугу и многое другое. Всё, что возможно заменят роботы. Мы откажемся от роскоши. Богатые больше не будут строить себе особняки, мы прекратим туристические полёты в космос. Мы будем не доедать, мы будем по многу лет ходить в одной и той же одежде, мы свернём всю лёгкую промышленность. Мы введём трудовую повинность и статью за тунеядство. Но мы построим этот чёртов флот, я обещаю, если мы не победим, то, по крайней мере, выживем. С богом и нашим солнцем. Клянусь вам, я сделаю всё возможное и не возможное."

Юлька всплакнула, она знала, что я собираюсь всё изменить всерьёз, она знала, что мне это по силам. И она знала, чем грозит планете моё обещание.

Владыка млечного пути раз за разом прокручивал запись. Он не верил своим глазам, огромный флот погибал на ней за пятнадцать минут. Эта звезда, её яркие лучи, такие горячие, что резали самую прочную обшивку. Это был как кошмарный сон, но это была реальность. И реальность пугала, и требовала мер, мер самых активных и масштабных. Впервые, за долгие годы, за миллионы лет своей космической экспансии круллы столкнулись с подобным соперником. С грозным соперником, это владыка понимал. Он просмотрел пятнадцати минутную запись гибели своего флота ещё раз, и вышел в соседний зал, там собирались высшие чиновники, эксперты и генералы его сектора для решения, которое должно было перечеркнуть всё. Когда владыка, экстрасенс второго уровня пришёл, все уже собрались. Он прошёл на свой трон, возвышавшийся над длинным столом, и сел на него. Все встали, и совершили ритуальный полу поклон.