Денис Давыдов «Жуковский, милый друг! Долг красен платежом…» Жуковский, милый друг! Долг красен платежом: Я прочитал стихи, тобой мне посвященны; Теперь прочти мои, биваком окуренны И спрысканны вином! Давно я не болтал ни с музой, ни с тобою, До стоп ли было мне?.. ………………………………………… Но и в грозах войны, еще на поле бранном, Когда погас российский стан, Тебя приветствовал с огромнейшим стаканом Кочующий в степях нахальный партизан! 1814 г. Песня («Я люблю кровавый бой…») Я люблю кровавый бой, Я рожден для службы царской! Сабля, водка, конь гусарской, С вами век мне золотой! Я люблю кровавый бой, Я рожден для службы царской! За тебя на черта рад, Наша матушка Россия! Пусть французишки гнилые К нам пожалуют назад! За тебя на черта рад. Наша матушка Россия! Станем, братцы, вечно жить Вкруг огней, под шалашами, Днем — рубиться молодцами, Вечерком — горелку пить! Станем, братцы, вечно жить Вкруг огней, под шалашами! О, как страшно смерть встречать На постели господином, Ждать конца под балдахином И всечасно умирать! О, как страшно смерть встречать На постели господином! То ли дело средь мечей: Там о славе лишь мечтаешь, Смерти в когти попадаешь, И не думая о ней! То ли дело средь мечей: Там о славе лишь мечтаешь! Я люблю кровавый бой, Я рожден для службы царской! Сабля, водка, конь гусарской, С вами век мне золотой! Я люблю кровавый бой, Я рожден для службы царской! 1815 г. Песня старого гусара Где друзья минувших лет, Где гусары коренные, Председатели бесед, Собутыльники седые? Деды! помню вас и я, Испивающих ковшами И сидящих вкруг огня С красно-сизыми носами! На затылке кивера, Доломаны до колена, Сабли, шашки у бедра, И диваном — кипа сена. Трубки черные в зубах; Все безмолвны — дым гуляет На закрученных висках И усы перебегает. Ни полслова… Дым столбом… Ни полслова… Все мертвецки Пьют и, преклонясь челом, Засыпают молодецки. Но едва проглянет день, Каждый по полю порхает; Кивер зверски набекрень, Ментик с вихрями играет. Конь кипит под седоком, Сабля свищет, враг валится… Бой умолк, и вечерком Снова ковшик шевелится. А теперь что вижу? — Страх! И гусары в модном свете, В вицмундирах, в башмаках, Вальсируют на паркете! Говорят умней они… Но что слышим от любова? Жомини да Жомини! А об водке — ни полслова! Где друзья минувших лет, Где гусары коренные, Председатели бесед, Собутыльники седые? 1817 г. Товарищу 1812 года, на пути в армию Мы оба в дальний путь летим, товарищ мой, Туда, где бой кипит, где русский штык бушует, Но о тебе любовь горюет… Счастливец! о тебе — я видел сам — тоской Заныли… влажный взор стремился за тобой; А обо мне хотя б вздохнули, Хотя б в окошечко взглянули, Как я на тройке проскакал И, позабыв покой и негу, В курьерску завалясь телегу, Гусарские усы слезами обливал. 1826 г. Сергей Марин К друзьям Нет! полно, не хочу мечтою я прельщаться, Что дружба в свете есть надеждою питаться. Мой дух тем утешать не стану боле я; Уже не веря вам, приятели, друзья; Которых всякий день в собраниях встречаю, Которых я любил — теперь, друзья, вас знаю! И чувство дружества хочу навек пресечь. Вы так же нужны мне, как фонари без свеч. Иль дружбу чтите в том, чтоб жать с улыбкой руку? Боитесь разделить с приятелем вы скуку. До тех пор ласковы, доколь я был здоров. Теперь же болен я — и несколько часов Мне уделить нельзя. Вы отвратили взоры, И лестница моя для вас Кавказски горы — Вам пропасть кажется там каждая ступень. Мгновение с больным осенний мрачный день. Так льзя ль мне на сердца такие полагаться? Простите, что умел доселе ошибаться, И в свете быв большом, мнил находить друзей — Простите, что не знал я в слепоте моей, Что с смертными во всем, здесь надобно искусство, И чтобы возбудить в сердцах приязни чувство Богатство надобно и нужен знатный чин. Я беден — нет чинов — так я сижу один. 1810–1812 гг. |
