– Ты что, и вправду ничего не знаешь? Мам, ее родители ничегошеньки ей не рассказали!

– Ей же хуже, – сквозь зубы проговорила Карина Ивановна.

Соня уже устала от того, что в этом доме все вели себя так, как будто ее не было рядом.

– Я задала вопрос, – сказала девушка более твердо.

– Плевать мне на твои вопросы! – рявкнула Карина Ивановна и с силой хлопнула железной дверцей.

Холодильник издал чмокающий звук, и Соне стало ясно, что сегодня она останется без завтрака. Но на это было уже наплевать. В голове роилось слишком много вопросов, на которые просто необходимо было получить ответ.

– Я отсюда не уйду, пока вы мне все не расскажете! – проговорила Соня сквозь стиснутые зубы.

– Марта, милая, выйди из кухни, – спокойно произнесла Карина Ивановна.

Резкая смена тона была дурным предзнаменованием, но что могла сделать Соне тетка? Оставить без ужина и запереть в комнате?

Марта, ухмыльнувшись, вышла. Как только за ней закрылась дверь, Карина Ивановна шагнула к Соне. На этот раз она не кричала. Голос был тихим, но полным отвращения и желчи.

– Послушай меня, девочка. Я терпела твои выходки достаточно долго. Ты устраивала истерики, убегала из дома, угрожала Марте. Ты самая несносная и невоспитанная девчонка на свете. Такая же дерзкая и глупая, как Ольга!

– Не смейте так говорить о моей маме! – Соня сделала шаг вперед. Она еле сдерживала себя от того, чтобы не заехать по лоснящемуся лицу тетки.

– До сих пор у меня не было на тебя управы, – прошипела тетка, ничуть не смутившись, – но теперь она нашлась. Ты этого еще не понимаешь, но ты готова будешь сделать все, лишь бы снова попасть в то место, в которое тебя сегодня пригласил Георг. А у меня есть право оставить тебя дома. Дай мне только малейший повод, и я им воспользуюсь.

Тетка выпрямилась во весь рост. Теперь она казалась намного выше Сони.

– Вы не посмеете. Георг сказал, что вас не поймут…

– Да, он прав, это немного усложнит жизнь Марте, но я пойду на это, если ты меня вынудишь. А теперь слушай меня внимательно. С этого дня – ты безмолвная раба в этом доме. Ты делаешь всю грязную работу, моешь полы, подметаешь двор, стираешь и гладишь. Ты не перечишь ни мне, ни Марте. Как только я услышу от тебя хоть одно дерзкое слово, ты перестанешь посещать то место, куда тебе пригласили. Ты меня поняла?

Впервые за всю жизнь Соня не нашлась что ответить. Странный гость пригласил ее туда, где она могла узнать нечто очень важное о своих родителях. Казалось, наконец в ее жизни произошло то, что должно было произойти уже очень давно.

– Ты меня поняла? – Тетка смерила Соню ледяным взглядом.

– Да, – выдавила из себя девушка. Еще ни одно слово в жизни не давалось ей с таким трудом.

– А теперь вон отсюда! – рявкнула Карина Ивановна и указала на дверь.

Соня проглотила ком, стоявший в ее горле, и, не говоря ни слова, покинула кухню.

Соня как можно более тщательно причесала свою непослушную шевелюру и принялась перебирать имеющиеся у нее вещи. Девушка так и не узнала, куда они едут, поэтому понятия не имела, что на себя надеть. Впрочем, это было и не важно: выбор все равно был невелик.

Покопавшись в шкафу, Соня выудила единственные целые джинсы и самую нерастянутую из своих футболок. Одевшись, она критически осмотрела себя в зеркале. Серый шарф вступал в жуткий диссонанс с коричневой сумкой через плечо и поношенными зелеными кедами. Модные блогеры наверняка назвали бы такой «лук» полным провалом, но, в конце концов, не на конкурс красоты она собралась!

Проглотив привычный завтрак – половинку грейпфрута и травяной чай, Соня уставилась в окно. Спустя час раздалась знакомая тяжелая поступь. На кухню вошла накрашенная, как индеец перед боем, Карина Ивановна: кислотно-красная помада и салатовый брючный костюм. Тетка какое-то время копалась в холодильнике, а затем швырнула пачку обезжиренного творога на стол.

– А ну-ка открой и разложи по тарелкам, – скомандовала она.

Видимо, сегодня был действительно особый день, раз на завтрак было сразу два блюда.

Еще через полчаса на кухне материализовалась кузина. На ней было воздушное платье цвета морской волны на тоненьких бретельках. Завитые в изумительные локоны волосы излучали лунное мерцание. Дар природы или лак с блестками? Особой разницы не было: рядом с ослепительной кузиной Соня почувствовала себя уличной попрошайкой.

– Ох! Я так волнуюсь! Не знаю, смогу ли проглотить хотя бы кусочек, – вздохнула Марта и грациозно опустилась на стул.

– Тебе нужны силы, доченька. Сегодня важный день, – проговорила Карина Ивановна и чмокнула Марту в щеку.

Кузина в ответ кивнула, но склевала только несколько комочков творога, запивая их глотком чая.

«Она что, питается святым духом?» – подумала Соня, жадно поглощая свой завтрак.

Сколько себя помнила, она всегда любила поесть. Вот только ее здоровый аппетит был в тягость в доме тетки. Здесь девушку никогда не покидало чувство голода, не важно, сколько килограммов диетических продуктов она в себя не впихивала.

– Машина уже подъехала! – взвизгнула Карина Ивановна, выглядывая в окно. – Скорее, не то опоздаем!

– У нас же нет машины! – удивилась Соня и вытянула шею, чтобы увидеть несуществующий транспорт.

Тетка с трудом находила деньги, чтобы оплатить расходы на содержание дома и покупку продуктов, не говоря уже о чрезмерно дорогих нарядах, диетологах и косметологах Марты. С такими громадными долгами о личном автомобиле и речи быть не могло. Тем не менее, у порога их дома стояла не какая-нибудь машина, а роскошный «роллс-ройс».

Соня огляделась по сторонам, ожидая, что откуда-то вот-вот появится местная богачка, однако улица была пуста, не считая древней бабули Тамары, которая дремала в кресле-качалке в соседнем дворе. Неужели этот лимузин предназначался им? В подтверждение ее догадки из машины выскочил круглолицый мужичок в деловом костюме.

– Прошу вас, присаживайтесь! – прошепелявил он, не сводя восхищенного взгляда с Марты.

Кузина впорхнула в салон. За ней, тяжело кряхтя, вползла тетка. Дверь чуть было не захлопнулась прямо перед носом Сони, но водитель вовремя спохватился.

– Простите, я вас не заметил! – сказал он, но по его лицу было видно, что ему ничуть не жаль.

Соня молча забралась в машину. Очевидно, этот день не оправдает и половины ее ожиданий.

Несмотря на утро понедельника, город был пустым. Взрослые спасались от жары под кондиционерами в своих офисах. Дети и студенты сбежали подальше от раскаленного асфальта, пользуясь всеми благами летних каникул. Соня что угодно отдала бы, чтобы оказаться сейчас на канадском побережье, пройтись босиком по галечному пляжу и послушать крики чаек. Но соленый океанский воздух был так же далек от нее, как прошлогодний снег. Тяжело вздохнув, девушка уставилась в окно, пытаясь угадать, куда они едут.

«Роллс-ройс» плавно выкатился на Лаврскую улицу и поплыл мимо парка Великой Отечественной войны. Из окна Соня осмотрела шестидесятиметровый монумент Родины-Матери. Женщина с суровым лицом стояла, вытянувшись в полный рост, держа в поднятых руках меч и щит. Когда Соня впервые увидела этот стальной монумент, ей было всего три года. Но она хорошо помнила, как папа сказал, что каждую ночь, ровно в полночь, Родина-Мать ударяет своим мечом об щит, отпугивая захватчиков. Роману тогда здорово досталось от Ольги. Маленькая Соня наотрез отказывалась ложиться спать до двенадцати, высовываясь в окно своей спальни и не сводя глаз с неподвижного монумента.

Доехав до моста Патона, машина свернула на бульвар Дружбы Народов, а за ним – бульвар Леси Украинки. Проехав Конституционный суд и череду дорогих магазинов, машина нырнула на Шелковичную улицу, уходящую вверх так стремительно, что водитель вдавил до конца педаль газа, чтобы не скатиться. Но, проехав всего несколько метров, «роллс-ройс» остановился. Улицу заполонили невесть откуда хлынувшие автомобили. Большинство из них – дорогие иномарки, но попадались и старенькие, доживающие свой век развалюхи.