Мама закатила глаза и отбросила длинные золотистые волосы с плеч.

– Я увижу комету, а ты – нет!

– Да перестань, пусть девочка посмотрит.

В комнату вошел папа. Соня тут же бросилась ему на шею и чмокнула в щечку. Привычным движением он потрепал ее по голове, а затем повторил хитроумную комбинацию руками, которую они выдумали лет пятнадцать назад.

– Держи пять, малышка! – усмехнулся он и притянул к себе Соню.

– Хватит во всем ей потакать. Девочка бродит по малознакомому городу в поздний час, ты хоть представляешь, как это опасно! – не выдержала Ольга.

– Да брось! Комета вот-вот подлетит к земле. Пусть на нее посмотрит, а накажем минут через пятнадцать.

Мама скрестила на груди руки. Это значило, что она будет стоять на своем до последнего.

– Обещаю отныне возвращаться домой к десяти и ни секундой позже, – взмолилась Соня.

– Девять пятнадцать, – проговорила сквозь зубы Ольга.

– Десять секунд осталось, – напомнил Роман, поглядывая на часы.

– Девять тридцать! – воскликнула Соня, пританцовывая на месте.

– Девять двадцать! – строго сказала Ольга.

– Идет! – буркнула Соня и сорвалась с места.

Но мама оказалась проворнее ее. Она первой очутилась перед телескопом и тут же припала к его золотой трубке.

– Я вижу ее! – воскликнула Ольга.

– Дай посмотреть! – взмолилась Соня, пытаясь вырвать телескоп из рук матери. Но куда там! Мама крепко в него вцепилась, не уступая ни на миллиметр.

– Все, как я и предполагала: комета с золотым хвостом.

Соня опустила руки.

– Мама, ты что-то путаешь. У Серцея красный хвост. Золотых комет не бывает.

Тут к телескопу припал папа. Хоть в звездах он был полный профан, но на этот раз выдал кое-что стоящее:

– Я тоже ее вижу. Золотая комета в районе созвездия Дракона.

– Не может этого быть! – топнула ногой Соня. – Комета должна была появиться возле Полярной звезды!

На этот раз Роман без боя уступил Соне телескоп, но, к ее удивлению, она ничего там не увидела. Небо было абсолютно пустым, словно кто-то выжег на нем все звезды.

– Где же она? – взволнованно спросила девушка, пытаясь отыскать на небосводе далекого космического странника, который забрел в их галактику на каких-то полчаса.

Оставив бесполезный телескоп, девушка почти наполовину высунулась из окна. Но там было все то же угольно-черное небо и ничего более. Ни созвездия Стрельца, ни звезды Сириуса, ни даже Малой Медведицы! Полная, кромешная тьма.

– Странно, – задумчиво произнесла Соня, – небо затянуто тучами.

– Нет там никаких туч. Вон летит комета, с длинным золотым хвостом. – Ольга уверенно ткнула пальцем в небо.

– И я ее вижу! – воскликнул Роман.

– Мам, пап, вы что-то путаете! – возразила Соня. – Комета должна быть красной. Золотых комет не бывает!

– Золотая комета существует, и она уже совсем близко, – уверенно произнесла Ольга и улыбнулась одной из самых теплых своих улыбок.

Такой она бывала, когда переставала без конца опекать Соню и превращалась в самую обычную любящую мать.

– Не волнуйся, ты скоро все увидишь собственными глазами. Тебе нужно только набраться терпения и верить, – произнес папа почти шепотом.

– Верить? Во что?

– Для начала вот в это.

Только сейчас Соня заметила в своих руках маленькую статуэтку золотого дракона, которую мама украдкой подсунула ей. Дракон спал, обернув вокруг себя длинное змеиное тело и спрятав острую морду под крыло.

– Тебе пора найти своего дракона, – прошептала Ольга и снова улыбнулась.

Вечно мама с папой что-нибудь придумают. При чем здесь дракон, когда они ищут на небе комету? «Чепуха какая-то», – подумала Соня и от досады изо всех сил сдавила статуэтку пальцами.

Внезапно вещица стала наливаться тяжестью, как будто кто-то незаметно наполнял ее цементом. Дракон становился все тяжелее и тяжелее, пока Соня не смогла держать его ни секундой больше и не выронила на пол. За мгновение до удара произошло кое-что необычайное. Дракон вдруг развернул свое длинное тело, оттолкнулся когтистыми лапами о воздух и вылетел в окно. Сильные перепончатые крылья уносили его вверх так стремительно, что уже через доли секунды дракон превратился в крохотную золотую комету, о которой только что говорили родители.

Соня перевела изумленный взгляд на маму, а затем на папу. Кажется, те нисколько не удивились тому, что только что случилось. Наоборот, они довольно улыбались, как будто все произошло именно так, как они задумывали.

– Пора вставать, доченька! – засмеялись оба и провели теплыми ладонями по щекам Сони.

– О чем вы говорите, мам, пап? Сейчас же вечер!

– Какая я тебе мам-пап! Вставай, дрянь ты эдакая!

От неожиданности Соня дернулась и с грохотом свалилась на пол. Подушка, словно теплый блинчик, хлопнула ее по голове. Потирая затылок, Соня поднялась на ноги.

– Хватить отлеживаться, лентяйка! Чтобы через пять минут была на кухне! – В дверь забарабанили так сильно, что с потолка посыпалась штукатурка.

Все остатки сна упорхнули, как потревоженные бабочки. Соня быстро заморгала глазами, усиленно пытаясь найти в голове сачок, чтобы поймать их, но там осталось только воспоминание чего-то сладкого и чудесного, как после проглоченного кусочка шоколада.

– Да проснешься ты наконец! – Тетка взяла такие высокие ноты, что Соне показалось, что сейчас треснет оконное стекло.

– Я не глухая! – крикнула в ответ девушка. – Сейчас спущусь.

– Поторапливайся, – послышалось недовольное ворчание, а затем тяжелая поступь тетки.

Карина Ивановна направилась к лестнице, а значит, у Сони оставалось пять обещанных минут покоя.

Девушка нащупала ногами растоптанные тапки с заячьими ушами, нахлобучила поверх пижамы домашний халат и поплелась к зеркалу. По дороге она все еще пыталась выудить из памяти обрывки сна. Кажется, ей снились родители.

Она почти вспомнила что-то очень важное, но стоило ей взглянуть в зеркало, как все мысли моментально испарились. Соня увидела свою покрытую красными шрамами шею, и ее дыхание перехватило, как будто она нырнула в ледяную прорубь. Сердце заколотилось как сумасшедшее, и девушке показалось, будто ее сейчас вывернет наизнанку. В отчаянии она подбежала к кровати и принялась тормошить скомканное одеяло. Шарф мышиного цвета оказался запутанным в пододеяльнике. И как он мог соскочить? Соня принялась судорожно повязывать его вокруг шеи. Она успокоилась только тогда, когда каждый миллиметр кожи был прикрыт тканью.

Вся еще тяжело дыша, она попыталась взять себя в руки.

«Нельзя же вечно так реагировать! Это должно когда-нибудь закончиться», – мысленно успокаивала она себя. Однако пока приступы продолжались, мог помочь только шарф и данная себе установка: ни о чем не думать.

Девушка досчитала до десяти, и дыхание ее наконец пришло в норму. Теперь она могла спокойно взглянуть в зеркало.

Оттуда на нее смотрела стройная девушка с впалыми щеками и дерзким взглядом. Узкое овальное лицо обрамляли волосы пшеничного цвета, подстриженные под косое каре. Самые короткие пряди начинались у затылка, а самые длинные стрелой спускались на плечи. Густая челка доходили до широко распахнутых глаз, такого же, как у ее мамы, цвета. Иногда, когда в комнате было светло, их цвет напоминал блеск янтаря, выставленного на солнце. Когда же темнело, они походили на жидкий майский мед. У Сони был прямой маленький нос, острые скулы и пухлые губы. Верхняя губа была чуть-чуть приподнята, открывая крохотную щербинку между передними зубами, точь-в‑точь такую же, как у ее папы.

Соня недовольно осмотрела свои худые руки и плечи, выпиравшие из-под поблеклой пижамы. Ситуацию не спасала ни длинная шея, ни прямая осанка. Выглядела она, как породистый кот, долгое время живущий на улице.

К завтраку лучше переодеться во что-нибудь получше. Соня обвела взглядом комнату в поисках пары джинсов, но от этого настроение еще больше испортилось.

Девушка сомневалась, что помещение, в котором она просуществовала почти год, предназначалось для жилья. Здесь куда удобнее было бы хранить банки с вареньем или швабры с садовыми ножницами, но никак не держать подростка. В четырех мрачных стенах с трудом помещалась узкая кровать, письменный стол и тумба для вещей. Единственное узкое окно выходило на крышу, и все, что из него можно было увидеть – это длинный ряд красной черепицы и ветки старого каштана.