Такой рабочий может работать тем инструментом, который он сам выберет, делать для своей работы приспособления (нередко «секретные»), точно так же он сам устанавливает последовательность своих операций. Не значит обязательно, что это – типичный ремесленник эпохи ремесла, т. е. работающий вручную без помощи механической энергии; нет, повторяем, он может работать на современном станке совершеннейшей конструкции с двигателями и приспособлениями. Но ни выбор приспособлений, ни расписание работ у него не регламентировано и ему предоставлена компоновка всего изделия целиком.

Такой тип еще и теперь часто встречается на металлообрабатывающих предприятиях штучного и серийного производства. Такой тип долго еще будет жить и работать в инструментальных мастерских заводов массового производства.

Тип «А» – это тот тип, образчик которого дан в мануфактуре, классически описанной во французской энциклопедии[47]. Этот тип делает строго определенную операцию при изготовлении данного изделия. Это тот тип, который Маркс называл «частичным рабочим». Но опять-таки, обращаясь к современной технической культуре, мы должны сказать, что это может быть не только рабочий, работающий ручным инструментом, но и рабочий, работающий на совершеннейших, в то же время строго специальных машинах.

Наконец, тип «Б», это тот тип, который, обслуживая ряды рабочих мест, ряды верстаков, ряды машин или механизмов, обслуживает их именно по определенной функциональной линии, по линии установки орудий или объекта работы, по линии энергетического снабжения, по линии питания машин основным и вспомогательным материалом, по снабжению и уходу за инструментом, по контролю, по устранению разрывов материала и текущей ликвидации производственных аварий.

Если тип «а + б» («а» плюс «б» малое) можно условно охарактеризовать как выражение определенного организационного тезиса, или тезы, то тип «А» («А» большое) – это антитеза по отношению к «а + б», отрицание «а + б», а тип «Б» («Б» большое) – в свою очередь отрицание этого отрицания, совершеннейший синтез.

Ни в коем случае не надо полагать, что тип «Б» в какой-либо мере реставрирует универсала «а + б».

Синтетические функции, осуществляемые мастером в мануфактуре или в примитивно организованном машинном предприятии, не имеют ничего общего с синтетическими функциями типа «Б»: эти последние (функции) возникли в результате разложения и затем соединения функций, бывших фактически не в компетенции администратора-мастера, а в компетенции каждого отдельного типа «А».

Нам особенно необходимо изучать и осмысливать растущий тип «Б», как представителя новейшей формации производителя, производителя-обслуживателя, «служащего» при машинах. Это и есть тот высший тип работника, у которого так ярко представлены организационные функции.

При ориентировке в рабочих типах так легко смешать этот высший тип с «высококвалифицированным» рабочим, что часто и делается. Но это – то же самое, как если бы мы «смешали» ремесло с крупной машинной индустрией. – Высокая личная культурность и интеллигентность типов «а + б» – одно, а высокая организационно-трудовая культура типа «Б» – совершенно другое.

Тип «Б» характеризуется огромным организационным полем своей работы или большой организационной линией; в нем прежде всего представлена организационная сторона работы.

Проводя параллели между «а + б», «А» и «Б», мы можем установить, что характерным для типа «а + б» является именно что он работает (какую вещь, какую деталь, какое изделие), характерным для типа «А» является, как он работает, т. е. каким инструментом, каким приспособлением, на каком станке; характерным для типа «Б» является, как он обслуживает станки или рабочие места. Производственное поведение, конечно, имеется у каждого рабочего, но тип «Б» характерен тем, что его производственное поведение не является «вспомогательным» при работе и не является покрытым «специальностью» «А», а совершенно открыто, доступно обозрению без всякого аналитического подхода.

Для того чтобы еще яснее представить производственно-организационную природу рабочих типов, мы проследим теоретически процессы перехода этих типов один в другой, пользуясь организационной (конечно, теоретической[48]) схемой. Уложенные в четыре линии рабочие места представляют из себя: самая верхняя – рядом идущие рабочие места с целостной работой и соответствующими рабочими типами «а + б»; вторая – те же рабочие места с теми же рабочими типами, но с вертикальными проэкциями раскалывания целостных работ (и рабочих мест); третья – рабочие места, соответствующие специальным операциям с рабочими типами «А»; четвертая – с горизонтально расколотыми на отдельные зоны рабочими местами (или машинами-орудиями) и соответствующими этим зонам функциями рабочих типов «Б».

На схеме достаточно ясно показана организационно-производственная эволюция рабочих типов: универсал-ремесленник переходит в рабочего – «оператора», а затем в «функционера», обслуживающего машины и рабочие места. После того как заканчивается вертикальная дифференциация по операциям, в производстве развертывается дифференциация горизонтальная по функциям. В соответствии с этой дифференциацией растут и рабочие типы. Для рабочего типа «а + б» характерна вещь-изделие, для рабочего типа «А» характерно рабочее место, для рабочего типа «Б» характерен уже рабочий фронт, который он обслуживает.

Из этого общего обозрения рабочих типов между прочим явствует, что рабочий тип, работающий на конвейере, далеко не последнее слово в рабочем типообразовании («фордовский рабочий»). Это в общем, несомненно, рабочий-мануфактурист, но работающий с принудительным механическим регулятором рабочих скоростей.

На смену ему придет и уже идет именно тип «Б» – линейно-функциональный обслуживатель машин и рабочих мест, у которого объектом работы будет и не «вещь» и не данная операция, а именно рабочий фронт.

Здесь мы позволим себе указать на то узаконившееся невнимание к рабочим типам текстильной промышленности, которое характерно для большинства исследователей в области нормирования и организации труда. Именно рабочие типы текстильной промышленности, и особенно прядения, знакомят нас с самыми новейшими тенденциями в области типообразования рабочего. Именно здесь-то начинает господствовать рабочий фронт с функциональным обслуживанием, именно здесь-то культивируется «новейший рабочий», так сказать сверхфордовского типа[49].

Нужно ли после этого говорить, что подход к нормированию этих трех типов глубоко различен.

Если для типа «а + б» выражением нормы является производимое им непосредственно количество продукции, если для типа «А» – количество операций, то для типа «Б» – количество функциональных отправлений.

Попытаемся сказать еще яснее: для «а + б» нормой является количество изготовляемых продуктов, для «А» – количество операционных проходов, для «Б» – количество функциональных актов.

Мы опять приходим к положению, что единого метода нормирования (т. е. определения норм) быть не может, так как выражения нормы глубоко различны. В то же время эти выражения в производстве можно познавать именно в их живом диалектическом процессе перехода одного в другой. И в то же время – высшая форма производства оказывает свое мощное организационное влияние на низшие формы, «модернизуя» современное ремесло, – так и высшие рабочие типы преобразуют архаически «секретные» замкнутые старые рабочие типы, а следовательно, и. их нормы. Если, например, тип «а + б» – это потенция к «А» и к растущему из последнего «Б», то методология анализа и нормирования «Б» может быть (при известном организационно-лабораторном усилии) приложена и к «А» и даже к «а + б». Практически это значит, что нормировать тип «а + б» можно с расчетом его возможного перехода в тип «А» и нормировать тип «А» с расчетом его возможного перехода в тип «Б». Как анализ, так и нормирование при таком сложном методе тем труднее, чем ниже (в организационном смысле) рабочий тип; сложность может быть до того велика, что организационное измерение, например, типа «Б» потребует специальных устройств верстаков и специальных автоматических регистраторов (типа цитовского лабораторно-клинического оборудования).