Если бы мы вообразили, что будут отмечены только статьи времени и соответствующие часы будут показаны порядковым номером этих статей, то мы могли бы сделать следующий вывод. –

Мы могли бы определить, сколько часов на каждую статью пошло в течение месяца в среднем за день.

По порядковым номерам мы могли бы определить количество статей в среднем за день.

По часам мы могли бы определить, какое было среднее начало в месяц данной статьи, среднее окончание данной статьи.

Мы вывели бы наиболее загруженные часы, наименее загруженные части и имели бы перед собой список всех выявленных статей времени.

Мы подошли бы к известному среднему плану работ, который вырисовался за месяц.

Словом, этот предварительный месячный учет времени нам бы открыл нашу определенную установку на время как она слагалась практически, при всем нашем житейском анархизме. После этого нам не мешало бы задуматься над тем, как протекал месяц, как разбивался каждый день, как шла стихийная планировка дня, и мы бы подошли совершенно неизбежно к тому, что называется планированием времени. Вероятно, наше внимание остановилось бы на огромном количестве статей. Известно, что у ребенка в день статей времени, вероятно, около 400. Его внимание не отличается особой устойчивостью и распределение времени страшно анархично.

Месячный учет позволил бы нам привести эту анархию часов в определенный плановый порядок.

Учетная карточка, если она была проведена настойчиво и добросовестно, является самым настоящим ключом плана времени. Даже до обработки графический способ изображения часов на карточке покажет всю ту разбросанность статей, которая наблюдается у многих, особенно у административных работников, или же у людей, не имеющих определенной установки.

Но когда карточки после первых пробных месяцев будут обработаны, тогда вполне естественно возникает вопрос о реформе часов. Огромное количество статей времени будет признано совершенно нерациональным. Если выдвигать количество статей в день до 30, до 40, то ясно, что, как бы ни был совершенен и организован современный человек, все равно он при таком большом количестве статей работает непроизводительно. Чтобы переходить к другой статье времени, нужно менять установку и организационную, и биологическую. Следовательно, нужно тратить очень много времени на приспособление к новой статье. Правда, известная тренировка даст возможность быстро осваиваться с новыми установками, но в действительности у большинства получается как раз наоборот. Люди тратят огромное количество времени, чтобы только «войти в установку», войти в вопрос, и только потом – работают по данной статье.

Сокращение количества статей придет как неизбежный вывод из учетной карточки. Но карточка даст и другой ключ. Она покажет, что переход от одной работы к другой именно в целях сохранения установки должен быть наиболее рациональным. Разбросанность работ, их несвязанность между собой заставят поставить вопрос о поясах работы. Создание таких поясов будет совершенно неизбежным и поставит вопрос о плане часов. Теперь уже все плановые вопросы будут разрешаться автоматически. План дня – это его рациональная загрузка. Нужно будет добиваться, очевидно, определенных моментов начала статей и определенных моментов конца статей. Таким образом мы создаем режим дня. Этот режим дня сразу же поставит вопрос о том, какие статьи времени должны быть утренними, какие послеобеденными и, наконец, какие вечерними. Ясно, что эти пояса времени создают вопрос и об известных режимных подкрепах этих часов. Перед нами встанет вопрос, как вообще начинать день, когда именно устраивать завтрак. – Мы создаем проблему режима. И тот человек, который совершил эту огромную работу по установке статей, поясов и режима, он уже проделал над собой огромнейшую волевую работу. Раз он сумел точно определить план и этот план проводить, он совершенно новый человек. – Он – человек новой культурной установки, которая как раз и требуется современной эпохой.

Очень многие говорят относительно умственной гигиены, относительно организации умственного труда. Этот вопрос лучше пока не ставить самостоятельно, ибо ничего, кроме поверхностной литературщины, по этому поводу пока дать нельзя. А кроме того, если только будет создан план дня, если создан будет режим дня, то умственная гигиена и самая организация умственной работы уже в значительной степени разрешается. Она разрешается как общая культурная установка, в особенности вопросов дневного режима. Только тогда мы узнаем и оценим всю прелесть этого умственного труда, когда он будет включен в особые часы, специально приспособленные к умственному труду.

Как уже можно было заметить выше, план дня может быть индивидуальным, приноровленным к данному дню. Но этот же план может обратиться в расписание – постоянное или же с известными отступлениями для определенных дней. Тогда является уже плановая система работы; не план дня, а целая система. Перестановками часов мы даем план. – Комплектованием дней мы даем плановую систему. Само собой мы приходим к проблеме экономии времени. Экономия времени только тогда разрешится в полном смысле этого слова, когда она прошла через предыдущие три этапа: учет времени, дневной план, плановая система. На этой стадии экономию времени можно будет создать совершенно инстинктивно. Мы будем стараться статьи точно укладывать в определенные участки. Мы будем даже в мелких единицах времени рассчитывать работу, строить план этой работы. Таким образом мы совершенно незаметно приходим к вопросу организации труда.

Казалось, что учетная карточка – это очень невинная вещь. На самом деле она является самым деятельным, самым настоящим и притом волевым введением к организации труда. Если бы кто-нибудь не удовлетворился только этим, а постарался разработать экономию времени досконально, постарался поставить организацию труда действительно научно, для этого не надо на первых порах даже и знакомиться с различного рода теориями НОТ, а так же опытно, так же на своем собственном опыте проводить дальнейшую экономию времени.

Если прежде учет времени шел большими единицами – часами, получасами и 1/4 часами, то теперь мы можем позволить себе роскошь производить хронометрирование своего времени. Было бы нелепо делать хронометраж всех статей дня. Это было бы совершенно бесполезной задачей. Никто, даже сам субъект учета, любовно относящийся к своей задаче, не мог бы обработать своего хронометража. Очевидно, что после того, как был проведен учет, как был создан план дня, как явилась известная плановая система, мы можем выбрать определенные статьи времени и только их хронометрировать: статьи особенно дорогие для нас или же статьи, наиболее поддающиеся хронометражу. Мы можем попробовать сначала хронометрировать как раз такого рода статьи времени, которые отличаются более автоматичным однообразием работы, именно, – работу оперативную, строго исполнительскую. Здесь мы очень быстро справимся с хронометражем. Потом, после этих попыток и после обработки этого материала мы можем уже переходить к хронометражу оригинальных статей времени – таких, где работа носит характер неповторяемый, оригинальный, своеобразный. Здесь мы можем уже проводить то, что условно называем «фотографией рабочего дня». Мы будем учитывать мелкие участки времени до минуты, а если возможно, – и до частей минуты. На этой стадии мы уже будем буквально инженерами своего собственного времени и, безусловно, творцами научной организации труда. Тогда учетная карточка, – план дня, – плановая система, – хронометражная карточка и та конкретная работа, которую мы учитываем, явятся самой действительной настоящей и опытной лабораторией. Не надо ходить на завод. Не надо искать совершенных заводов, где научная организация проведена полностью. Если только у кого-либо хватит воли проделать этот опыт в своей собственной «лаборатории» с таким невзыскательным оборудованием, тот смело может идти уже в предприятия, смело может идти в учреждения и вводить, конечно, с той же осторожностью и там принципы научной организации труда. Понятно, что уже на этой стадии придется знакомиться как со специальной литературой, трактующей данный вопрос, так и с общей теорией научной организации труда.