Иностранная техника, импортированная из капиталистических стран, требовала ее быстрого освоения кадрами Советского Союза, в большинстве своем новыми, молодыми, но беззаветно преданными делу социалистического строительства.
Партия, руководившая огромным делом освоения новейшей техники как в городе, так и в деревне, приглашала использовать весь опыт капиталистических стран, чтобы в дальнейшем превзойти этот опыт, превзойти уровень производительности капиталистических стран. В этой обстановке появилась значительная техническая помощь иностранных фирм, с которыми заключались специальные соглашения.
Техническая иностранная помощь выражалась в различных формах: в проектной работе, в помощи по монтажу оборудования, в отдельных наладках новых оригинальных машин и передаче технологического опыта.
Однако Советская власть никогда не допускала мысли о том, что эта помощь должна быть непрерывной и длительной. Наоборот, ставилась совершенно определенная цель – добиться возможно скорее эмансипации от этой помощи, встать на собственные ноги во всех областях новейшей техники.
Надо отметить, что уже в самом начале действия иностранной технической помощи обнаружилось специфическое противоречие между ее формами, с одной стороны, и задачами и масштабами нашего строительства, с другой. Представители иностранной технической помощи даже в лучших случаях не могли освободиться от снисходительного отношения к нашим производственным возможностям. Это особенно видно было по проектной работе, по вопросам определения наших производственных мощностей.
…В иностранной технической помощи обнаружилось и еще одно противоречие организационно-технического порядка, имеющее своими истоками уровень капиталистического производства. Фирмы, принимавшие участие в проектировании наших предприятий, рассчитанных на огромные масштабы и сверхмассовые выпуски продукции, давали в виде технической помощи варианты, стоящие ниже наших заданий. Мы в нашей Советской стране строили заводы, не имеющие по своим масштабам прецедентов в мировой истории, а получали от иностранных фирм проекты, отражавшие не столько сверхмассовое поточное производство, сколько крупносерийное производство. Даже в настоящее время мы можем наблюдать немало примеров, как в соответствии с размахом наших предприятий посылаются группы хозяйственников и техникой за границу (в том числе и в Америку) и там вместо ожидаемых масштабов и форм производства приходится осматривать предприятия, рассчитанные на исключительно скромные выпуски. Часто оказывается, что американский фордизм, нашедший свое главное выражение в автомобильной промышленности, в пищевой промышленности, в промышленности по изготовлению стандартных предметов потребления, заслоняет целые отрасли, находящиеся еще на такой стадии организации производства и в таких масштабах, что почерпнуть оттуда некие готовые формы организации производства, годные для наших предприятий, оказывается иллюзией[127].
В соответствии со всем этим еще в период первой пятилетки у нас в Советском Союзе обозначилось мощное течение по эмансипации от технической помощи и в особенности в наиболее ответственной области – проектировании предприятий. Были образованы один за другим во всех отраслях нашего хозяйства ряд «ГИПРО» – проектных институтов. «ГИПРО» скоро выросли в огромную силу с отделениями в крупных и индустриальных центрах, а нередко и на строительных площадках промышленных гигантов. Количество сотрудников этих проектных институтов, бюро, контор измерялось многими тысячами человек.
В свое время «орги» были организованы как рационализаторские и технические конторы, которые должны были приходить на предприятия не только с документацией, но и с реальной вещественно-технической помощью, главным образом в виде приспособлений. Это удалось только отчасти, и органического соединения проектной и реализационно-технической работы не получалось в более или менее значительных масштабах. Однако попытки и образцы такого соединения были.
«ГИПРО» организованы по другому принципу. Они главным образом проектируют; они не располагают арсеналом реальных вспомогательных технических средств, они, как правило, и не реализаторы своих проектов; реализатором является предприятие со своим руководящим персоналом или же специальные монтажные органы или органы, производящие оборудование и механизирующие средства.
Система «ГИПРО», хотя и не имеет в своем распоряжении собственных реализационных средств, но в общей системе нашей промышленности она делает, во-первых, обязательными к реализации свои проекты, во-вторых, в соединении со специальными монтажными организациями она делает средства реализации более мощными, чем это было у «оргов», проекты которых не всегда были обязательны для предприятий; они и не охватывали такие широкие масштабы, как «ГИПРО».
Надо признать, что в результате исключительных усилий партии и правительственных органов дело технической помощи к настоящему времени настолько уже стало на свои собственные советские ноги, что всякая, иногда неизбежная иностранная техническая помощь может быть принята с солидной советской критикой и освоена с взвешенной осмотрительностью и зрелостью.
Однако по мере роста всей этой новой технико-организационной культуры мы можем пожелать новых решительных сдвигов во всей постановке дела проектирования и технической помощи.
Прежде всего мы вспомним, что стахановское движение заставило пересмотреть методологические приемы работы.
В области технического проектирования и организации труда и производства наши проектные организации работали по определенным методологическим источникам. Такими источниками были, главным образом, теоретические труды нормировщиков и практические нормировочные справочники. Но, как известно, теория и практика нормирования оказались в огромном противоречии с тем могучим подъемом ударничества и социалистического соревнования, которое завершилось стахановским движением. Нормировочная закостенелость выражалась не только в голом формальном вопросе о временах работы; за ней стоял технологический консерватизм, консерватизм в области применения наиболее совершенных приемов работы, подготовки производства, проектирования приспособлений и организации работы на данных конкретных рабочих местах.
Все это потребовало решительного пересмотра, но функциональный разрыв между голым проектированием, уложенным в технологические карты, быстро и шаблонно изготовляемые, и реальными успехами на стахановских рабочих местах, пролетах и цехах еще до сих пор дает себя знать в работе проектирующих организаций.
Корни этого лежат именно в резком разрыве, в обособлении функции проектирования от реализации проекта, от того постоянного революционного искания в производстве, которое стало природой социалистической организации труда.
К сожалению, и форма работы проектирующих организаций, нередко сливающих свою деятельность с заводскими проектирующими органами, не способствует ревностным поискам нового в производстве.
Заводские проектирующие органы стоят, конечно, гораздо ближе к жизни цеха, но когда в обстановке спешки спариваются заводской отдел подготовки производства с проектирующей организацией, получается нередко болезненная погоня за количеством исполненной документации, а не за глубиной проработки техно-экономических вопросов.
Форма работы, при которой заведующий отделом подготовки производства становится лидером проектирования, а начальник проектной бригады становится его заместителем, подкупает своей гармонией. Но не освобождает ли этот «гражданский мир» еще более оба эти органа от больших обязательств перед реальным производством, в котором идет постоянное движение вперед? Не создает ли это некую замкнутую ответственность и не стирается ли грань между новаторами производства и приспособленцами?
Еще более серьезная ситуация получается, когда командированных на данное предприятие работников проектирующих организаций дирекция предприятия рассматривает как свой кадровый резерв по подготовке производства.
