Он вышел за дверь и в последний раз взглянул на обветшалый дом, искренне надеясь, что больше никогда его не увидит. Может статься, у него вскоре будет свой, новый дом, а?

Мальчик только ступил на дорогу из деревни, как в голову ему прилетел первый камень. Отскочив от его головы, тот пролетел еще несколько метров и застыл у края дороги. Зашипев от боли, Том приложил ладонь к затылку и ощутил, как струйка горячей крови затекает ему за шиворот.

Он обернулся, но злобные (не будем отрекаться от правды) шаловливые дети уже улепетывали от него по закоулкам, громко хохоча и бросая одобрительные фразы обладателю меткого глаза.

Том сплюнул. Всякие сомнения насчет ухода тут же покинули его, и осталось только желание поскорее отсюда убраться.

Скоро он будет далеко.

***

За пределы деревни он выходил с легким сердцем.

Солнце клонилось к закату, облаков почти не было, и было видно лишь кристально-чистое сумеречное небо, на котором, как на водной глади, стали распускаться далекие серебристо-желтые звезды.

Ветер дул встречный, но легкий и прохладный. Он трепал его волосы и мягко обдувал лицо, навевая мысли о долгожданной свободе.

Мальчику даже не верилось, что он, наконец, уходит отсюда. И почему он не сделал этого раньше? Наверное, духу не хватало. Но теперь-то все по-другому!

Однако его радость тут же сменилась горечью. Надо еще зайти к Альме, он же обещал. Но снова видеть ее лицо наяву ему не хотелось: уж лучше держать его в голове и, к тому же, счастливым.

До сих пор не верится, что ей действительно так плохо от того, что он уходит, сам-то он уже привык к вечно ноющей пустоте в сердце, которую просто не могла заполнить дружба с кузнецом и ведьмой. Нужно было что-то большее…

Но Том тряхнул своей темной шевелюрой и забыл про все проблемы. Он – свободен!

Том постучал в дверь.

- Заходи, парень! – тут же послышался низкий и гулкий голос кузнеца.

Ну да, они ведь так нормально и не попрощались.

Он переступил порог и стал переминаться с ноги на ногу, не зная, что делать и что говорить. Как и говорил Торд, он никогда не отличался красноречием в таких делах, да и нравилось ему находиться больше в одиночестве, один на один со своим разумом, и не отвлекаться на остальных.

- Ну-ка, малец, присядь на дорожку, - он похлопал ладонью по стулу за стойкой Альмы рядом с собой. – Я ведь тебе с собой так ничего и не дал, - напомнил Торд, когда мальчик прошел к стойке. – Не будем разводить тут сопли, так? – он кашлянул в кулак и достал из закутков своей куртки небольшие ножны размером с половину своей руки. – Даже не смей отказываться. Я серьезно!

Из-под коричневатой кожаной застежки на ножнах выглядывал деревянный край короткой рукояти, обтянутый несколькими слоями прочной ткани, с круглым набалдашником, вырезанным из окрашенной слоновой кости.

Том с трепетом принял из рук старого кузнеца свой новый клинок, его глаза загорелись каким-то слегка безумным светом, что не укрылось и от обеспокоенного Торда, но тот с легкостью списал это на глупый мальчишеский азарт.

Отстегнув застежку, мальчик взялся за рукоять и заметил, что она лежала в руках, словно была сделана специально для него. Скорее всего, так и было.

С дрожащими от возбуждения руками он напрягся и наполовину вытащил клинок из ножен, наблюдая за выражением своего лица в почти зеркальной поверхности темной, слегка синеватой стали.

- Спасибо, - поблагодарил он Торда, рассматривая изогнутое заточенное лезвие. – Но почему оно синее?

Лицо кузнеца расплылось в самодовольной улыбке, будто он только что получил высшую из всех возможных похвал.

- Особый сплав: закаленная сталь и несколько капель яда мертвеца. Один порез – и враг валяется на земле без движения. Подловато, конечно, но жизнь, если надо, спасет. Как раз хотел рассказать тебе, но ты, парень, меня опередил. Ну, - он задумчиво почесал бороду, - я и закончил с рукоятью на скорую руку. Жаль, вышло криво.

- Нет, - покачал головой Том, - все просто идеально, Торд!

- Хе, а то. Ну, давай, малец, удачи, - Торд хлопнул его по плечу, от чего мальчик тут же согнулся и сдавленно крякнул. – О, прости. Я и забыл, какой ты хиляк.

- Да ладно, ничего.

- И будь я трижды проклят, если ошибаюсь, но ты не забывай: грядет война. Держись днем от больших городов подальше и не попадайся на глаза императорской гвардии. Договорились?

Том кивнул в знак согласия.

- Тогда я пошел, иначе твоя ведьма так и не явится.

- Слушай, Торд, я хотел тебя попросить…

- Да?

- Позаботься о моем псе, пожалуйста.

- Ха! Да запросто, тем более, он все равно каждый раз за жратвой ко мне ходит!

Еще раз хлопнув его по плечу, Торд хлопнул дверью и исчез в полутьме грядущей ночи, что-то недовольно бормоча себе под нос.

Эх, что бы там ни думал Том о свободе, а вечных причитаний Торда и заботы Альмы он забывать не хочет. Кстати, он совсем забыл про ведьму! Где же она?

Стоило ему вспомнить об Альме, так она тут как тут.

Ее золотистая голова высунулась из-за полок, а глаза напряженно стали шарить по лавке.

- А он это, ушел уже?

- Ага.

Она подошла к стойке, сжимая в руках большой отрезок желтоватого пергамента, но, увидев в его руках ножны, нахмурилась.

- Это что? – в ее взгляде ясно читалось беспокойство.

Ведьмы любили ножи только тогда, когда те были в их руках. Друзья друзьями, а на чеку быть надо всегда: в последнее время охотников на ведьм становилось все больше и больше, и они не очень-то различали добрых ведьм и злых.

Императрица назначила за одну голову награду в добрых тысячу золотых, а местные, хоть и были благодарны Альме за лечение, все равно ее побаивались и навряд ли встали бы на ее защиту.

- Торд подарил, - Том с улыбкой убрал клинок в свой мешок – от чужих глаз подальше.

- Нашел, что дарить, - нервно проворчала Альма, явно беспокоясь за него, и на миг сердце мальчика екнуло.

«Эх, если бы ты была моей матерью, - с грустью подумал он. – Может, и жизнь бы по-другому сложилась, а так!..»

Альма положила на стойку пергамент и развернула его, придерживая пальцами за края. Это оказалась карта.

- Дай-ка мне руку, - потребовала она.

- Зачем?

- Дай!

Поняв, что противиться ей бесполезно, он протянул ей правую руку, и в следующую секунду произошло то, чего он совсем не ожидал.

Без всяких предупреждений ведьма с размаху взяла… и укусила его за палец!

- Ай! Какого черта?!

- Погоди, - она схватила его за запястье и дала капле крови упасть с подушечки безымянного пальца на подробную карту империи, на которой был отмечен буквально чуть ли не каждый холм. – Все.

Том, хмурясь от возмущения, стал зализывать небольшую открывшуюся ранку, которая кровоточила так сильно, словно ему только что отрубили весь палец одним махом.

- Ну, и зачем ты это сделала?

- Сюда смотри, - она кивнула на пергамент.

Капля крови должна была испортить тщательно обрисованный узор, но, к его удивлению, та задрожала и стала стягиваться к центру, не оставляя за собой никаких следов, и через несколько секунд образовала идеальный крошечный круг. Но и на этом ничего не закончилось.

С раскрытым от удивления ртом Том наблюдал, как капля из центра карты стала медленно ползти вверх, преодолевая рисованные горы и реки, а затем замерла на кучке малюсеньких домов, подписанных как «Хоршоу». Через несколько мгновений капля зашипела и испарилась, словно ее и не было никогда.

Альма заулыбалась, довольная своей работой, обнажая ряд идеально ровных белых зубов.

- А вот и мой тебе подарок. Где бы ты ни был – я имею в виду этот мир, - капля твоей крови укажет, где ты находишься. Самое лучшее, что я могла придумать.

Ведьма осторожно сложила карту четыре раза и отдала Тому.

- Береги пергамент. Остальное лишь рисунок, но без пергамента фокус не сработает, ясно?

- Да. Спасибо, - он бережно положил карту в нагрудный карман куртки и тщательно его застегнул на все пуговицы.