На этот раз «Волгу» Исы тормознули. Молоденький гаишник, совсем пацан, в тяжелом для него бронежилете, с таким же тяжелым для него «калашом», небрежно козырнул:

– Документы!

– Не видишь, дорогой, какая машина? – снисходительно поинтересовался Иса, протягивая удостоверение. – Читать не умеешь?

– Умею, – ответил гаишник. Но вместо того чтобы вернуть удостоверение и пожелать счастливого пути, включил рацию: – Товарищ майор, Мальсагов. Который в розыске… Слушаюсь… Выйдите, пожалуйста, из машины.

– Я в розыске? – изумился Иса. – Ты что говоришь?

– Выйдите из машины! – повторил гаишник и поправил на груди автомат.

– Ну, щенок, твое счастье, что у тебя нет звездочек на погонах, а то бы слетели, – пробурчал Иса, выпрастывая из «Волги» рыхлое тело.

От блок-поста подошел молодой подтянутый майор МВД, отдаленно знакомый, почему-то в парадной милицейской форме, взял удостоверение, цепко посмотрел на снимок, потом на Ису, приказал:

– Пройдемте.

– В чем дело, майор? – возмутился Иса. – Я сотрудник Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев!

– Разберемся.

В отличие от легковесных, наполовину стеклянных будок российской дорожной милиции, осетинский блок-пост был сооружением каменным, основательным, обложенным бетонными блоками, способными выдержать прямое попадание снаряда. Кроме дежурки, в нем было еще несколько комнат с железными дверями. В одну из них майор ввел Ису, предварительно постучав:

– Разрешите?

Это был обычный небольшой кабинет, только вместо окна в стену была вмурована вентиляционная решетка с толстыми, будто тюремными прутьями. За канцелярским столом расположился грузный пожилой подполковник в расстегнутом кителе, русский. За приставным столом, спиной к двери, сидел еще какой-то человек в штатском. При появлении майора подполковник поспешно и будто бы суетливо встал и со словами «Работайте, не буду мешать» вышел из кабинета.

Майор переставил от стены на середину комнаты стул, приказал:

– Садитесь, Мальсагов.

– Кто-нибудь скажет мне, что происходит? – возмущенно спросил Иса.

– Сейчас скажу, – пообещал майор и коротко, без замаха врезал ему кулаком по скуле так, что у Исы на мгновение потемнело в глазах. Он пошатнулся и плюхнулся на стул, потеряв равновесие.

– Вы!.. Ты!.. Что вы делаете?! Вы!..

– Молчать! – оборвал майор. – Будешь говорить, когда тебя спросят. Или хочешь еще?

– Хватит, Теймураз, он уже все понял. – вмешался штатский и повернулся к Исе, спросил с усмешкой: – Ты все понял, брат?

Иса обомлел. Это был Тимур Русланов. И тут же вспомнилось, где он видел майора: на допросе в бесланской ментовке. «Что же это такое? – лихорадочно пытался сообразить Иса, держась за вспухающую щеку. – Что это значит?»

– Тебе задали вопрос, ты не ответил, – с пугающей вежливостью напомнил майор.

– Да, все понял. Я все понял! – закивал Иса, хотя по-прежнему не понимал ничего кроме того, что вляпался в какую-то опасную историю.

– Тогда к делу, – предложил Тимур.

Майор занял место подполковника, раскрыл картонную папку.

– Гражданин Мальсагов, 29-го октября 1992 года по поддельным документам вы получили в банке со счета кооператива гражданина Русланова наличными сумму, составлявшую по тогдашнему курсу сорок девять тысяч шестьсот семьдесят долларов. Вот заключение экспертизы: подписи Русланова на платежном поручении и доверенности вами подделаны. По заявлению гражданина Русланова прокуратура Промышленного района города Владикавказа возбудила против вас уголовное дело по обвинению в должностном подлоге и мошенничестве в крупных размерах по статьям 175-й и 147-й, часть четвертая, Уголовного кодекса Российской Федерации. Статья 175-я предусматривает наказание до двух лет лишения свободы, статья 147-я, часть четвертая, – от трех до десяти лет с конфискацией имущества. Таковы факты.

– Ну зачем так сразу, Тимур? – заныл Иса, сообразив, что дело не такое уж страшное, как ему показалось. – Сразу заявление, прокуратура! Я отдам, все до копейки отдам, клянусь!

– Я жду уже три года.

– Подожди еще. У меня будут бабки, скоро, сразу отдам!

– Нет.

– Тебе будет легче, если меня посадят?

– Да.

– Но тогда ты вообще ничего не получишь.

– Как это ничего? Глубокое моральное удовлетворение.

– Ну, если ты так, – вскинулся Иса. – Если ты так, вот что я тебе скажу. Меня не посадят. И не надейся, не выйдет! Я эксперт представительства Верховного комиссара ООН в Ингушетии. Наши меня не выдадут.

– Как только эти бумаги попадут к Верховному комиссару ООН, в ту же секунду ты перестанешь быть экспертом, – возразил Тимур с усмешкой, которую придавал ему шрам на губе. – Мошенники ему не нужны. А они попадут немедленно, если мы не договоримся.

– И нам не нужно требовать твоей выдачи, – подсказал майор. – Вот ордер на твой арест. «Мера пресечения – содержание под стражей». Подписано прокурором. Полюбуйся.

Иса впился глазами в ордер. Все на месте: подпись, печать. И вдруг увидел: не было даты.

– Ордер недействительный! Нет числа!

– В самом деле? – удивился майор. – Дай-ка взглянуть. Верно, числа нет. Это потому что мы точно не знали, когда ты возникнешь в пределах видимости. То, что совещание будет в Чермене, знали, а вот в какой день – нет. Но мы это сейчас исправим. Ставим сегодняшнее? – обернулся он к Тимуру.

– Нет! – закричал Иса. – Нет, ничего не ставьте!

– А почему? – полюбопытствовал майор. – Что нам мешает прямо сейчас надеть на тебя браслетки и отвезти в СИЗО? Я не знаю. Тимур, ты знаешь?

– Я тоже не знаю.

– Может, ты знаешь, эксперт? Так скажи нам.

– Чего вы добиваетесь? – спросил Иса.

– Вот мы и начали деловой разговор, – констатировал Тимур.

Майор придвинулся вплотную к Исе.

– Султан-гирей Хамхоев. Знаешь такого?

От неожиданности Иса вжал голову в плечи. Это была настоящая опасность, смертельная. Султану Иса сбывал оружие и взрывчатку чеченских беженцев. Если осетины пронюхали про это… Наверняка пронюхали. После взрыва на центральном рынке Владикавказа они на ушах стоят… Неужели пронюхали?

– Знает, – заключил майор.

– Ну, знаю, – не стал отпираться Иса. – Как знаю? Привет – привет. Назрань маленькая. Но никаких дел у меня с ним нет.

– Твои дела с ним нас не интересуют.

– А что вас интересует?

– Объясни, Тимур, – сказал майор и вернулся на место.

– Слушай внимательно, Иса. И помни, что это твой единственный выход, – приступил к делу Тимур. – Три недели назад у Алихана Хаджаева украли сына, Алана, двенадцати лет…

– Алихан – это твой компаньон?

– Это мой друг.

– Украл Султан?

– Нет. Украл другой человек. Некий Павел Касаев, осетин из Владикавказа. И продал Хамхоеву.

– Точно?

– Да. За десять тысяч долларов.

– Откуда вы знаете?

– Касаев сам сказал.

– И мы ему поверили, – прибавил майор с недоброй усмешкой, которая почему-то показалась Исе зловещей. – Чистосердечным признанием он облегчил свою душу.

– Участь, – машинально поправил Ива.

– Душу, – повторил майор.

– Вы хотите сказать…

– Это я и хочу сказать. Он уже не будет менять показания.

– Мы обратились к тебе вот почему, – продолжил Тимур. – Ты должен помочь нам вернуть Алана. Или узнать, где его держат.

– Как?! – поразился Иса. – Султан очень серьезный человек. Он даже разговаривать со мной не будет!

– Будет. Скажешь, что говоришь по нашему поручению. Предупредишь, что за жизнь Алана он отвечает своей головой. У парня больное сердце. И если с ним что-нибудь случится…

– Все это слова, – перебил Иса. – У Султана сильная команда. Вы его не достанете.

– Достанем, – вмешался майор. – То, чего нельзя сделать за деньги, можно сделать за большие деньги. То, чего нельзя сделать за большие деньги, можно сделать за очень большие деньги. Мы знаем, кто он. Мы знаем, где он живет. Остальное – дело техники. Скажи ему это. Он поймет.