Артур отдирал фотографии одна за другой – и не только для того, чтобы достать документы, а чтобы уничтожить все эти свидетельства огромной, несчастной, чудовищной влюбленности.

– Их только пять, – прошелестел Нэш. – Только пять уцелело из тех, что мне удалось найти. Но они важные, очень важные.

Артур сложил все бумаги пачкой и засунул во внутренний карман пиджака. Вот что изменилось – здесь он был в пиджаке, который на вокзале лежал на скамейке.

– Теперь ты простил меня? – спросил Нэш.

Артур медленно закрыл альбом, пододвинул его к середине стола, привычным жестом опустил руку за спину, ближе к левому бедру, за пояс брюк.

– Простил, – выдохнул он.

И поднял глок.

Звук выстрела был таким оглушающим, что, казалось, разломил голову, и тут же все провалилось куда-то, завертелось, и Артур не успел увидеть, застрелил он Нэша или нет, их выбросило резко в какой-то туннель, где неслись поезда и разливался страшный белый свет.

***

Очнулись они на кровати, и тут же обоих стошнило. Потолок вертелся над головой, как бешеная карусель.

– Ты переборщил с сомнацином, – прохрипел Артур между выворачивающими наизнанку спазмами.

– О, заткнись, – бессильно отозвался Имс – ему было не лучше.

Наконец, бледные, покрытые холодным потом, почти не в состоянии двигаться, они снова улеглись на кровать. Потолок уже не кружился, а только изредка покачивался.

– Ты убил его, – удивленно сказал Имс. – Я-то был уверен, что это я его… Но ты, ты убил.

– Я не знаю, убил ли… Не успел увидеть.

– Артур. Ты стрелял из глока в упор в лицо с расстояния двух метров. Был ли шанс промахнуться?

Артур промолчал.

– Но я же убил его во сне… Помнишь? И мы, по логике, должны были очнуться в Мендосе, а не проскочить уровень… Что-то пошло не так…

– Все так, – сказал Имс несколько долгих минут спустя. – Посмотри-ка туда.

На полу возле кровати валялся серый старомодный пиджак.

– Не может быть, – потрясенно прошептал Артур.

– А я не поленюсь и проверю.

Имс со стоном слез с кровати, присел на корточки и засунул руку во внутренний карман пиджака.

– Представь себе, darling. Они действительно там. Чертежи Теслы.

– Боже мой… – вырвалось у Артура.

Имс повалился обратно на кровать.

– И что мы будем делать? – спросил Артур. – Будешь звонить Юсуфу и Коббу? Станем извлекателями?

– Наверное, – лениво ответил Имс.

– И бумаги эти сразу Коббу передашь? Если это версия будущего, к нему же все равно ФБР обратится с этим заданием…

– Ну, дорогуша, это именно что версия! Поэтому, пока не приперло, бумаги пусть пока полежат у нас. Это хороший козырь в любой игре, и за красивые глаза я его Коббу дарить не собираюсь.

– А что с Нэшем?

– Я думаю, ты умудрился убить его сразу в обеих реальностях. Не знаю, почему, но я в этом уверен.

– Придется проверить…

– Придется. Но пока я хочу спать. Просто – спать. Иди сюда.

Эпилог

В серьезных романах и дурных сериалах герой, справившись с невзгодами, как правило, «начинает жизнь с нового листа». То есть, по сути, выбрасывает предыдущую жизнь на помойку, притворяясь перед самим собой, что прошлое кануло в Лету.

Имс же отнюдь не собирался делать вид, что ничего не было. Все еще слишком отчетливо перед глазами стояли едва зазеленевшие леса Тюрингии весны сорок пятого года, все еще жуткой болью кололо сердце, стоило только подумать обо всех тех годах, которые он провел в глухом одиночестве, истерзанный бесплодной надеждой.

Сейчас Имс все еще лежал в кровати, нежась, а Артур сидел в кресле, только в домашних штанах, подсунув под себя одну ногу. Его ноутбук волшебным образом балансировал на выставленном вверх колене, Артур был полностью поглощен чем-то на дисплее, хмурился и жевал нижнюю губу.

Имс гадал, переживает ли Артур случившееся, и насколько сильно: ту ужасную встречу на вокзале, наконец-то вскрывшуюся подоплеку всего – такую примитивно простую и простотой этой еще более страшную... И выстрел.

Имсу хотелось спросить Артура, как он... – после? Но Имс не решался. Он слишком боялся выдать собственную радость – слишком темную, слишком горячую и слишком торжествующую, слишком – для его воспитания в христианской традиции и всех этих постулатов о всепрощении в духе «подставь вторую щеку».

Если честно, плевать Имс хотел на все. Если бы не Артур, реакции которого Имс не мог предположить, он бы отметил смерть старика шампанским, и никаких угрызений совести. Он расправился наконец с врагом, сломавшим ему когда-то жизнь, он сумел вернуть себе смысл этой жизни и не сожалел ни о чем. Напротив, он был совершенно счастлив. И очень, очень благодарен тому, кто дал ему такую возможность. Тому, кто подарил им этот немыслимый шанс.

Занавес упал, гром оваций, артисты вышли на поклон.

Этим утром Имс чувствовал себя так, как, наверное, чувствует себя актер на первой репетиции нового спектакля – возбужденным. Предвкушение разогретым пряным медом ходило по венам, собиралось горячей огромной каплей где-то у солнечного сплетения, ретивыми пузырьками вилось вокруг позвоночника. Еще толком не проснувшись, не открыв глаз, Имс уже знал, что что-то грядет. Он всей кожей ощущал, что вот сейчас, надежно закрыв дверь в прошлое, они оказались на перекрестке.

И выбор дороги теперь – только за ними.

***

Имс отправился в душ, вернулся, отрицательно качнул головой в ответ на вопросительный взгляд Артура, вышел на балкон, подышал влажным воздухом осеннего утра и тут только заметил суету во дворе.

– Артур! – позвал он. – Иди сюда! Быстрее!

– Что? – сказал Артур, выбираясь на балкон. Было свежо, Артур поежился – майку надеть он так и поленился.

– Смотри.

Внизу, во дворе, готовились к отъезду. Прямо перед входом стоял ярко-желтый кабриолет Эльвиры, по случаю сырой погоды с поднятым кожаным верхом, и сама хозяйка, в летящей модной меховой пелерине обнаружилась рядом, командовала консьержем и горничной Глашей. Те пытались запихнуть в крошечный багажник немаленький чемодан. Консьерж бестолково трепыхался около багажника, Глаша монотонно толкала кожаного монстра. Тут, по-видимому, Эльвире надоело ждать. Она подошла, отпихнула консьержа и быстрым движением руки втиснула чемодан в багажное отделение. Вышло это у нее так легко и ловко, что Имс вздрогнул: он прекрасно знал, что такое багажник кабриолета – подобный чемодан не мог туда поместиться ни при каких обстоятельствах.

– Опять играют с пространством, – пробормотал Артур.

Имс открыл было рот, чтобы спросить, что Артур имеет в виду, но тут же сообразил, что речь опять пойдет о том самом романе, и тут Эльвира подняла голову и заметила их.

Некоторое время они так и стояли и разглядывали друг друга, будто прощаясь, – Имс и Артур на балконе, Эльвира внизу, подняв руку к глазам, словно укрывая их от солнца, которого не было. Небо еще с ночи затянуло увесистыми тучами тяжелого сизого цвета.

Тут Эльвира отняла руку от глаз, махнула и, улыбнувшись, послала им воздушный поцелуй.

Имс и Артур махнули в ответ. Это действительно было прощание.

Эльвира села в машину, кабриолет мигнул стоп-сигналами и пропал со двора.

– Все кончилось, – сказал Артур и вернулся в спальню.

Имс еще немного постоял на балконе, разглядывая крыши соседних домов, вздохнул и пошел следом.

Артур снова засел в кресле с ноутбуком.

Имс побродил по квартире, бесцельно заглянул в гостиную, потом в кабинет, но при взгляде на письменный стол ему стало дурно, так что он пошел в кухню, напился сока и вернулся в спальню. Артур все так же таращился в экран, только из кресла переместился на кровать.

Имс прошелся по спальне туда и сюда, снова выглянул в окно. Там был все тот же Гоголевский бульвар.

– Имс, успокойся, – сказал Артур, захлопнул ноутбук и отложил его в сторону. – Что ты себе места никак не найдешь? Все позади, теперь нужно обо всем забыть и жить дальше.