Бармен едва заметно усмехнулся, увидев его, и быстро сварганил какой-то неправдоподобно розовый (опять розовый, что же это за проклятое место!) коктейль, огромный по размерам и украшенный неведомыми синими ягодами по краям.
Теперь я, видимо, считаюсь Имсовой сучкой, да еще и выделистой, да еще и женственной, судя по тому, как это месиво выглядит, подумал Артур. Ну да ладно. Ему было уже все равно, да и коктейль, несмотря на чудовищно кокетливую внешность, оказался довольно крепким. Даже чересчур, как выяснилось спустя несколько минут. Только призван был выглядеть обманчиво легкомысленным, а уж что там намешано – страшно подумать. К появлению Имса Артур стал мягким и горячим, как размятый в руках пластилин, выпив три таких коктейля. И когда Имс тронул его за локоть, почти свалился с высокого круглого табурета, который усилиями бармена ему был отвоеван.
– Дорогуша, – вполне искренне расплылся Имс. – Давненько тебя не было, но я рад, что тебе тогда все-таки понравилось.
Артур что-то промямлил в ответ, но Имс его вовсе не слушал – взял сзади за шею и повел к выходу, как за ошейник – покорного пса. Посетители клуба провожали их долгими взглядами, и Артур не мог понять – то ли они завидуют Имсу, и тогда Артур должен был быть польщен, то ли они завидуют Артуру, и тогда он, видимо, должен был и сам себе позавидовать.
На улице оказалось не просто зябко – стыло, все вокруг будто бы скукожилось от холода, а Артур как-то оказался совсем не готов к такой погоде, появившись здесь опять в тоненьком пиджачке и льняной рубашечке цвета индиго. Да и мокасины на нем были надеты летние, невесомые. Так что, пока они добирались до неподалеку, но все же не перед самым клубом оставленной машины, он совсем продрог и громко стучал зубами, бухаясь с разбегу на сиденье рядом с водительским местом. И все же ему удалось пустить в голос немного иронии, когда он спросил Имса, не везет ли его тот домой и с чего бы такая романтика.
– Угу, – рассеянно ответил Имс, не ведясь на подначку. – А там у нас времени будет больше. И никто не помешает. Хочешь больше бабок с меня содрать? Ну, значит, повезло тебе – я тебе еще в прошлый раз говорил: это не проблема.
– Ты незаконнорожденный принц какой-нибудь? – хмыкнул Артур. – Что-то не похоже.
– А кто я, по-твоему? – оскалился Имс, выворачивая из очередной темной подворотни на широкие улицы.
– Не представляю, – честно сказал Артур. – Какая-нибудь правая рука местного мафиозного босса?
Имс весело хохотнул, а потом покачал головой.
– Не попал. Хотя частично, может, и угадал, но направление не то. Я работаю с искусством, малыш. Меня, видишь ли, интересует все прекрасное. Ну ты уже понял, да?
Артур нервно усмехнулся и повозил указательным пальцем по стеклу бокового окна.
– А чего это ты меня вспомнил, а, Артурчик? Не мог выкинуть из головы мой светлый образ?
– Хорошо платишь, – буркнул Артур и отвернулся.
– Ну, это веское основание, – кивнул Имс и нисколько не помрачнел при этом, да, как показалось Артуру, вовсе и не поверил. Но спрашивать больше ничего не стал.
Ехали они, насколько мог понять Артур, по ночному Гринвич-Виллиджу и остановились у весьма впечатляющего красного длинного дома с красивыми входами, которые были украшены к Рождеству.
– В этом доме живет известный поэт, – внезапно сказал Имс, когда они вышли из «импалы». – Русский еврей, бежал от Советов. Преподает в университете, а сам школу едва закончил. Но – гений. Как-нибудь познакомлю.
– Хорошо, – сказал Артур.
Сейчас его мысли были заняты совсем другим, никакой поэт его не интересовал. Сердце его вновь начало колотиться, как бешеное, когда он представлял, что ему предстоит сегодня. Его бросало из жара в холод, в животе горячо пульсировало – мыслями он был уже в Имсовой постели, ему не терпелось. Если бы кто-то ему раньше о таком сказал, он бы просто расхохотался, а теперь на себе ощутил, каково это – зациклиться на сексе.
Однако Имс вовсе не торопился приступать к делу – сообщил Артуру, что ванная, холодильник и бар в его полном распоряжении, а сам ушел наверх, на второй этаж огромной квартиры, возился с чем-то и приглушенно мурлыкал под нос. Артур сначала даже сник, но потом решил, что ванна не помешает и с наслаждением погрузился в пену, прихватив с собой бутылку вина – к слову, довольно дорогого. Лежал и нежился долго, слышал, как к Имсу кто-то приходил, даже два раза: сначала немолодой человек с вкрадчивым, елейным голоском, стучавший каблуками туфель, видимо, дорогих и выпендрежных, и, насколько Артур мог понять из их едва слышной из ванной беседы, обсуждали они импрессионистов, а потом уже, позже, Артур заметил в одной из комнат, на большом резном столе, тубус – видимо, с картиной или копией картины. Следом за медовым искусствоведом приходили еще двое, с грубыми голосами, немногословные – они скорее слушали, чем говорили, видимо, Имс раздавал какие-то поручения, а эти люди работали на него.
Точно мафия, подумал Артур. А Имс, видимо, еще спекулирует предметами искусства – неудивительно, что Артур встретил его в Нижнем Ист-Сайде, там при желании можно было много затерянных шедевров отыскать: у обедневших евреев или же у евреев-спекулянтов. Артур попытался припомнить историю Нижнего Ист-Сайда. Да, все логично – кажется, в прошлом здесь процветала торговля наркотиками, проституция и рэкет, да и предметов искусства здесь был большой черный рынок. Имс вполне вписывался в эту атмосферу.
Щеки Артура начинали гореть при мысли, что он стал шлюхой бандита, и, что характерно, ему даже не хотелось называть это как-то иначе, как-то более мягко. Наоборот, именно такая правда его будоражила, возбуждала, тёрла тёркой самые чувствительные местечки.
Имс сегодня подошел к делу обстоятельно. Выловил Артура из ванной, когда тот уже употребил бутылку вина целиком и был совсем растекшийся, как какое-нибудь подогретое желе; уволок на постель и трахал долго и медленно, положив лицом вниз и накрыв всем телом, горячим и тяжелым. Артур только поскуливал и попискивал, его сегодня ничего не заставляли делать, просто пользовали, а он словно бы плыл в воздухе, не чувствуя под собой постели, только изредка взглядывая на потолок, который качался навстречу и обратно, и адски возбуждаясь от неумолимого ритмичного скрипа кровати. Алкоголь, желание, жар, шедший от Имса, его запах, его пот, его тяжелое дыхание, его грязный шепоток в ухо – Артур думал, что мог бы оставаться здесь вечно, вот в таком положении, хотя был основательно придавлен Имсом, и дышать ему было трудно, и отголоски боли все еще вспыхивали в его теле, и задница снова быстро начала гореть, и кожу саднило от мелких укусов и слишком крепкой хватки, но все это не могло перекрыть удовольствия, которое текло по венам, как густая горячая патока.
Проснулся на следующее утро он не в своей комнате в Ривердейле. Проснулся он по-прежнему в квартире Имса на Мортон-стрит, 44 (надо уже, успел запомнить, что было написано на табличке). Некоторое время тряс головой, пытаясь прогнать дурман, но потом понял, что тщетно – картинка вокруг не менялась. И вот тогда Артур слегка запаниковал. Зря он взял что-то из того дома – он же не знал, как действовала тамошняя магия. Может быть, это усиливало эффект. И сможет ли он вернуться? И когда вернется? Очевидно же, что время тут течет совсем не так, как в его мире – и кто знает, не вернется ли он в далекое будущее? А может быть, наоборот, во вчерашний еще вечер, когда только засыпал.
