АСА — Архив Архангельской обл. Архангельск.

АПИ — Картотека архангельских говоров при филологическом факультете Архангельского педагогического института.

Богословский — Богословский М. М. Земское самоуправление на Русском Севере. М. Т. I, 1909; Т. II, 1910.

Боричевский — Боричевский И. Обозрение губернских ведомостей // ЖМНП. 1850. Ч. 65. Отд. IV.

Васильев — Васильев Ю. С. Феодальное землевладение и хозяйство в Важской земле, XV—XVII вв. Л., 1971.

Витов — Витов М. В. Историко-географические очерки Заонежья, XVI—XVII вв. М., 1962.

Даль — Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1955. Т. I—IV.

Елизаровский — Елизаровский И. А. Лексика Беломорских актов, XVI—XVII вв. Архангельск, 1958.

Колосов — Колосов М. В. Заметки о языке и народной поэзии в области севернорусского наречия // Сб. Отделения русского языка и словесности АН. СПб., 1877. Т. XVII.

КЛГУ — Картотека пинежского диалекта при кабинете диалектологии Ленингр. гос. ун-та.

КМГУ — Картотека Архангельского словаря при кабинете диалектологии Московск. гос. ун-та.

МИЕС — Материалы по истории Европейского Севера СССР. Вологда. Т. I, 1970; Т. II, 1972; Т. III, 1973.

Пал. — Словарь русских старожильческих говоров средней части бассейна р. Оби / Под ред. В. В. Палагина. Томск. Т. II, 1965; Т. III, 1967.

Доп. — Дополнения. 1971. I; 1973. II.

Под. — Подвысоцкий А. Словарь областного архангельского наречия в его бытовом и этнографическом применении. СПб., 1885.

РИБ — Русская историческая библиотека. СПб.

Сим. — Картотека пинежского говора, составленная Г. Я. Симиной; находится в Ленинградск. отд-нии Ин-та русского языка АН СССР и на филол. ф‑те ЛГУ.

ССКЗД — Сравнительный словарь коми-зырянских диалектов. Сыктывкар, 1961.

ТА — Тобольский архив. Тобольск.

Федосюк — Федосюк Ю. А. Русские фамилии. М., 1972.

Шахматов — Шахматов А. А. Исследование о двинских грамотах XV в. СПб., 1903.

Шренк — Шренк А. И. Областные выражения русского языка в Архангельской губернии // Зап. РГО. СПб., 1850. Т. IV.

От 1763 г. дошли до наших дней две сотни фамилий жителей Великого Устюга[131]; есть и современный перечень фамилий этого города (тоже недостаточный). Но даже в этих скудных списках встречаются десятки одних и тех же фамилий: Вершинин, Голиков, Лахменев, Протасов, Смольников, Уржумов, Хомутников, Шарыпов, Шушмин; к ним можно добавить и фамилию Паникаровский, которая в 1763 г. была Паникаровских. Любую из этих фамилий можно встретить всюду, но именно сохранение их в одном городе более двух столетий исключает случайное совпадение и доказывает, что носители их — прямые потомки тех же семей. Сопоставление бо́льших списков значительно увеличит число двухвековых фамилий коренных устюжан.

Надо заметить, что заселение Вологодской обл. продолжалось еще в XX в. и в вологодских фамилиях отражены многие разновременные волны поселенцев.

Область рассечена массивами преобладающих фамилий; на севере — это Попов, на юге — Смирнов, на западе — Иванов. Размещение их отчетливо. В восьми восточных районах (включая Верховажский и Тотемский) частота фамилии Попов чрезвычайно высока и недостижима для других фамилий. Это фланг основного массива распространения этой фамилии (Архангельская обл.) на пути ее с Северной Двины на Вятку, Каму и за Урал.

Самая частая фамилия во всех центральных, юго-западных и южных районах области (от Вологодского до Чагодощенского, от Грязовецкого до Вожегодского, в том числе и в городах Вологде, Череповце) — Смирнов. Центр массива этой фамилии — в соседних Костромской и Ярославской областях. С ней в юго-западных районах Вологодской обл. соперничает по частоте фамилия Иванов, преобладающая в соседних Новгородской и Псковской областях. Эта часть области до 1927 г. относилась к Новгородской губ. Восточнее же Череповца фамилия Иванов встречается лишь единично. В большинстве районов, чаще на востоке, нередка фамилия Кузнецов, которая связывает Север через Великий Устюг с основной зоной распространения этой фамилии, простирающейся южнее и восточнее Москвы — от Верхней Оки до Средней Волги. На северо-западе области (Вытегорский р‑н и смежные части соседних районов) ни одна из этих «лидирующих» фамилий не получила заметного распространения.

В среднем на 1 тыс. жителей приходится* следующее количество соответствующих фамилий:

* Каждый район охвачен частично; полный подсчет внесет поправки, но не изменит основных соотношений. Показатели округлены до единицы, тире означает отсутствие, точка — величину меньше 0,5 (т. е. 1—4 человека на 10 тыс. жителей).

** Чагодощенский, Устюженский, Кадуйский.

Как и всякий центр, Вологда вобрала ономастические черты разных районов, но с понятным перевесом характеристик той местности, в которой расположена.

По тем же зонам распределены другие частые фамилии: Попову сопутствуют Шестаков, Трапезников, наиболее частые в Архангельской обл. В зоне преобладания фамилии Смирнов второе место занимает Соколов, нередки Волков, Судаков; на юго-западе, где часта фамилия Иванов, чаще, чем на остальной территории области, встречаются и другие фамилии из канонических имен.

Очень резко разделена область по частотности форм фамилий. Конечно, фамилии на ‑ин, ‑ов преобладают всюду, но частотность их различна. На северо-востоке области часты фамилии в форме прилагательных, образованных формантом ‑ский: там они охватывают 8—12% всего сельского населения, тогда как в юго-западных районах количество их редко превышает 1%. Разница огромна. Даже в пределах одного района показатели крайне неравны: в Шелотском сельсовете, на самом юго-западе Верховажского р-на, фамилии на ‑ский охватывают только 1% населения, в глубинном Терменгском сельсовете — 7%, а в Морозовском на крайнем северо-западе района — 11%, хотя эти сельсоветы разделяют каких-нибудь полсотни километров.

По обилию фамилий на ‑ский северо-восток Вологодской обл. сходен с Архангельской.

Еще резче размежевание частотности форманта ‑ск‑ в топонимии: в Чагодощенском и Устюженском районах нет ни одного населенного пункта с названием, образованным с этим формантом, а в Верховажском р‑не более половины всех селений, в Тарногском — 13%. Такое соотношение сложилось давно. В 1685 г. по Кокшенгской чети (современный Тарногский р‑н) из 338 селений 290 названы по модели на ‑ск, т. е. 86%[132]. Несомненно, что такое различие юго-запада и северо-востока исторически обусловлено. По нашему мнению, оно указывает на коренную социальную особенность этих территорий в прошлом: между Вологдой и Тотьмой пролегала глубочайшая межа, западнее которой большинство крестьян принадлежали помещикам, а восточнее и севернее — нет (в 1782 г. в Кадниковском и Вологодском уездах 80% крестьян были помещичьими, а в Тотемском и Великоустюгском — 1,5%). Разумеется, бесполезно искать в этом причинно-следственное отношение: формант ‑ский не нес никакой социальной окраски. Но фамилии и аграрный строй по разным сторонам межи принадлежали двум разным социальным общностям русских[133].