«Мы поняли, что знания о том, как в эрегированном пенисе удерживается кровь, полученные нами в медицинском колледже, были ошибочными», — говорит доктор Артур Бэрнет из Университета Джона Хопкинса в Балтиморе. И эти ошибочные знания господствовали очень долго. В 1900 году немецкий анатом фон Эбнер обнаружил то, что он назвал «подушечками», которыми были выстланы артерии, несущие кровь в пенис. Он решил, что именно эти подушечки регулировали приток крови в этот орган — сначала они открывались, чтобы впустить кровь внутрь, а затем закрывались, чтобы удержать ее в пенисе и вызвать эрекцию. Теория фон Эбнера была главенствующей до 1952 года, когда французский уролог Конти сообщил, что в венах на белочной оболочке, которые выводили кровь из пещеристых тел, имеются «шунты» — «подушковидности Конти», как их позднее стали называть. Конти решил, что это и есть те самые «заслонки», которые так давно искали урологи. Когда кровь поступала в пенис, пещеристые тела расширялись, а «шунты» на tunica vaginalis закрывались, так что крови было просто некуда течь. В результате, как говорил Конти, возникала эрекция.
Однако папаверин доказал, что все происходит совершенно иначе. «Мы увидели, что для удержания крови внутри пениса необходимо быстрое расслабление гладкой мускулатуры пещеристых тел, — говорит Бэрнет. — Как только это происходит, сопротивление поступающему потоку крови резко падает. Когда в пенис приливает кровь, пещеристые тела впитывают ее как две сухие пористые губки; при этом гладкая мускулатура расширяется так быстро, что сдавливает вены, по которым происходит отток крови, распластывая их по белочной оболочке»[252].
Эти вены внутри пениса регулируют эрекцию, которая рано или поздно закончится. Именно через них кровь выводится из пещеристых тел после оргазма или если эрекция вдруг ослабела, потому что на ночном столике зазвонил телефон. Поскольку телефон звонит неожиданно, в кровь вбрасывается эпинефрин — вещество, сокращающее гладкую мускулатуру. В результате кровь начинает отливать от пениса через вены, которые теперь ничто не сдавливает, так что она, если можно так выразиться, уходит в слив. Это часть ответной реакции, вынуждающей организм «драться или убегать», которая иначе называется «адреналиновой атакой». Эволюция распорядилась так, что в сексуальном плане это антиэффективно. Все современные мужчины происходят от пещерных жителей, которым удалось удрать от саблезубого тигра еще и потому, что им не мешала эрекция. Тех же, кто не мог быстро избавиться от эрекции, тигр давно догнал и съел.
Когда происходит релаксация гладкой мускулатуры (и когда рядом нет саблезубого тигра), «кровь, только что наполнившая пенис, оказывается в ловушке, отчего давление в нем возрастает где-то в десять раз», говорит Бэрнет. Урологи называют это «окклюзией вен». Мы же, то есть мужчины, просто говорим: «У меня встал». Для этого нужно совсем немного крови — меньше двух унций[253], поясняет Джеймс Г. Бэрейда, казначей Общества по изучению импотенции. Однако этого достаточно, чтобы обычный мужской пенис длиной в три с половиной дюйма и толщиной в дюйм с четвертью (в расслабленном состоянии) сделался на два дюйма длиннее и на полдюйма толще, что в целом увеличивает его объем примерно на 300 процентов[254]. Расширение и твердость — вот что отличает настоящую эрекцию от налитого кровью пениса (урологи называют это «набуханием»). Проблема многих импотентов заключается не в том, что кровь не входит в пенис, а в том, что, едва попав в него, она тут же стекает обратно, так как гладкая мускулатура не успевает вовремя расслабиться.
Буквально через несколько дней после выступления Бриндли в Лас-Вегасе (и через несколько месяцев после публикации статьи Вирага в «Ланцете») урологи начали прописывать страдающим импотенцией подкожные инъекции. Большинство урологов предпочли папаверин, который предложил Вираг, поскольку феноксибензамин Бриндяи оказался канцерогенным и к тому же нередко вызывал приапизм — ничуть не смешную проблему, когда эрекция длится четыре часа и даже дольше, что может нанести тканям пениса необратимый вред. Когда автор этой книги позвонил в Лондон, чтобы поговорить с доктором Бриндли, тот сообщил, что после экспериментов, которые он проводил на себе. В 1980-е годы, у него не было «никаких негативных последствий», хотя он сделал себе «несколько сотен инъекций». Но потом все же добавил: «Впрочем, это не совсем так. У меня есть некоторые симптомы болезни Пейрони». А это не что иное, как искривление полового члена, вызываемое бляшками (уплотнениями) в белочной оболочке пещеристых тел пениса, которые могут вызывать импотенцию. «Но я не думаю, что в этом виноваты мои эксперименты, — сказал Бриндли, ныне почетный профессор физиологии Лондонского университета. — Впрочем, как знать?»
Папаверин тоже может вызывать приапизм, поэтому урологи стали экспериментировать с другими веществами, расслабляющими гладкие мышцы, например с простагландином E-I или со смесью папаверина, простагландина E-I и феноламина. Ни одно из этих веществ не имело лицензии Федерального управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов (FDA) как лекарственное средство для терапии эректильной дисфункции. Однако их было разрешено применять в других целях, поэтому мало кто из врачей остерегался прописывать их своим пациентам. Такое нарушение инструкций — не редкость в медицинской практике. В 1995 году фирма Pharmacia & Upjohn получила разрешение от FDA на выпуск первого официально одобренного лекарственного средства от импотенции — это был Caverject, синтетическая форма простагландина E-I, для инъекций в пещеристые тела. Через два года фирма Vivus получила разрешение на использование того же вещества в виде трансуретральных пилюль. Однако в 1998 году оба этих средства были вытеснены с рынка «виагрой».
Эректильные лекарства первого поколения, как «одобренные свыше», так и нелицензированные, имели хороший эффект, порой он даже превосходил возможности «исходного устройства». После инъекций вещества, вызывающего релаксацию, пенис мог оставаться твердым несколько часов — даже после оргазма (что для многих мужчин было неотразимым соблазном). Вскоре глянцевые журналы сообщили о появлении черного рынка стимуляторов эрекции в Голливуде, где они стали особенно популярными среди стареющих продюсеров, «вынужденных» развлекать молоденьких старлеток. «Девушкам наш «укольчик» очень нравится, — сказал мне доктор Юри Пилес, специалист по эректильной дисфункции из Беверли-Хиллз, на Всемирном конгрессе по импотенции в 1996 году. — Им могут не нравиться «жесткие» мужчины, но им хочется, чтобы «все, что надо» у них было жестким». То, что выглядит комичным, порой оказывается трагическим. По словам доктора Голдстейна, в его бостонской офис обращались в разное время несколько известных голливудских персоналий. «У одного пациента был роман с женщиной моложе его. Он был совершенно здоров, но хотел повысить свои возможности. С этой целью он ввел себе сорок микрограммов простагландина — нормальную дозу для мужчины с импотенцией, но в четыре раза превышающую ту, которая годилась для него». В результате, сказал доктор Голдстейн, «эрекция у него длилась сорок восемь часов! А это все равно что наложить туда на двое суток кровеостанавливающий жгут».
После Бриндли и Вирага урологи стали прописывать препараты, расслабляющие гладкую мускулатуру, для домашнего использования, а также вводить их с помощью инъекций в больницах или собственных процедурных с целью дальнейших исследований. Если такие медицинские средства, как лекарства и хирургическое вмешательство, стали ведущими «товарами» новой эректильной индустрии, то на втором месте оказались дорогостоящие анализы для выявления сосудистых проблем, требовавших применения этих средств. Большую часть 1990-х годов урологи проводили бесконечные тесты на эрекцию, вкалывая своим пациентам вещества, расслабляющие гладкую мускулатуру, а после измеряя артериальный кровоток с помощью ультразвуковой эхографии, когда ультразвуковые волны направляются на эрегированный пенис и, отражаясь от него, преобразуются в изображение на экране монитора. Если ток крови после инъекции был слабым, это указывало на проблемы с артериальным кровотоком, а значит, требовало срочного лечения, вплоть до операции.
