Обсуждение продолжалось два часа. Каждый высказал свое мнение.

Мартин Бек был очень доволен итогом. Что бы отдельные члены ни думали друг о друге, группа сложилась хорошая. Правда, ему пришлось довольно часто прибегать к разъяснениям, и он лишний раз пожалел, что нет Колльберга.

Скакке справился, кто звонил в эти два часа. Звонила куча народу.

Начальник ЦПУ, полицеймейстер Стокгольма, верховный главнокомандующий, командующий сухопутными силами, адъютант короля, директор радиовещания, член коллегии Мальм, министр юстиции, председатель умеренной коалиционной партии, начальник охраны общественного порядка, репортеры десятка различных газет, посол США, полицеймейстер Мерсты, секретарь премьер-министра, начальник постоянной охраны риксдага, Леннарт Колльберг, Оса Турелль, верховный прокурор, Рея Нильсен и одиннадцать неизвестных граждан.

Мартин Бек глубоко вздохнул, озабоченно глядя на список.

Жди осложнений в той или иной инстанции, а то и в нескольких сразу.

Он провел по перечню указательным пальцем, пододвинул к себе телефон и набрал номер Реи.

– Привет, – весело сказала она. – Я помешала?

– Ты мне никогда не мешаешь.

– Придешь домой вечером?

– Приду, но, наверно, поздно.

– Как поздно?

– В десять, одиннадцать, что-нибудь в этом роде.

– Что ты ел сегодня? – строго спросила она. Мартин Бек промолчал.

– Значит, ничего? Напоминаю, мы уговаривались говорить правду.

– Ты права. Как обычно.

– Ну так я тебя жду. Если сможешь, позвони за полчаса до прихода. Я не хочу, чтобы ты помер с голоду до того, как прилетит этот хмырь.

– Ладно. Обнимаю.

– Обнимаю.

Члены группы поделили список между собой. Одни разговоры были короткими, другие длинными и сложными. Гюнвальд Ларссон соединился с Мальмом.

– Тебе чего?

– Похоже, Бек пытается свалить на нас ответственность за то, что в столицу вызвано много полицейских из провинции. Начальник охраны общественного порядка звонил недавно по этому поводу.

– Ну и что?

– Мы здесь в цепу хотим только подчеркнуть, что вы не должны содействовать множеству еще не совершенных преступлений на периферии.

– А мы содействуем?

– Начальник цепу придает большое значение вопросу об ответственности. Если будут совершены преступления в других местах, мы не примем вину на себя. Цепу тут не при чем.

– Поразительно, – сказал Гюнвальд Ларссон. – Будь я в составе цепу, позаботился бы о принятии превентивных мер. Чем вы, собственно, занимаетесь в цепу? Как ты себе это представляешь?

– Ответственность несем не мы, а правительство.

– Хорошо, я позвоню министру.

– Что?

– Ты отлично слышал, что я сказал. Пока.

Гюнвальд Ларссон еще никогда не разговаривал с кем-либо из членов правительства. Да и не испытывал такого желания. Тем не менее он решительно набрал номер министерства юстиции.

Его сразу соединили с министром.

– Добрый день, – начал он. – Моя фамилия Ларссон, я служу в полиции. Занимаюсь вопросами охраны в связи с предстоящим визитом сенатора.

– Добрый день. Я о вас слышал.

– Дело в том, что тут возникла, на мой взгляд, неуместная и нелепая дискуссия – кто виноват, что в следующий четверг и пятницу, скажем, в Энчёпинге и Норртэлье не будет ни одного фараона.

– И что же?

– Я хотел просить вас ответить на этот вопрос, чтобы мне не собачиться из-за этого со всякими идиотами.

– Понятно. Ответственность, разумеется, несет правительство в целом. Не будем указывать пальцем на отдельных лиц – скажем, на тех, кто выступил инициатором приглашения и настоял на нем. Я лично укажу Центральному полицейскому управлению, чтобы оно приняло все возможные меры для усиления профилактики преступлений в районах с острой нехваткой людей.

– Отлично, – сказал Гюнвальд Ларссон. – Я только это и хотел услышать. До свидания.

– Минутку, – остановил его министр. – Я тут сам звонил, хотел узнать, как вы оцениваете положение с мерами безопасности.

– Мы оцениваем его как хорошее, – ответил Гюнвальд Ларссон. – Работаем в соответствии с четким, но достаточно гибким планом.

– Отлично.

А ведь толковый человек, подумал Гюнвальд Ларссон. Недаром министр юстиции слыл благим исключением среди политиков-карьеристов, которые правили Швецией в период затяжного и явно неизбежного упадка.

Так и прошел остаток дня в множестве пустых по преимуществу телефонных разговоров. И курьеры без конца сновали взад-вперед.

Около десяти вечера Гюнвальду Ларссону принесли папку, содержимое которой заставило его почти на полчаса погрузиться в размышления.

Скакке и Мартин Бек еще сидели на своих местах, но уже собирались идти домой, и Гюнвальд Ларссон не хотел портить им вечер. Сперва он решил вообще ничего не говорить до завтра.

Потом передумал и молча передал папку Мартину Беку, который безучастно сунул ее в свой портфель.

До Тюлегатан Мартин Бек добрался только в двадцать минут двенадцатого.

Трудовой день завершился долгим совещанием с начальником охраны общественного порядка. Дело было важное и требовало серьезного внимания. Как распорядиться огромной армией полицейских? Как их разместить, кормить, перевозить? Где они должны находиться в тот или иной час дня? Как обращаться с демонстрантами?

Начальник охраны общественного порядка был неплохим организатором. К тому же он умел подойти непредвзято к так называемым щекотливым вопросам.

Вопрос о демонстрантах относился к их числу. Многое указывало, на то, что Эрик Мёллер намеревается скоро сделать какой-то ход и готов обратиться в высшие бюрократические инстанции, чтобы заручиться поддержкой своей позиции.

Поэтому Мартин Бек стремился разработать совершенно четкую линию. Подготовить свое решение, чтобы парировать затеи сепо.

Лично он не видел никаких причин, почему бы не дать непопулярному гостю убедиться своими глазами и ушами, что в стране достаточно людей, коим он решительно не по душе и кои воспринимают его визит как оскорбление.

Очень уж многие дела, в которых был основательно замешан этот человек, были свежи в памяти, а то и продолжались. Вьетнамская война, вмешательство в Камбодже, массовые убийства в Чили – лишь некоторые примеры.

Начальник охраны общественного порядка разделял мнение Мартина Бека.

Но кое-кто не разделял. Например, Стиг Мальм, считавший, что полицейские кордоны и заграждения должны быть размещены так, чтобы сенатор не увидел ни одного демонстранта и ни одного лозунга.

Из последнего рапорта Эрика Мёллера о настроениях масс вытекало, что демонстрации будут весьма мощными, люди съедутся издалека, чтобы выразить свое отношение к гостю. Все это выведали его шпионы.

По-видимому, так оно и было. Не следовало поддаваться привычному представлению, будто все, что бы ни затеяла секретная полиция, либо заведомый ляпсус, либо намеренная травля левых.

Мартин Бек и начальник охраны общественного порядка думали о том, как разместить полицию, чтобы демонстранты получили полную возможность выразить свои чувства, но чтобы при этом наиболее воинственные группы не прорвались сквозь полицейское оцепление к кортежу и не преградили путь баррикадами. Начальник охраны общественного порядка считал, что справится с этой задачей. После некоторых колебаний он согласился и на следующее требование: полицейским будет запрещено применять силу без крайней нужды. Нарушители этого запрета получат дисциплинарное взыскание, а в наиболее серьезных случаях будут привлечены к ответственности.

Мартин Бек попробовал добиться замены слов «привлечены к ответственности» на «уволены», но в конце концов вынужден был отступить.

Подъезд он отпер собственным ключом. Поднялся на третий этаж и потрогал дверь. Заперта. Он позвонил условным сигналом.

У Реи были ключи от его квартиры, но он ключами к ее квартире запасаться не стал: что ему делать у нее, если хозяйки нет дома? А когда она бывала дома, дверь, как правило, не запирала.