Мартину Беку не понадобилось двадцать лет для того, чтобы найти себе жену. Он познакомился с ней шестнадцать лет назад, она сразу же забеременела, и они так же быстро поженились.

Сейчас она стояла в дверях спальни, словно «мене, текел»[6], в помятой ночной рубашке, со следом подушки на лице.

— Ты кашляешь и сморкаешься так, что весь дом просыпается, — сказала она.

— Извини.

— И зачем ты куришь ночью? У тебя ведь и без того горло болит.

Он погасил сигарету и сказал:

— Мне жаль, что я разбудил тебя.

— Это не имеет значения. Самое главное, чтобы ты снова не подхватил воспаление легких. Будет лучше, если завтра ты останешься дома.

— Мне трудно это сделать.

— Пустые слова. Если ты болен, значит, не можешь работать. Надеюсь, в полиции есть еще кто-то, кроме тебя. К тому же, по ночам ты должен спать, а не читать старые рапорты. То убийство в такси ты никогда не раскроешь. Уже половина второго! Убери эту потрепанную старую тетрадь и погаси свет. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — машинально сказал Мартин Бек, обращаясь к уже закрытой двери спальни.

Он нахмурился и отложил в сторону скоросшиватель с рапортами. Ошибкой было называть его потрепанной старой тетрадкой, поскольку это были протоколы вскрытия трупов; он получил их вчера вечером перед тем как уйти домой. Хотя пару месяцев назад он действительно не спал по ночам, просиживая над материалами дела об убийстве таксиста с целью ограбления, совершенном двенадцать лет назад.

Несколько минут он лежал неподвижно, разглядывая потолок. Услышав похрапывание жены в спальне, он быстро встал и на цыпочках вышел в прихожую. Положил руку на телефон, немного постоял, потом пожал плечами, поднял трубку и набрал номер Колльберга.

— Колльберг, — услышал он запыхавшийся голос Гюн.

— Привет. Там Леннарта поблизости нет?

— Есть. Причем ближе, чем ты можешь себе представить.

— В чем дело? — спросил Колльберг.

— Я помешал тебе?

— Ну, можно сказать, что да. Какого черта тебе надо в такое время?

— Послушай, помнишь, что было прошлым летом после убийства в парке?

— Конечно.

— У нас тогда не было работы, и Хаммар велел, чтобы мы просмотрели старые нераскрытые дела. Припоминаешь?

— О Боже, ну конечно же припоминаю. Ну и что?

— Я взял дело об убийстве таксиста в Буросе, а ты занялся старичком из Эстермальма, который исчез семь лет назад.

— Да. И ты звонишь, чтобы сказать мне об этом?

— Нет. Ты не помнишь, чем занялся Стенстрём? Он тогда как раз вернулся из отпуска.

— Понятия не имею. Я думал, он сказал тебе, чем занялся.

— Нет, он никогда не упоминал об этом.

— Ну, значит, он наверняка говорил об этом Хаммару.

— Да, конечно. Ты прав. Ну, пока. Извини, что я тебя разбудил.

— Иди к черту.

Мартин Бек услышал щелчок в трубке. Он еще немного постоял, прижимая трубку к уху, потом положил ее и побрел к своему дивану.

Он погасил свет и долго лежал в темноте с чувством собственной глупости.

Вопреки всем ожиданиям, утро пятницы началось с новости, которая вдохнула определенные надежды.

Мартин Бек принял эту новость по телефону, и остальные услышали его слова:

— Что? Установили? В самом деле?

Все бросили работу и уставились на говорившего. Мартин Бек положил трубку и сказал:

— Баллистическая экспертиза закончена.

— Ну?

— Тип оружия установлен.

— Ага, — невозмутимо сказал Колльберг.

— Армейский автомат, — заявил Гюнвальд Ларссон. — Они тысячами лежат на никем не охраняемых складах. С таким же успехом их можно было бесплатно раздать преступникам, чтобы сэкономить на новых замках, которые приходится менять каждую неделю. Мне понадобится всего полчаса, чтобы съездить в город и купить целую дюжину автоматов.

— Это не совсем так, — сказал Мартин Бек, взяв лист бумаги, на котором сделал пометки. — «Суоми», тридцать седьмая модель.

— Это еще что такое? — спросил Меландер.

— Автомат старого образца с деревянным прикладом, — объяснил Гюнвальд Ларссон. — Я не видел их с сорокового года.

— Он изготовлен в Финляндии или здесь, по финской лицензии? — спросил Колльберг.

— В Финляндии, — ответил Мартин Бек. — Человек, который звонил, говорит, что это совершенно точно. Патроны тоже старые, они изготовлены фирмой «Тиккакоски — Швейные машины».

— Тридцать седьмая модель, — повторил. Колльберг. — С тридцатисемизарядным магазином. Трудно представить себе, у кого сегодня может быть такой автомат.

— Сегодня ни у кого, — заявил Гюнвальд Ларссон. — Сегодня он уже лежит на дне Стрёммен. В тридцати метрах под водой.

— Возможно, — сказал Мартин Бек. — Но у кого он был четыре дня назад?

— У какого-то сумасшедшего финна, — ответил Гюнвальд Ларссон. — Надо устроить облаву и схватить всех сумасшедших финнов, которые живут в этом городе. Веселая работенка.

— Прессе сообщим об этом? — спросил Колльберг.

— Нет, — предупредил Мартин Бек. — Прессе ни слова.

Воцарилось молчание. Это была первая зацепка. Сколько понадобится времени, чтобы найти вторую?

Дверь распахнулась, в кабинет вошел молодой человек и с любопытством осмотрелся вокруг. В руке у него был серый конверт.

— К кому? — спросил Колльберг.

— К Меландеру, — ответил молодой человек.

— К старшему ассистенту Меландеру, — поправил его Колльберг. — Вон он сидит.

Молодой человек положил конверт на письменный стол Меландера. Он уже собрался выйти, как вдруг Колльберг сказал:

— Что-то я не слышал, чтобы ты стучал.

Молодой человек, который уже взялся за дверную ручку, замер, но ничего не ответил. В наступившей тишине Колльберг медленно и отчетливо, словно давал пояснения ребенку, произнес:

— Перед тем как войти в комнату, следует постучать в дверь, подождать, когда ответят «войдите», и только после этого входить. Понятно?

— Да, — буркнул молодой человек, глядя на ноги Колльберга.

— Это хорошо, — сказал Колльберг и повернулся к нему спиной.

Молодой человек быстро выскользнул за дверь и бесшумно закрыл ее за собой.

— Кто это? — спросил Гюнвальд Ларссон.

Колльберг пожал плечами.

— Он чем-то напоминает Стенстрёма, — добавил Гюнвальд Ларссон.

Меландер вынул изо рта трубку, открыл конверт и вытащил оттуда зеленую книгу сантиметровой толщины.

— Что это? — поинтересовался Мартин Бек.

Меландер перелистал зеленую книгу.

— Заключение психологов, — объяснил он. — Я попросил переплести его.

— Ага, — сказал Гюнвальд Ларссон. — У них тоже имеются гениальные версии? Наш несчастный преступник, совершивший групповое убийство, якобы однажды в переходном возрасте вынужден был отказаться от поездки в автобусе, так как у него не было денег на билет, и это событие оставило такой глубокий след в его впечатлительной душе…

Мартин Бек прервал тираду Ларссона.

— В этом нет ничего смешного, Гюнвальд, — сухо сказал он.

Колльберг бросил на него быстрый удивленный взгляд и обратился к Меландеру:

— Ну и что там у тебя в этой книге?

Меландср вытряхнул из трубки пепел на листок бумаги, сложил его и выбросил в корзину.

— В Швеции прецедентов не было, — сказал он. — Разве что если углубиться в прошлое вплоть до времен Нордлунда и бойни на пароходе «Принц Карл».[7] Им пришлось опираться исключительно на американские исследования за последние несколько десятков лет. — Он продул трубку и продолжил, набивая ее: — У американских психологов, в отличие от наших, нет недостатка в материале для подобного рода исследований. Здесь упомянуты среди прочих душитель из Бостона; Спек, убивший в Чикаго восемь медсестер; Уитмен, выстрелами с вышки убивший шестнадцать человек, а ранивший намного больше; Анрэг, который вышел на улицу в Нью-Джерси и за двенадцать минут застрелил тринадцать человек, и множество других случаев, о которых вам наверняка известно из газет. — Он перелистал зеленую книгу.