— Космическая исследовательская комиссия определила их разум в шесть и четыре десятых балла по шкале животного интеллекта Пикая, — ответил Нгонда. — У козы и той больше мозгов.

— Да, это я выяснил, — сказал Благородный Грегори. — Интересно то, что оценку их способностей провели только один раз. И компания могла быть очень заинтересованной в том, чтобы оценить их пониже, верно? Разумеется, после этого пакпакам уже не имело смысла озаботиться еще одним тестом. И теперь вашему Совершенному Государству выгодно держать планку такой, какая она есть.

— Ты предполагаешь, что существует заговор? — Еще немного, и Нгонда мог перейти к оскорблениям. — Что мы намеренно убиваем разумных существ?

— Я просто задаю вопросы, друг Стойкий. И нет, я не говорил, что они так же умны, как люди, нет, нет, никогда. Но предположим, что второй тест покажет, что их интеллект равняется… ну, допустим, восемь и три. Или даже восемь и одна. Тогда Тысяча Миров может захотеть, чтобы этих животных охраняли.

— Охраняли? — В голосе посланника прозвучали резкие нотки.

— А что, вы не считаете это хорошей идеей? Вам пришлось бы собрать их и перевезти в парк, сделать нечто в этом духе. Позволить жить свободной жизнью местных обитателей.

— На Уолдене не осталось местных обитателей. — Успех заметил, как Хитрец настолько сосредоточился на разговоре, что почти не обращал внимания на дорогу. — Кроме, может, подводных жителей.

Направлявшийся на запад фургон с маслом быстро нагонял их.

— Мы можем построить один такой парк, — весело произнес Благородный Грегори. — Л'юнги могли бы собрать деньги. Нужно хоть что-то сделать.

— Могу я кое-что у вас спросить? — Нгонда благополучно преодолел стадию раздраженности и теперь продвигался прямиком к ярости.

— Да, друг Стойкий. Конечно.

— Сколько вам лет?

— Двенадцать стандартных. Мой день рождения в следующем месяце. В этом году не хочу устраивать большое торжество. Слишком много хлопот.

— Они видят себя в зеркале, — произнес Хитрец.

— Что? — Нгонда слишком отклонился от главного предмета разговора. — Что вы только что сказали?

— Когда гусепес смотрится в зеркало, то понимает, что там его отражение. — Хитрец потянулся к окну, чтобы было лучше слышно. — Прошлой зимой у нас в доме жили мать и несколько птенцов. Они уже одомашнены.

Фургон едва полз по дороге.

— Ну так вот. Моя внучка Ручеек однажды играла с птенцами — одевала, как кукол. Глупый ребенок решил разрисовать их всех грейпфрутовым соком. Сказала, что пыталась сделать своего первого пурпурного гусепса, — ее отец выращивал таких, знаете? Но она почти покрасила лапу сзади, и тут мать наконец заметила, что происходит. Когда Ручеек отпустила несчастное создание, оно галопом бросилось к зеркалу, чтобы посмотреть на свою лапу. А потом принялось стонать, щелкать клювом и вертеться волчком, как они всегда делают, когда расстроены. — Хитрец посмотрел в зеркало заднего вида и заметил, что фургон с маслом наконец догнал их. — Я там был, видел все своими глазами. Мысль, что гусепсы знают, кто они, мучила меня несколько дней.

Он свернул на обочину и жестом предложил водителю фургона проезжать.

— Было трудно, но с тех пор я не могу заставить себя есть их мясо.

— Это самый странный случай из всего, что я слышал, — сказал Нгонда.

— Большинство жителей думают так же, как Хитрец, — заметил Успех.

— Это их право. Но переходить к выводам, основываясь на наблюдениях людей…

— Я не собираюсь резко переходить, друг Стойкий, — ответил Благородный Грегори. — Так мы делать не будем.

Хотя посланник явно хотел привести еще какие-то аргументы, никто больше не проронил ни слова, и Нгонде пришлось успокоиться. Хитрец вновь выбрался на дорогу и остаток пути проехал на нормальной скорости. Ветер словно выдувал все мысли Успеха из головы.

Когда они свернули с улицы Джейн Паудер на дорожку к домику, Хитрец обернулся к Успеху:

— Похоже, у тебя будет компания.

Люнг в расстройстве обернулся. Ну кто сказал жителям, чтобы они пришли? Он выглядывал, но не мог никого рассмотреть, пока они не остановились у крыльца. Затем заметил у сарая мотороллер.

Если Благородный Грегори и мог творить удачу, то Успеху он наколдовал сплошное невезение. Потому что это был мотороллер Утехи.

Благородный Грегори встал и повернулся кругом, осматривая ферму.

— Это твой дом, Успех. — Его слова прозвучали не вопросом, а утверждением, словно Успех тоже видел все это впервые в жизни. — Теперь я понимаю, почему ты хотел жить так далеко от всего. Живая поэзия.

Стойкий Нгонда открыл дверцу и вышел на пыльную дорогу. Судя по лицу, домик произвел на него обратное впечатление, однако он был достаточно тактичен, чтобы держать свое мнение при себе. Просто прижал к груди свой рюкзак и стал подниматься на крыльцо, когда заметил, что остальные так и не вышли из грузовичка.

Они смотрели на направляющуюся к ним от сарая Утеху. Она была столь явно не в настроении, что, казалось, распространяла вокруг себя волны полыхающей ярости.

— Эта женщина выглядит разъяренной, как молния, — сказал Благородный Грегори. — Хочешь, чтобы я вмешался?

— Нет, — ответил Успех. — Возможно, она просто собьет тебя с ног.

— Но это твоя Утеха? Жена, с которой ты больше не живешь. Это так волнующе, как раз то, на что я надеялся. Она пришла с визитом, — может, хочет пригласить тебя обратно?

— Я бы на это не рассчитывал, — ответил Успех. — Извини, но мне нужно попытаться с ней поговорить. Хитрец, если у тебя есть немного времени, пожалуйста, проводи Стойкого и юного Счастливчика в дом. Там много еды.

— Счастливчика, — повторил Благородный Грегори имя, которое они для него придумали, словно вживаясь в образ. — Привет, друг Утеха, — окликнул он женщину. — Меня зовут Счастливчик. Счастливчик Нгонда.

Она проигнорировала приветствие, продолжая наступать на них. Его жена была стройной женщиной с прекрасными чертами лица и глазами, темными, словно ягоды черной смородины. Блестящие черные волосы водопадом струились по спине. Она была в полосатом желтом платье без рукавов, которое Успех никогда раньше не видел. Подумал, что это, должно быть, часть ее нового гардероба. Новой жизни. Когда он был влюблен, то думал, что Утеха красивая. Но теперь, увидев впервые за много месяцев, понял, что она просто утонченная. Она не выглядела достаточно сильной для работы на ферме.

Успех открыл дверцу, и Благородный Грегори выпрыгнул на землю. Нгонда спустился со ступенек, чтобы быть представленным Утехе. Успех как раз вручал Хитрецу рюкзак Благородного Грегори, когда она наконец подошла к ним.

— Рада Гэнди сказала, что с утра ты очень хотел меня видеть. — Она не тратила время на приветствия. — Я не знала, что помешаю вашему веселью.

— Утеха, — сказал Успех, — извини.

Он замолчал, удивляясь тому, как быстро вернулся к прежней роли. Когда они были вместе, он вечно извинялся.

— Утро доброе, сладкая кукуруза, — сказал Хитрец. — Боюсь, веселья у нас маловато.

— Но внутри есть закуска, — встрял Благородный Грегори. — У вас двоих здесь чудесное местечко. Я сам только недавно встретил Успеха, но уверен, что однажды он будет здесь счастлив. Меня зовут Счастливчик Нгонда. — Он протянул руку. — Нам нужно пожать друг другу руки, но сначала вам придется назвать свое имя.

Утеха была настолько сосредоточена на Успехе, что поначалу просто не заметила Благородного Грегори. Теперь же она внимательно рассматривала его красный комбинезон, широко раскрыв глаза.

— Почему вы так одеты?

— А в чем дело? — Он взглянул на свой наряд. — Я оделся так, чтобы навестить своего друга Успеха. — Он хлопнул себя по неприкрытой голове. — Это все шляпа, да? Я должен носить шляпу.

— Стойкий Нгонда, друг Успеха из Девятого отряда. — Мальчик-посланник загородил собой Благородного Грегори. — Я приношу извинения за вторжение. Знаю, вы должны обсудить важные вещи. Почему бы вам не начать прямо сейчас? Мы с племянником с удовольствием подождем внутри.