Другие корабли последовали его примеру, они один за другим выпускали в сторону корабля Сейан струи шелка: серебряные, алые, темно-синие, ультрафиолетовые — всех цветов, кроме голо-графического рисунка, который прикрывал их защитные щиты. Корабль Сейан хотел ответить, но его сил оказалось недостаточно для противодействия совместным усилиям остальных. Он стал уменьшаться, отстраняться от прикосновений шелка, так как боялся аллергической реакции. Постепенно он вообще исчез под слоями застывающего разноцветного материала.

Ялнис прислушивалась, ожидая призыва о помощи, просьбы о помиловании, может, даже вызывающего поведения. Но Сейан демонстративно молчала.

Что, если она втайне отдает приказы своим союзникам? Остались ли у нее вообще союзники? Она посмотрела через плечо на Экарит.

Экарит потихоньку подкралась сзади и вдруг набросилась на Ялнис, обнажив зубы в таком же жутком оскале, как у ее злого спутника. Она рвалась к лицу Ялнис, из ее руки лилась кровь; вот они вместе упали на пол. Ялнис сопротивлялась, она отбивалась от кулаков и ногтей Экарит, она в отчаянии пыталась защитить свою маленькую растущую дочь, своих спутников от спутника Экарит, который, как ни крути, был отпрыском Сейан и ее первого спутника-убийцы.

Все спутники пищали, клацали зубами, они были готовы защищаться; они прекрасно осознавали опасность так же, как и свои возможности.

— Зачем ты это делаешь? — прокричала Ялнис. — Я тебе не враг!

— Я хочу свой корабль! Я хочу Сейан!

— Все! Его нет! Ее нет!

Ялнис подмяла под себя Экарит, схватила ее и крепко сжала. Экарит пыталась еще обрушить на нее град ударов. Спутники кидались на своего противника. Их подвижность вызвала у Ялнис ощущение сексуального возбуждения и наслаждения посреди злобы и страха.

Пол ускользнул у нее из-под ног, она была в замешательстве — под ногами появились новые волны шелка. Она схватила одну волну и метнулась вперед, набросила шелк на Экарит, сама успела быстро вывернуться, а Экарит оказалась в ловушке. Шелк сомкнулся. Ялнис с трудом поднялась на ноги, провела рукой по животу, чтобы убедиться, что со спутниками и с дочерью все в порядке. Она обтерла пот с лица и вдруг поняла, что это не пот, а кровь, причем ее собственная, — одна щека у нее была сильно поцарапана, рана болела и кровоточила.

И она, и ее корабль оказались сбиты с толку. Корабль Сейан пытался прорваться через одно недостаточно окутанное шелком место. Блестящие полосы перепутывались все больше, выкручивались во все стороны, и казалось, что корабль вот-вот справится с шелковыми путами. Он выпрыскивал под шелк тоненькие струйки светящейся плазмы. Корабль трясло. Ялнис даже вздрогнула, представив, что между кожей корабля и покрывающими его пеленами скапливается обжигающая плазма.

— Заканчивай, — сказала она кораблю. — Пожалуйста, заканчивай. — По ее лицу стекали горячие слезы; гостиную заполняли приглушенные крики и ругань Экарит, а у Ялнис тряслись и подкашивались колени.

Хорошо, — ответил корабль.

Тут же он набросил на слабое место шелковый покров и залепил выход плазмы.

Внезапно пойманный корабль перестал дергаться.

Друзья Ялнис продолжали окутывать шелком корабль Сейан — слой за слоем, покров за покровом, пока все не выдохлись окончательно.

Когда все закончилось, корабль Ялнис, собрав последние силы, с ускорением направился прочь. Друзья ее тоже потихоньку начали разлетаться, им не терпелось быстрее улететь от этого злополучного места. Корабль Сейан молча дрейфовал в одиночестве, медленно поворачиваясь; блеск его обшивки почти исчез под слоями шелка.

Ялнис задумалась, сильно ли разрушила корабль плазма, насколько он пострадал и вообще жив ли он, жива ли Сейан.

— Тасмин, — она связалась с ней по частной линии, — ты заберешь Экарит? Здесь ей будет плохо.

Экарит оказалась беженкой, у нее ничего не осталось, она стала нищей и достойной жалости — сейчас она скулила из-под шелкового покрова корабля, словно полностью спрятавшийся спутник.

Тасмин помедлила (Ялнис не могла в это поверить, и уж никогда не простит), но потом ответила:

— Ладно.

Ялнис переключилась на свой корабль. Он сильно уменьшился, но летел в пространстве по достаточно стабильной орбите. Он растратил все запасы энергии и сейчас черпал из собственной структурной массы. Ему пришлось защищаться, но в то же время он должен был следить и за неродившимся дочерним кораблем, и теперь ему понадобится немало времени на полное восстановление.

Она отправила еще одно послание, транслируя его для всех, но в первую очередь послание было рассчитано на бывших друзей Сейан.

— У меня не хватает ресурсов, чтобы откорректировать ее орбиту. — Она так устала, что не могла даже проверить, стабильна ли орбита, а просить корабль напрягаться еще раз из-за Сейан тоже не хотелось. — Эту ответственность должен взять на себя тот, кого еще волнует ее судьба.

— Выпустите меня! — прокричала Экарит. Ялнис на секунду обратила на нее внимание.

— Скоро за тобой прилетит Тасмин, — сказала она. — Она поможет тебе.

— Мы истекаем кровью.

— Меня это не волнует, — ответила Ялнис.

Она откинула в сторону подол рубахи, чтобы проверить, как дела у ее спутников. Трое из четырех почти полностью ушли внутрь, наружу виднелись одни лишь зубы. Она гладила и гладила их, пока они не успокоились и не заснули; теперь уже показались и пушистые макушки их голов — золотистые, медные, в веснушках. Один лишь Бахадиргул, который на фоне бледной кожи Ялнис казался черным, как негр, оставался настороже.

Рот его был выпачкан запекшейся кровью, но сам он отделался лишь легкими царапинами. Ялнис погладила Бахадиргула по мягким черным волосам.

— Ты благородный, — сказала она. — Да, благородный. Я сделала правильный выбор, правда?

Обласканный Бахадиргул задрожал от удовольствия под ее пальцами, внутри ее тела.

Когда измученный, но довольный Бахадиргул заснул, Ялнис перевела внимание на дочь. Та продолжала расти, не осознавая, что происходит снаружи. Ялнис залечила раны, которые и она, и ее спутники получили в битве с Экарит, промыла царапины, приложила лед к синякам. Она посмотрела в зеркало и подумала, стоит ли оставить шрам на щеке.

Оставить или нет? Как напоминание?

Она приняла ванну и переоделась в чистые одежды, и в это время как раз подошел корабль Тасмин. Он выслал приветствия и запросил разрешения подойти и присоединиться. Ялнис предоставила право своему кораблю принимать все решения, но, когда корабль ответил «да», она почувствовала облегчение. Корабль Тасмин протянул фимбрию, корабль Ялнис принял ее. Возможно, немного рискованно, но они так устали, что вырастить капсулу для транспортировки Экарит было уже выше их сил.

Фимбрия расширилась до размеров прохода-коридора. Через порт раздался тихий голос Зорар:

— Хочешь, я приду? По-моему, тебе нужна помощь.

— Нет, спасибо, — шепотом ответила Ялнис. — Еще раз спасибо, но не нужно.

Вошла Тасмин, как всегда элегантная и красивая. Ялнис, к своему собственному удивлению, почувствовала гордость за свой обычный вид. Ей передались тревога и волнение Зорар. Ялнис должна была бы испытывать страх, но она была абсолютно спокойна.

— Высвободи Экарит, — сказала она кораблю. Хорошо, — мягким голосом ответил корабль.

Тут же исчезли шелковые покровы. Вот показалась одна рука Экарит, она тут же принялась энергично стаскивать с себя остатки шелковой паутины. Вот она вскочила на ноги — вся в крови, со спутанными волосами.

Она сделала шаг в сторону Ялнис, потом остановилась и уставилась куда-то, за плечо Ялнис.

Ялнис быстро обернулась.

Словно специально, за прозрачным куполом гостиной появился корабль Сейан, он был обернут в разноцветные слои самого тяжелого корабельного шелка, и каждый слой был пропитан аллергенами, свойственными тому кораблю, который произвел этот шелк. Корабль Сейан покоился внутри сферы, он уменьшился, потому что испытывал боль при малейшем прикосновении к ней; обездвижен до тех пор, пока путы со временем не превратятся в пыль.