— Держитесь, — крикнула она, — и постарайтесь не отставать от меня.

Воспользовавшись растерянностью, вызванной ее появлением, Забела увлекла его к подножию пригорка. Не останавливаясь, она бросила ему на бегу:

— Как же вы сами не догадались? Давайте быстро ваши коробки! Где они?

Давид указал на коробки, и она в ту же секунду схватила их. Когда он увидел, как она, открыв одну из коробок, бросает вещество-энергию в чудовищ, толпящихся вокруг, он сразу все понял. Он проделал то же самое со второй коробкой, и то, что произошло при этом, решило их судьбу.

Это было ужасно. Окропленные веществом-энергией, чудовища оседали, сгорали и обугливались… Их отвратительные искалеченные туши корчились на грунте; от вздувшейся плоти отваливались почерневшие лохмотья.

Когда Забела открыла последнюю коробку, в сумерках слышались только жалобные протяжные стоны. Она решительно шагнула к чудовищам, которые еще были живы, но те в страхе кинулись прочь.

Они скрылись в направлении леса. Несколько секунд спустя вокруг Давида и Забелы лежали одни изувеченные трупы.

Не теряя времени, Забела скомандовала:

— Давайте возвращаться, да побыстрее!

— Мне хотелось бы поблагодарить вас за то, что вы сделали для меня, — сказал ей Давид. — Но почему вы пришли сюда?

Забела в нетерпении махнула рукой и ничего не ответила.

— Идемте, — сказала она. — Скорее. Скорее!

Он схватил последний сосуд с веществом-энергией и побежал вслед за ней. Они без происшествий добрались до входа в галерею. Забела открыла тяжелую стальную дверь. Они сели в вагонетку и вскоре приехали в подземное поселение, где все было так же, как и раньше. Только перед кельей Высокочтимого толпился народ. До слуха Давида долетели оживленные голоса. Он заметил Бартеля и Отважных, которых превозносили за их блистательную победу. Они взахлеб живописали свои подвиги, разыгрывая при этом самые опасные сцены. От гнева лицо Давида налилось кровью и, бросив Забелу, он ворвался прямо в середину толпы. Мгновенно наступила тишина и все повернулись к «чужаку». В этот момент Давид заметил Альба Высокочтимого, который выступил из толпы. На какой-то миг их взгляды встретились, затем Давид со злостью швырнул ему под ноги сосуд с энергией, который глухо стукнулся об пол.

— Вот то, что вы требовали от меня, — сухо выдавил он.

Все словно оцепенели. В полной тишине Давид подошел к Бартелю Отважному и бросил ему в лицо:

— Подлая скотина!

Он врезал Бартелю кулаком в челюсть, и Отважный опрокинулся навзничь с разбитым в кровь лицом.

Давид проследил взглядом его падение и крикнул:

— Гнусный негодяй! Ведь ты прекрасно знал, что со мною будет. Ты знал, что у меня нет ни единого шанса вернуться, потому что я ничего не знаю, потому что я даже представить себе не мог, что произойдет, потому что я здесь чужой.

Он посмотрел Бартелю в глаза и продолжал:

— Да, конечно. Мне заботливо дают совет, будто делают одолжение: «Иди прямо, беги, собирай энергию и возвращайся на пригорок, там место сбора».

Давид перевел дыхание. Толпа вокруг безмолвствовала. Он продолжал уже спокойней:

— Этот бедняга ничего не знает о машунге, ничего не знает о йури. А стоит ли ему о них рассказывать, стоит ли? Я сказал тебе и повторяю еще раз: ты — мерзавец, гнусный мерзавец!

В гневе Давид был готов снова броситься на Бартеля. Тот выхватил свой тесак.

— Остановитесь!

Приказ был отдан Высокочтимым. Давид повернулся к нему с горящими глазами.

— А вам, — крикнул он, — я тоже не прощаю! Корчили из себя гуманиста, наговорили слащавенького вздора, наобещали невесть что и после этого отправили на смерть. Ведь вы знали, что мне не вернуться живым. Я хочу, чтобы вы знали, как я вас презираю.

В толпе стала раздаваться брань, и охранники уже хотели наброситься на Давида, когда Высокочтимый поднял руку. Как по мановению волшебной палочки толпа разом успокоилась и притихла. Высокочтимый сделал знак Давиду.

— Прошу, — спокойно сказал он ему, указывая на подвесной мостик, ведущий в президентскую келью. — Проходите, я хотел бы побеседовать с вами с глазу на глаз, если вы не имеете ничего против.

Впервые представитель мужского населения подземелья обратился к Давиду на «вы».

Высокочтимый предложил Давиду сесть. Какое-то время он молчал, будто подбирая слова, потом покачал головой.

— Вы правы, — сказал он холодно. — То поручение, которое мы вам дали, имело целью погубить вас. Но вы вернулись живым, и обещание, которое мы дали вам, будет исполнено. Отныне вы свободный человек.

Давид возразил ему, стараясь говорить как можно более спокойно:

— Во многом я обязан этим вашей дочери.

Высокочтимый снова покачал головой.

— У Забелы отзывчивое сердце. Она это сделала по собственному порыву. Это так. Ей и только ей одной вы обязаны и жизнью, и свободой.

— Но скажите, почему вдруг такая ненависть ко мне?

— Дело не в ненависти. Никто не испытывает к вам ни капли ненависти. Вам трудно это понять.

— Не потому ли, что мои взгляды не совпадают с вашей концепцией мироустройства? Не потому ли, что вы не желаете признать, что я появился из другого мира?

Высокочтимый вновь нахмурился и ответил:

— Господин Маршал, у меня нет ни малейшего желания спорить с вами по этому поводу, поверьте мне. Но мне представляется, что нам стоило бы раз и навсегда установить полную ясность. У нашего сообщества есть свои правила и свои убеждения. Я не допущу, чтобы вы вносили смуту. Мы считаем, что пространство принадлежит машунге и машунга в нем господствует. Утверждать и тем более пытаться доказывать, будто бы во вселенной есть развитые цивилизации, имеющие средства для перелета с одной планеты на другую, означало бы поставить под сомнение универсальную мощь машунги. Мы не можем этого позволить.

Поскольку Давид пристально смотрел на него, будто задавая немой вопрос, то он спешно добавил:

— Машунга — это препятствие на пути человеческого развития. Человеческая эволюция остановлена навсегда. Вы предлагаете бунт против Высшей Воли!

— Почему вы так считаете?

— Потому что Опс уже прошел однажды через эволюцию и технический прогресс! На этой планете была очень развитая цивилизация. Легенды гласят, что люди в ту эпоху совершали путешествия в другие миры. Что у них была техника, какую мы себе не можем и представить. Мы не всегда обитали в чреве этого шара, господин Маршал. Миллиарды и миллиарды людей будто бы когда-то жили на его поверхности, а галереи, в которых сейчас живем мы, были якобы подземными коммуникациями, по которым перемещались всякие транспортные средства. Но все это давно уже исчезло.

Давид помрачнел.

— Что же произошло?

— Мне очень трудно будет вам объяснить, что произошло.

— У вас не сохранилось ни одного письменного документа?

Прежде чем ответить, Высокочтимый вздохнул:

— Ни одного. Во время катастрофы погибло почти все, а то, что сохранилось, было сознательно уничтожено первыми поколениями Нового Человечества.

— С какой целью?

— Нужно было строить новую жизнь на другой основе, начисто стереть память о прошлом, создать новые доктрины, дать тем, кто уцелел, новую концепцию божества. Только такой ценой мы могли выжить.

— Вы намекаете на машунгу, я правильно понял?

— Да. Машунга вошла в контакт с Опсом внезапно и стремительно. Никто этого не ожидал и никто не смог оказать сопротивления ее страшному нашествию. Она уничтожила наши города, стерла с земли деревни и за считанные мгновения истребила девять десятых человечества. Говорят, что в тот момент поверхность Опса представляла собой радиационный ад, огромный котел смертоносных излучений, поглотивших все, что наши предки сумели создать за все время существования человеческого рода. Эволюция человечества, и материальная и духовная, была прервана в апогее своего развития единственно, повторяю, единственно по воле машунги.