«Чудо», на которое так надеялся Гитлер, не произошло, а выход оставался только один — покончить с собой. Фосс, Раттенхубер, Бауэр и Вейдлинг в своих показаниях подробно описали последние часы и минуты Гитлера.
Вот показания Бауэра:
— 30 апреля 1945 года, примерно во второй половине дня, Гитлер позвал к себе в бомбоубежище меня и моего адъютанта. Когда мы вошли, Гитлер сказал: «Бауэр, я хочу с вами попрощаться. Благодарю за службу, возьмите картину на память... Надо иметь мужество сделать и для себя вывод, я кончаю... Русские уже несколько дней на Потсдамской площади, я боюсь, что они обстреляют нас усыпляющим газом, чтобы взять живыми в плен. Мы изобрели такой газ, и сейчас он есть и у русских».
После этого фюрер отпустил нас.
Спустя примерно два часа я вернулся в убежище и сразу заметил, что в нем курят, а это при Гитлере было строго запрещено. Я спросил кого-то: «Что, уже все кончено?» И получил ответ: «Да, все кончено». Все находившиеся в бункере были очень взволнованы.
А вот что рассказал о последних минутах Гитлера вице-адмирал Фосс:
— Последняя моя встреча с фюрером произошла 30 апреля примерно в 15 часов 15 минут по берлинскому времени: в половине дня Гитлер вызывал к себе в кабинет всех лиц, находившихся в его главной квартире. Я был принят Гитлером последним, и наша беседа продолжалась около 15 минут. Он попросил меня любыми средствами передать вновь назначенному рейхспрезиденту гросс-адмиралу Деницу свое завещание.
Фосс утверждал, что во время этой беседы Гитлер будто бы сказал: «Я понял, какую непоправимую ошибку совершил, напав на Советский Союз».
По свидетельству Раттенхубера, Гитлер, попрощавшись с ним и другими приближенными к нему нацистами, заявил: «Я решил уйти из жизни. Постарайтесь вырваться из Берлина вместе с войсками». По его же словам, Гитлер отравился примерно около 4 часов дня 30 апреля 1945 года в своем подземном бомбоубежище. «Впоследствии я узнал, что он отравился цианистым калием», — говорил он.
Перед этим Гитлер приказал своим телохранителям — эсэсовцам Линге и Гюнше сжечь его труп и труп Евы Браун.
Линге и Гюнше исполнили это поручение, но трупы горели весьма медленно.
«Около 18 часов, — показывал Раттенхубер, — ко мне подошел один эсэсовец и попросил разрешения пройти через комнату, так как нужно было достать бензин, чтобы сжечь трупы до конца. Он сказал, что от несгоревших трупов исходит такое зловоние, что невозможно стоять на посту».
Отвратительное зловоние. Таков логический конец кровавого палача.
* * *
После бесславного конца Гитлера оставшиеся в бункере Геббельс, Борман и другие нацисты принимали все меры к своему спасению. В подземелье был срочно вызван генерал Вейдлинг, который и рассказал впоследствии об агонии фашистских правителей.
Примерно в 18 часов он прибыл в имперскую канцелярию, и его немедленно провели в кабинет фюрера. За столом сидели Геббельс, Борман и Кребс.
Кребс заявил, что Гитлер покончил жизнь самоубийством в 15 часов 50 минут. Его смерть должна пока оставаться в тайне. Перед смертью Гитлер назначил рейхспрезидентом гросс-адмирала Деница, рейхсканцлером рейхсминистра доктора Геббельса, министром по делам партии рейхслейтера Бормана, министром обороны фельдмаршала Шернера, министром внутренних дел Зейс-Инкварта. По радио об этом поставлен в известность маршал Сталин. Уже в течение примерно двух часов делается попытка связаться с русскими командными инстанциями.
Как показывал Фосс, при обсуждении плана прорыва из Берлина он настаивал на осуществлении немедленной попытки выбраться из города. Но Геббельс и Борман решили направить генерала Кребса на переговоры с советским командованием. Целую ночь ждали возвращения Кребса. Из бункера никого не выпускали, чтобы весть о смерти Гитлера не дошла до армии.
Так выглядел бункер — подземное логово Гитлера 2 мая 1945 года
Геббельс написал письмо Советскому правительству. Вот его текст:
«Согласно завещанию ушедшего от нас фюрера мы уполномочиваем генерала Кребса в следующем. Мы сообщаем вождю советского народа, что сегодня в 15 часов 50 минут добровольно ушел из жизни фюрер. На основании его законного права фюрер всю власть в оставленном им завещании передал Деницу, мне и Борману. Я уполномочил Бормана установить связь с вождем советского народа. Эта связь необходима для мирных переговоров между державами, у которых наибольшие потери».
Г. К. Жуков доложил об этом письме И. В. Сталину, который сказал:
«Доигрался, подлец. Жаль, что не удалось взять его живым. — А затем приказал: — Никаких переговоров, кроме капитуляции, ни с Кребсом, ни с другими гитлеровцами не вести».
Кребс возвратился в 10 часов утра 1 мая и принес ответ, что речь может идти только о безоговорочной капитуляции.
Весь день 1 мая был заполнен подготовкой к прорыву из окружения, который начался около 10 часов вечера. Но прорыв не удался. Советские войска плотным кольцом окружили остатки разбитой фашистской армии и принудили ее сложить оружие.
Раттенхубер пишет, что Геббельс после смерти Гитлера заявил: «Это неизбежный конец. Я последую его примеру». Так и случилось. Правда, сделал он это не сам. По его просьбе эсэсовец выстрелом в затылок прикончил рейхсминистра пропаганды. Примеру мужа последовала и жена. Перед смертью она с помощью врача-эсэсовца убила своих детей.
Так кончил свое существование гитлеровский бункер — последнее убежище нацистских главарей.
Неизбежный крах «третьего рейха» — это серьезное предостережение тем современным империалистическим заправилам и неофашистам, которые вынашивают сумасбродные планы войны против демократии, мира и социализма.
Полковник юстиции
С. МИРЕЦКИЙ
Преступники в фельдмаршальских мундирах
Окончилась Великая Отечественная война, в ходе которой была полностью разгромлена гитлеровская государственная и военная машина. Наступил час расплаты фашистских главарей за совершенные ими злодеяния. Боязнь справедливого возмездия заставила покончить жизнь самоубийством Гитлера, Гиммлера, Геббельса. Эта же боязнь привела к самоубийству уже в Нюрнбергской тюрьме Геринга.
Не ушли от ответа большинство наиболее активных соучастников Гитлера. Они предстали перед Международным военным трибуналом в Нюрнберге, были судимы и подверглись справедливому наказанию. Это было в 1946 году.
В последующие годы состоялся ряд судебных процессов над. военными преступниками, в том числе процесс американского военного трибунала по делу верховного главнокомандования гитлеровского вермахта («Процесс № 12»).
В феврале 1952 года перед Военной коллегией Верховного Суда СССР предстали еще два военных преступника — генерал-фельдмаршалы гитлеровского вермахта Эвальд фон Клейст и Фердинанд Шернер.
Военная карьера Клейста началась в 1901 году, и с тех пор он прочно связал свою судьбу с германским милитаризмом. В первую мировую войну Клейст, служа в штабе, зарекомендовал себя не только знающим дело специалистом, но и преданным захватническим целям германских империалистов офицером.
Именно такие офицеры и требовались новому рейхсверу, созданному после поражения Германии в первой мировой войне. Они должны были стать костяком возрождаемой армии, орудием новых авантюр германской реакции на международной арене. Клейст сначала командует полком, потом дивизией, затем кавалерийским корпусом.
В 1932 году Клейст впервые увидел Гитлера. С этого времени нацисты приглашают Клейста в качестве гостя на свои партийные съезды, разглядев в нем нужную им фигуру. Но Клейст, не меньше, чем нацисты, зараженный идеей мирового господства, как и военный министр Бломберг, не очень верил в способности фюрера. За это его и Бломберга немного «проучили»: в феврале 1938 года их вместе с другими генералами уволили в отставку.
