Несколько раз, когда Джонатан проигрывал большие деньги, ему помогал Сэм. Весной, однако, Сэм твердо сказал, что больше не будет этого делать. Джонатан, заявил он, должен, наконец, научиться жить по средствам. Именно тогда, после разговора с Сэмом, Джонатан впервые задумался о том, где взять деньги. Отказаться от давнего пристрастия к игре он не хотел. Ему виделось два способа поправить свое положение — либо пойти на какие-нибудь финансовые махинации, либо жениться.
Делиться с женой своим состоянием Джонатан, разумеется, не собирался. Брак был нужен ему для другой цели. По завещанию Джона управлял всем имуществом Уокеров Сэм, однако, женившись, Джонатан получал значительную часть наследства. Женитьба представлялась Джонатану прекрасным выходом из положения. Но найти подходящую невесту в Виргинии было сложно, и Джонатан отправился в Англию. Там он рассчитывал не только найти себе спутницу жизни; в ходе поездки он занимался и другими делами.
Корабль, на котором Джонатан прибыл в Ричмонд, привез большую партию товаров. Для непосвященного она состояла лишь из металлических топоров и ножей, а также безделушек — ходового товара у индейцев. Но под ними, в укромном, скрытом от глаз посторонних месте, лежали ящики с мушкетами и пулями. Ввоз оружия в колонию был запрещен, и оно стоило очень дорого. Джонатан улыбнулся, подумав, что партия прибыла как раз вовремя — в долине Огайо индейцы совершали набеги на переселенцев. За каждый мушкет краснокожие не раздумывая отдавали множество шкурок.
Подумав о том, какие баснословные барыши ждут его впереди, Джонатан еще больше расплылся в улыбке. Никто, разумеется, не посмеет утверждать, что он причастен к незаконной продаже оружия индейцам. Ведь он принадлежит к Уокерам, одному из самых богатых и уважаемых семейств в колонии. В то же время Джонатан достаточно умен и никогда не участвует лично ни в каких темных делах. Он лишь давал деньги, а все вел по его поручению один из его доверенных. Но если бы вдруг вокруг Джонатана начался скандал, он хорошо знал, что делать, — достаточно обратиться к Сэму, и тот уж наверняка постарается спасти доброе имя Уокеров.
Тихий стук в дверь прервал размышления Джонатана. Через мгновение дверь открылась, и на пороге появился Симмонс. Джонатан удивленно поднял брови и пристально посмотрел на слугу. Впрочем, он не понял по выражению лица Симмонса, какие вести он принес.
— Мы обо всем договорились, — негромко сказал Симмонс, кланяясь своему хозяину. — С Тэкерами я встречаюсь около Зеленых Ручьев.
— Они знают, что ты поедешь за нами?
— Да. — Слуга кивнул. — Но они думают, что я действую в одиночку, и ни в коем случае не побеспокоят вас. Кроме того, мы договорились: о нашей встрече никто не должен знать.
— Ты уверен, что с Тэкерами можно вести дела? — Джонатан озабоченно потер подбородок. — Ведь они пользуются не самой лучшей репутацией.
Симмонс улыбнулся:
— Да, они не ангелы, однако я могу на них положиться. Мы родственники, а своих они не обманывают.
— А ты, в свою очередь, не обманываешь меня? — тихо спросил Джонатан.
— Вы знаете достаточно, чтобы отправить меня на виселицу, — ответил Симмонс. — Так что будьте спокойны — я вас не подведу.
— Ну зачем так говорить, Симмонс? — Джонатан улыбнулся. — Пока ты хорошо мне служишь, нет смысла вспоминать о загадочном исчезновении твоего прежнего хозяина.
— Не боитесь, что я могу убить и вас? — невозмутимо спросил Симмонс.
— Нет. — Джонатан отрицательно покачал головой. — Я хорошо знаю, на что ты способен. Бедняга Нед Дженкинс этого не знал и поэтому погиб. Тебе тогда не повезло — я по чистой случайности оказался рядом, когда ты пытался спрятать его труп. Мы с тобой ведь помним о письме, которое мой человек в Уильямсберге немедленно вскроет, если со мной что-нибудь случится. — Джонатан поднялся с места и, подойдя к Симмонсу, похлопал его по плечу. — Но не будем говорить о неприятном. Лучше подумаем, какую прибыль мы получим будущей весной, когда Тэкеры вернутся от индейцев.
На следующее утро Фэнси чувствовала себя не совсем хорошо. Но вскоре, после того как они покинули постоялый двор и отправились в путь, она отвлеклась от тягостных размышлений и стала думать о том, что ждет ее впереди.
Уокеры снарядили целый караван — помимо их самих, Фэнси и Эллен, в Уокер-Ридж направлялись двенадцать рабов и трое слуг; кроме того, позади ехало несколько повозок с разнообразными товарами, купленными в Ричмонде. Симмонс, выполнявший какое-то поручение Джонатана, должен был задержаться в городе и догнать их позднее, в пути.
Констанция, Фэнси и Эллен ехали в великолепном экипаже на рессорах. Мужчины предпочитали передвигаться верхом. Джонатан сидел на гнедом мерине, Сэм — на спокойной кобыле такой же масти. Фэнси с тревогой отметила про себя, что и они, и слуги вооружены длинноствольными ружьями; кроме того, Джонатан и Сэм держали под рукой пистолеты. Пожалуй, впервые она поняла, что рассказы Джонатана об ужасах, творившихся в колонии: похищениях людей, убийствах, изнасилованиях, грабежах и конокрадстве — не выдумка и что она подвергается сейчас вполне реальной опасности.
Обычно поездка из Ричмонда в Уокер-Ридж занимала несколько дней — сколько именно, зависело от погоды и от состояния дорог и рек, через которые путешественникам приходилось переправляться. Фэнси с нетерпением ожидала начала походной жизни. Конечно, их сопровождали слуги, припасов было более чем достаточно, однако все равно ни ей, ни Эллен никогда не доводилось испытывать ничего подобного.
Ричмонд вскоре остался позади, и, по мере того как они продвигались вперед, поселений становилось все меньше и меньше. Когда они вечером остановились на ночлег у небольшой речушки, Фэнси внезапно подумала, что за последние пять или шесть часов они не видели ни одной деревни.
Радуясь тому, что наконец-то можно размять затекшие от долгого сидения в экипаже ноги, Фэнси и Эллен стали бродить по стоянке, наблюдая за тем, как слуги ставят палатки и разводят огонь. Впрочем, очень скоро комары и мошкара заставили сестер укрыться в одной из палаток. Сэм посоветовал им не отходить далеко от стоянки и смотреть под ноги — медноголовые и гремучие змеи не редкость в местах, по которым они проезжали. Сидя в палатке и глядя на окружавшие стоянку темные деревья, Фэнси и Эллен решили, что обязательно последуют этому совету.
После пяти дней пути походная жизнь и ночевки под открытым небом потеряли для Фэнси прелесть новизны, однако и она, и Эллен по-прежнему оставались в хорошем расположении духа. Для них, всю жизнь проживших в благоустроенном доме, путешествие по безлюдной, загадочной местности со всеми его тяготами и маленькими радостями было развлечением, и они наслаждались каждой его минутой.
Фэнси приятно удивило поведение Констанции. Едва они покинули Ричмонд, от ее чопорности и высокомерия не осталось и следа: она превратилась в милую женщину и хорошую собеседницу. В первые дни пути мать Джонатана неустанно развлекала Фэнси и Эллен рассказами об Уокер-Ридж, а затем, когда запас историй иссяк, стала задавать вопросы о жизни в Лондоне. Констанцию интересовало буквально все — мода, театр и сплетни из светской жизни. Она внимательно слушала, рассказы сестер о столице приводили ее в такой восторг, что Фэнси не могла сдержать улыбки. Похоже, мать Джонатана совсем не такая высокомерная, какой казалась в первые дни.
Фэнси с удовлетворением отметила, что и Констанция, и Джонатан стали уделять Эллен намного больше внимания, чем раньше. По вечерам Джонатан ходил с Эллен гулять, и Фэнси тихо радовалась, видя, что после прогулок сестра возвращается с горящими от восторга глазами. Беспокойство начало проходить, и Фэнси мало-помалу пришла к заключению, что ее сомнения в искренности Джонатана были скорее всего вызваны усталостью. После стольких дней на корабле поневоле начинаешь думать только о плохом, рассуждала она, укладываясь спать и делая вид, что слушает Эллен, взахлеб рассказывавшую об очередной прогулке с Джонатаном. Уже лежа в постели, Фэнси внезапно подумала, что резкая перемена, происшедшая с Джонатаном и Констанцией, объясняется тем, что сейчас они одни, не надо притворяться, стараться произвести впечатление… Она тут же отогнала от себя эту мысль: нельзя так плохо думать о людях!
