— Ты волк Рина? — спросила она, поглядев на животное, которое гнало её обратно. — Все-таки он не бросил меня без охраны. Ты постоянно стоял на страже. — Разумеется, Рин приставил стража. Разве он несказал, чтообязан защищать её и оберегать от опасностей? А взамен она должна стать его женой и обеспечивать комфорт. Никогда!

Всю обратную дорогу волк следовал за ней по пятам, а Жульетт тем временем разрабатывала план. Похоже, спастись будет не так просто, как она сперва решила, но когда-нибудь Рин начнёт доверять ей и оставит без охраны. Не сегодня и, возможно, не завтра, но всё же оставит. Они не задержатся в этих высоких горах навечно. Он сказал, что его дом далеко, и, конечно, по пути ей подвернётся возможность освободиться.

Айседора в такой ситуации ввязалась бы в драку, пусть даже с риском погибнуть. Софи, воспользовавшись своей красотой и очарованием, попыталась бы подольститься к похитителю или немного поплакать, и если бы ничего не получилось, рискнула бы сбежать. А в случае неудачи, убежала бы снова при первой же возможности. Хотя, не влюбись Софи в Кейна Вардена, наверное, сочла бы это похищение волнующим приключением.

Айседора предпочитала бороться, Софи убегать. Но Жульетт обладала чертой, которой не было у её сестёр: терпением.

Она пинком развернула свёрнутую медвежью шкуру и села. Почти мгновенно сквозь накидку и платье просочился холод, и Жульетт задрожала. Здесь, высоко в горах, было гораздо холоднее, чем на дороге в Арсиз. Она совсем обессилила, но спать не могла. А когда, наконец успокоившись, легла на меховую постель, мороз уже добрался до её кожи.

Терпение поможет ей продержаться следующие несколько дней, пока не представится возможность сбежать. Всего-то нужно убедить Рина, что она не может предложить ему заботу. Любого вида. Казалось, он решительно настроен не причинять ей вреда и даже весьма убедительно пообещал не позволять никому другому делать ей больно. Возможно, все-таки получится найти способ его образумить.

Она посмотрела на волка, который остановился всего в паре шагов от неё.

— Интересно, может ли Рин поменять мнение? Прислушается ли к пожеланиям женщины? Наверное, если он захочет убедить меня, что нам суждено быть вместе, то не станет сердить или расстраивать. Думаю, нужно это как-то использовать: притвориться, будто я признаю его своей парой и согласна выйти замуж, и обвести вокруг пальца. — Софи с лёгкостью могла такое проделать, но Жульетт? Она полагалась на практицизм, который вряд ли ей сейчас поможет.

Жульетт потёрла ладонями вдоль замёрзших рук, чтобы избавиться от пробирающего до костей холода. Когда это не помогло, она завернулась в шкуру, как в кокон, но озноб не проходил. Волк медленно направился к ней, неотрывно глядя на Жульетт золотыми глазами. Мгновение он постоял рядом, потом придвинулся ещё ближе. Неужели дикий зверь просто выжидал, когда она окажется совсем беспомощной? И теперь собирается напасть?

— Рину сильно не понравится, если ты меня съешь, — тихо предупредила она.

Однако волк не оскалился, а лёг рядом, прижавшись мехом к медвежьей шкуре. Жар его тела тут же просочился сквозь постельную скатку и согрел Жульетт. Волк опустил голову на землю и поудобнее подогнул лапы.

Он пах так, как и следовало животному. Мускусно, но свежо и приятно. Если бы она смогла заставить себя вытащить руку из-под тёплой медвежьей шкуры, то, наверное, захотела бы потрогать этот длинный, золотой мех, погладить его и выяснить, такой ли он шелковистый, каким выглядит. Жар волка утешал и убаюкивал. Само его присутствие удивительно успокаивало.

Жульетт все-таки высунула одну руку из кокона и очень медленно потянулась к волку. Зверя, кажется, этот жест не встревожил, поэтому она нежно погрузила пальцы в мягкую, шелковистую шерсть. Золотой мех был именно таким тёплым и нежным, каким представлялся, и куда более манящим, чем она предполагала. От поглаживаний волк закрыл глаза и довольно вздохнул. У него получилось что-то между рыком и урчанием.

Жульетт тоже закрыла глаза и в мгновение ока провалилась в сон, так и не выпустив из пальцев золотистого меха согревающего её волка.

Её разбудило отсутствие волка, завывание холодного ветра и пронзительное чувство одиночества. Дрожа от холода, Жульетт села и плотнее закуталась в плащ, непроизвольно поглядывая на пустую тропинку, которая привела её прошлой ночью к зверю.

Близился рассвет, но солнце пока не выглянуло из-за горизонта и не успело разогнать ночной холод. Только поэтому ей немного хотелось, чтобы волк вернулся. Она всего-то нуждалась в его тепле. Давно ли он ушёл? Появится ли снова? Как глупо с её стороны питать сентиментальные чувства к дикому животному, которое оскаливалось на неё и вернуло в плен.

Жульетт крайне удивилась хорошо проведённой и, вроде бы, даже лишённой снов ночи, но списала это на своё полнейшее изнеможение. Оказалось приятно не видеть мучительных кошмаров или предупреждающих сновидений. Несколько раз она всё же просыпалась и неизменно находила рядом волка, дарящего ей тепло и дружескую компанию.

Нынешним утром поблизости не было никаких следов волка или Рина. На мгновение, один мимолётный миг, который прошёл едва ли не раньше, чем Жульетт о нем узнала, она испугалась, что осталась совсем одна. И немедленно отчитала себя за трусость в требующей отваги ситуации. Айседора никогда не стала бы сидеть без дела и ждать спасения, так же как Софи. Жульетт снова задумалась о побеге. Если ещё раз попытаться спуститься, встретится ли ей кто-нибудь на тропе? Рин или волк? Она скатала медвежью шкуру, решив придумать как унести её с собой, и подхватила мешок с едой. Неизвестно насколько хватит припасов, поэтому лучше пока не есть.

— Ты хорошо спала, — Жульетт слегка вздрогнула, настолько неуместно прозвучал глубокий голос в утренней тишине гор. Рин изящно обогнул валун, который скрывал от неё тропу. Мало того, что великан подошёл совсем бесшумно, так и ещё и внутреннее чутьё не предупредило её о его приближении. — Эта шкура для тебя слишком тяжёлая, — он забрал скатку и забросил себе на плечо с такой лёгкостью, будто та ничего не весила.

И направился к Жульетт, похоже, намереваясь забросить девушку на плечо на пару со шкурой.

— Я пойду сама, — категорично заявила Жульетт. — Висеть на тебе вчера весь день было весьма неприятно.

Он отступил, ослепительно улыбнувшись. В утреннем свете Рин выглядел солнечно-бронзовым, мускулистым и золотоволосым. Да ещё эта его улыбка...

— Возможно, сегодняшнее путешествие тебе понравится.

— Возможно, — подозрительно отозвалась она.

— Нам надо спешить.

Жульетт последовала за ним той же тропой, по которой ходила прошлой ночью, и сегодня его спина предстала ей с совершенно другого ракурса. Рин шагал широко и твёрдо, и, чтобы не отставать, Жульетт приходилось двигаться быстро. Мускулы на его ногах, спине и плечах завораживающе поигрывали. Его анатомия была такой же, как у любого другого мужчины, и всё же он казался другим, будто принадлежал к совсем иному виду.

Он был выше, сильнее, более гладкокожим и гибким и, определённо, гораздо крупнее обычных мужчин. Её изумила врождённая уверенность и сноровка его движений. Может, Рин действительно относится к другой разновидности. Он, совершенно точно, не брился перед тем, как присоединился к ней сегодня утром, не в этой дикой местности, и всё же на его лице не проступила щетина.

Когда они достигли скалистой стены, он взобрался по ней с такой лёгкостью, будто ни разу в жизни не оступался. Только она приготовилась последовать его примеру, как он сбросил медвежью шкуру на землю и протянул руку. Жульетт помедлила, но все-таки крепко ухватилась за неё.

Вчера, прикоснувшись к нему, она почти ничего не увидела, а потом её способности вообще пропали. Но сегодня дело обстояло иначе. Пока Рин медленно тянул её вверх, голову Жульетт заполнили яркие образы.

Лес в серых тенях, мелькавший, как будто она летела низко над землёй, неустанно уворачиваясь от скал, деревьев и густых кустарников.