– А как же мы обеспечим победу на выборах? – осторожно спросил Помпей. В душе он уже согласился с предложением Цезаря и теперь его волновало только своё будущее.
– Помпей, ты меня расстраиваешь! Так же, как и четырнадцать лет назад – при помощи денег. Или тебе известен другой способ? И ещё… вам надо будет сделать всё возможное, чтобы перенести выборы на осень, поближе к зиме38.
– Зачем? – удивился Помпей. – Это нарушит закон. И создаст много проблем. А мне ещё надо успеть открыть большой театр к майским идам.
– Подожди с театром! – в голосе Цезаря впервые послышалось раздражение. – Летом у вас будет мало сторонников. Надо на время изменить закон, чтобы выиграть. Слушай: поздней осенью я отправлю большую часть легионеров в отпуск. Они сразу поедут в Рим, чтобы принять участие в выборах, как настоящие граждане республики. И тогда у вас будет гораздо больше сторонников, – снисходительно улыбнулся он.
– И сколько? – не унимался Помпей.
– Достаточно. Их приведёт с собой Публий, сын Марка Красса, – ответил Цезарь.
– Да, тогда, пожалуй, может и получится, – задумчиво протянул Помпей.
– Получится, получится, – заверил его Цезарь. – Только ты не забудь, что гражданам Рима придётся платить! И немало. Половина плебса всегда готовы продать свои голоса.
– Я согласен! Мне эта идея нравится, – с живостью согласился Помпей. Потом он посмотрел на Красса и спросил: – Но что Марку Крассу делать в Азии? Лукулл39 ведь уже разгромил Армению. Теперь это бедная страна. Кстати, мне пришлось там немало потрудиться после него. Он же просто сносил города с лица земли. Даже те, которые не сопротивлялись. А когда дошёл до Тигранокерта, вообще озверел. Армяне ему выслали самых знатных послов, сыновей своей знати. Он взял, отрубил им головы и катапультами забросил обратно через стены. И ещё устроил себе потом в главном театре представление… – Помпей осёкся, посмотрел на терпеливо ждущих его Цезаря и Красса и вернулся к разговору: – Что там ещё? На юге Азии, насколько я знаю, есть несколько еврейских поселений, пару десятков храмов, полных золота. Но золото из храмов – это не повод для триумфа, – задумчиво заключил он.
– Ты прав почти во всём, мой мудрый друг, – улыбнулся Цезарь, и Помпей внимательно посмотрел ему в глаза. Цезарь не врал. – Дело в том, что ты совершенно забыл об одной страшной угрозе, которая может превратиться для Рима в ужасный кошмар. В любой момент.
– Ты имеешь в виду… Парфию40? – удивлённо поднял брови Помпей.
– Именно! – радостно воскликнул он и хлопнул двумя ладонями по столу.
– Проблема только в армии, – добавил Красс.
– Ты прав. У тебя будут легионы Рима, Марк Красс. Поначалу – два. Один легион даст Помпей, а другой – я, – увидев в глазах Красса немой вопрос, Цезарь продолжил: – По моим сведениям, сейчас в Риме можно набрать около двадцати-тридцати тысяч человек. Вопрос только, кто и сколько им будет платить. Не будем сейчас это обсуждать. Половина этих людей – сброд. Но другая половина – настоящие воины.
– И как я их найду?
– Тебе и не надо будет их искать, – ответил Цезарь. – За тебя это сделают другие. Я пошлю с тобой старшего трибуна Лация Корнелия. Его знают многие бывшие легионеры Помпея. Он был с ним в последнем походе. Лучше него их знает только твой сын, но его отправлять на сбор легионеров нельзя. Наши враги сразу поднимут шум и натравят на нас пол-Рима. После этого тебя вряд ли изберут консулом. А этот молодой и очень способный трибун может помочь тебе в этом деле. Поверь мне, он – настоящий римлянин!
– Да, он был ещё совсем молодым у меня, – кивнул Помпей. – Я его тоже помню. Я слышал, он вытащил из реки двенадцать легионеров во время ночного нападения варваров.
– Да. Там был его друг. Он ушёл под воду с головой. Лошадь затащила. Лаций Корнелий нырнул и нашёл его под водой. И вытащил на берег. Боги спасли его друга, не дав воде попасть внутрь.
– Слава богам! – воскликнул Помпей.
– Он хороший воин. Но чем он ещё мне поможет? – осторожно спросил Красс, стараясь говорить так, чтобы Цезарь не заметил, что он хорошо знает человека, о котором тот говорит.
– Марк Красс, он сделает за тебя основную работу. Никто лучше его не знает, как говорить с отставными легионерами и ветеранами в Риме. Он служил практически со всеми более-менее опытными людьми. Его многие знают. Он предпочитает думать головой и не бросает своих людей на копья просто так. К тому же он хорошо разбирается в оружии. Помнишь, каждый год, при отборе всадников его просили показывать, как он владеет мечом и копьём на коне? Так вот, он умеет даже бросать меч и нож! Тебе обязательно надо на это посмотреть! Кстати, он не раз снимал с лошадей сынков южных патрициев. Клод Пульхер41, кажется, до сих пор ненавидит его за то, что он опозорил его тогда перед всем Римом.
– Да, это точно. Он даже поклялся убить Лация, но его тесть Лукулл вовремя забрал этого «красавчика» в поход, – улыбнулся Помпей.
– Лукулл спас Пульхера от смерти, но не от позора. Лаций убил бы его одной рукой, – усмехнулся Цезарь.– Его бой с Мегабакхом на празднике Марса до сих пор помнят многие легионеры. Как он тогда одолел этого гиганта, до сих пор не понимаю, – покачал головой он. – В Риме Мегабакха любят больше, потому что он дружит с сыном Красса. А Лация – меньше, потому что у него нет такого богатого покровителя, как у этого темнокожего гиганта. К тому же Лаций всегда старался доказать, что он лучше других. Всегда хотел быть героем.
– Ну, в Риме героев любят только один день. Сам знаешь. На следующий день эту любовь надо завоёвывать снова. Даже консулам, – усмехнулся Марк Красс. Помпей, поняв намёк, покраснел. – Наверное, поэтому Лаций и предпочёл пойти с Цезарем, а не оставаться с тобой в Риме.
– Но ты же знаешь, я не мог поступить иначе. Если бы я не распустил легионеров… – Помпей хотел что-то возразить, но только махнул рукой.
– Он настоящий сын своего отца. Жаль, что тот погиб, – вздохнул Цезарь. – Но всё происходит по воле богов. Помпей, скажи, ты согласен стать консулом?
– Если это послужит укреплению Рима и на благо его граждан, я согласен, – ответил тот. Цезарь повернулся к Марку Крассу:
– Ты уже виделся с Публием42?
– Ещё нет, – покачал головой Красс.
– Он очень хорошо проявил себя в Арморике и Аквитании. Серьёзные были битвы. Он спешит добиться славы на поле боя в первых рядах. Молодой и храбрый.
– Спасибо за добрые слова, Юлий, – спокойно ответил Красс. – Но ты же знаешь, что слава – богиня без возраста. Она любит и молодых, и старых. Правда, и тех, и других рано или поздно предаёт.
– О, как это правильно! Ты прав, да услышит меня Юпитер! – снова чересчур рьяно воскликнул Помпей.
– Думаю, правильно будет оставить твоего сына пока здесь. Перед выборами, когда ты примешь решение выступить в Сирию, я вышлю его к тебе вместе с его галльской конницей. Пусть почувствует разницу и порадует отца. Согласен? – предложил Цезарь
– Да. Ты, как всегда, смотришь далеко вперёд, Гай, – кивнул Красс.
– Марк, прекрати. Не надо лишних слов. Ты бы на моём месте сделал то же самое. Разве не так?
– Пожалуй, – согласился Красс. Он прислушивался к внутренней интуиции, но сердце молчало и билось ровно. Предложение Цезаря на этот раз не предвещало ничего плохого.
– Не говори ему пока ничего! Подожди. Пусть юноша пока остаётся в неведении. На выборах консулов всё и объяснишь, – Цезарь повернулся к Помпею. – Ну, что ж, пора уже чего-нибудь поесть. Помпей, ты не против? Помпей, очнись! – окликнул он задумавшегося полководца. Тот встрепенулся. Было видно, что он почти не следил за их беседой.
– Ты же знаешь, что я голоден. Я целый день был в пути. И не успел даже воды попить, сразу – сюда.
