И хочет, чтобы она осталась с ними.
Типа, она лучше Кэт.
Кем бы эта Джада не была, я ни грамма не доверяю ей.
- Немедленно приведите её к нам.
Джози снова задирает нос:
- Мы проинформируем Джаду, что вы хотите встретиться с ней. После того, как Мак и её Темные покинут наш дом.
Семеро мужчин проносятся мимо неё так быстро, что её платиновые волосы взлетают в воздух. Один из них, наверное, толкнул её локтем или кулаком - готова поспорить, это был Бэрронс - потому что она упала на диван, перекатилась через него и свалилась на пол.
Я вместе со своим сопровождением, кем бы они ни были, нахмурившись, следую за мужчинами.
Когда мы добрались до крыла, в котором жила Ровена – уверена, именно там и обосновалась эта Джада, считая, что утверждает этим свою власть, словно это Овальный Кабинет - наша группа сократилась до Бэрронса, Риодана и меня.
Горцы настояли на том, что в первую очередь заберут Колин из Красной Библиотеки, а затем проверят темницу Круса. Риодан, не доверяя никому, настоял на том, чтобы Фейд сопровождал их. Клэр и Сорча, догнавшие нас к тому времени, настаивали на том, чтобы мы, прежде чем спускаться в подземелье, попросили разрешение у Джады, а когда мужчины снова прошли мимо них, не знали, куда им кидаться в первую очередь, но, в конце концов, отправились вслед за ними. Я помалкивала всё это время, обдумывая, как бы отбрехаться, если они захотят, чтобы я спустилась туда, где Круса удерживает липкая силовая паутина, в которую я и сама могу попасть.
По мере приближения к покоям Ровены, тускло-серый каменный пол сменился сначала на слегка мерцающий, словно припорошенный серебристой пылью камень, ив конце концов на сплошное золото с символической гравировкой и драгоценными камнями, мерцающими темным пламенем, инкрустированными вдоль стен
Риодан внезапно останавливается.
- Что случилось?
- Мак ты что-то чувствуешь.
Я тянусь своими чувствами ши-видящей, испытующе.
- Например?
- Я чувствую то же, что и в тот вечер в клубе, когда тебе следовало убить Темную Принцессу.
- Ты не уточнял, что я должна была её убить, - с раздражением напоминаю я. - И ты не ши-видящий, как же ты можешь это чувствовать? - я кошусь на Бэрронса. - Ты что-нибудь чувствуешь?
Он один раз качает головой, глядя на Риодана, который на время замирает, а потом произносит:
- Ладно, забудь.
Но по его виду не скажешь, что он забыл. Его явно что-то тревожит. Я снова тянусь своими чувствами, исследуя, но так ничего и не нахожу. Склоняя задумчиво голову, я разглядываю своих преследователей, держащихся неподалеку. Слева, справа, позади.
Ничего не чувствую ни в одном из направлений,не считая подземелья. Так что же они такое?
Покои Ровены состоят из полудюжины комнат: спальни, по-королевски обставленного кабинета, двух библиотек, большой, дивной ванной комнаты со старинной огромной ванной на ножках, и контрастно мрачной, неуютной приемной, по типу тех, что можно встретить в кабинетах врачей. Однажды я смогла порыскать у неё, но не так обстоятельно, как бы мне того хотелось. Подозреваю, за этими заколдованными панелями и половицами секретов больше, чем крупиц в песочных часах. А сколько раз мы с Дэни вламывались в двойные французские двери лишь для того, чтобы обнаружить, что сердитая грандмистрисс уже поджидает нас.
Вот и сегодня не вышло явиться незамеченными. Как только мы завернули за угол, увидели четырёх вооружённых женщин на страже у дверей.
Они впечатляют. Понятно почему аббатство их приняло, у них и выбора-то не было. Ровена не тренировала своих ши-видящих, ей было выгодно, чтобы они оставались слабыми и беспомощными. Женщины Джады вооружены до зубов, сжимая автоматы, они бесстрастно смотрят на то, как мы приближаемся, крепкие тела и уверенная выправка выдают в них военных.
Встреть я их на улице, они бы мне понравились. Очень. Сильно уважаю наших военных, мужчин и женщин, безымянных героев, оберегающих наш покой.
Но мне не нравится, что они преграждают вход в эту дверь.
Эти покои принадлежат Кэт, а не какой-то самозванке, чьи преданность и намерения подлежат сомнению.
Они осматривают нас, уделяя особое внимание Темным за моей спиной, но остаются безмолвными. Если им, чтобы добраться сюда, пришлось пересечь континенты, они и не такое видели. Господи, если они служили за океаном, то побывали в аду.
Они слажено поднимают автоматы, направляя их на нас.
- Она не принимает посетителей, - отрезает высокая женщина с короткими темными волосами, высветленными на концах.
Я отступаю, укрываясь среди роя своих Темных, словно пчелиная матка. Мне понравилась идея с живым щитом. Я практически обнимаю этих вонючек. Меня, может, и сложно убить, и даже глотку как-то перерезали, но, уверена, автоматная очередь - жутко болезненное ощущение.
Бэрронс и Риодан внезапно исчезают из вида. Иногда я забываю, что они могут стать буквально невидимыми, слиться с окружающей средой, а потом объявиться без предупреждения.
Раздаются выстрелы, оружие взлетает и ударяется о стены, выпуская пули рикошетом. Я устраиваюсь среди своих пчелок, из-за их капюшонов наблюдая за короткой потасовкой, которая заканчивается тем, что на полу лежат без сознания четыре женщины. Бэрронс распахивает двери.
Когда я переступаю их, темноволосая женщина молниеносно хватает меня за ногу и валит на пол.
Бэрронс тут же налетает на неё, но я всё-таки падаю на спину.
И что-то странное происходит со мной, когда я падаю. Я вижу свой номер в отеле Кларин, время будто замирает, и я словно нахожусь в двухместах одновременно.
Падаю на спину в аббатстве.
И в то же время падаю вперед в тесной гостиничной комнатушке.
Бэрронс смотрит на меня сверху вниз, нейтрализуя нападающую и пытаясь поймать меня.
И в то же время он тот, кто толкает меня на пол в гостинице.
Здесь я одета.
В отеле Кларин я без джинсов, прохладный воздух обжигает мою голую задницу.
Я падаю на пол аббатства так сильно, что у меня клацают зубы. Я встряхиваю головой, моргнув.
Что за хрень?
Я возвращаюсь к реальности.
Я в аббатстве, всего лишь в аббатстве.
Хмурясь, я поднимаюсь, наблюдая за тем, как Бэрронс и Риодан оттягивают женщин в комнату дальше по коридору.
- Пришло время встретиться с Джадой, - Бэрронс произносит её имя с пренебрежением и ненавистью, которые я полностью разделяю.
Я встаю на ноги, с беспокойством разглядывая его, пытаясь понять, что именно только что произошло. Единственный раз, когда он был в моем номере в Кларин, был тем вечером, когда он пришел, чтобы попытаться вынудить меня вернуться домой. Мы спорили, он схватил меня, но отпустил. На следующий день у меня болело всё тело.
Я хмурюсь всё сильнее.
Помню, тогда мне показались странными те синяки на ребрах, ведь он сжимал меня больше спереди под грудью, и я несколько дней не могла носить лифчик. Но болели то у меня не только ребра. У меня ныли бедра. И задница. Я думала, что отсидела её за время длительного перелета. До этого так далеко я не летала и не ждала так долго пересадок на жестких скамейках аэропортов. Я чешу голову, глядя на него. Такое ощущение, что я пытаюсь собрать пазл из половины фрагментов, а у меня даже картинки на коробке для образца нет.
Он многозначительно смотрит на меня.
- Вы ударились? В чём дело?
Я всматриваюсь в его лицо, заглядывая в свою память, пытаясь сопоставить свое видение с теми воспоминаниями, которые у меня сохранились о том вечере.
Что-то не сходится.
- Шевелись, твою мать, Мак, - вмешивается Риодан.
Я просто не в состоянии объяснить, что творится, поэтому, ради исключения,молча повинуюсь ему.
- Смотри не привыкай, - бормочу я.
Мы входим в спартанскую приёмную и направляемся к следующим двойным дверям. Я собиралась предложить остановиться и прислушаться, чтобы понять, что ожидает нас за ней, но Бэрронс пинает её с такой силой, что дверь, раскрываясь, отлетает и, ударяясь о стену, раскалывается пополам.
