- Не хочу я тебя ненавидеть за это. Я хочу простить тебя, - резко отвечаю я. - И это меня пугает. Ты отобрал мои воспоминания, мой выбор. Часть моей жизни.

- Повторю это в последний хренов раз: я не смог бы отобрать их, если бы вы не желали от них избавиться. Мозг - сложная штука. В него все врезается, застревает в нем, черта с два отдерешь. Воспоминания никуда не девались, поэтому вы их и отыскали. Я их всего лишь переставил. Но вы мне сами их для этого вручили. Вы помогли мне их прятать. Я освободил вас от того, что вы считали темным пятном на своей совести. Это, нахрен, была лучшая ночь за все мое существование, - он смеется и качает головой. - А вы не знали, как побыстрее от неё избавиться. Я не хотел прятать память об этой ночи от вас. Я хотел запихнуть эту правду прямо вам в глотку. Заставить взглянуть ей в глаза и принять её, принять меня. Хотел, чтобы вы боролись за то, что могло между нами быть с таким же самозабвением, с которым вы трахались. Ну что же, мисс Лейн, к вам вернулись ваши драгоценные воспоминания. Прогоните меня теперь?

Я с ужасом осознала, что существует такая вероятность. Принять его или отвергнуть. Остаться или уйти. Как доверять тому, кто отнял твою память? Как убедить себя в том, что он не поступит так снова? И если я смогу убедить себя в этом, не стану ли я той самой овечкой в городе волков, которой он меня окрестил той ночью. Самообман - извечная проблема человечества. Мы постоянно закрываем глаза на правду.

Наши действия определяют то, кто мы есть.

Он знает, о чем я думаю, даже когда не видит моего лица.

- Да. Наши действия определяют кто мы. Проанализируйте мои. Вскоре после того, как я использовал на вас Глас, чтобы припрятать ваши воспоминания, я начал обучать вас Гласу, зная, что вы станете не восприимчивы к нему, и я не смогу его снова применить к вам. Я оказался от преимущества. Ради справедливости, признайте, что это можно считать искуплением, - он прервался и рассмеялся:- преступления на почве страсти. И это, моя милая, любящая все нахрен усложнять мисс Лейн, можете считать извинением мужчины, который никогда не извиняется. Принимать его или нет - ваше дело.

Он поднимается и, проходя мимо меня, исчезает за дверью, не дождавшись моего ответа.

Как солдаты, павшие один за другим, один за другим

Мак

Факт: невозможно знать другого человека на сто процентов

Факт: мы рождаемся и умираем в одиночестве.

Факт: невозможно полностью себя обезопасить. Можно лишь быть бдительным, полным решимости выжить и быть готовым ради этого проявить жестокость.

Факт: любовь несовершенна.

Факт: так же, как и я.

Эти пять фактов являются желчью, которой я перевариваю произошедшие за день события.

Растянувшись на диване перед любимым газовым камином в задней части книжного магазина, я изумляюсь тому, насколько упростился ход моих мыслей. Раньше в них было слишком много пит-стопов между пунктами отправления и возможного назначения. Но сейчас, все выглядит как-то так: «Люблю я его? Да. Он идеален? Нет. А я? Нет. Смогу я его бросить? Нет. Вот и хорошо, все решено. Пора вздремнуть.»

Меня разбудил звон колокольчика. Я перевернулась, потерла глаза и откинула с лица волосы. Я спала крепко. До меня доходит, что я не вешала колокольчик после того, как Риодан сорвал его с двери. Наверно это сделал Бэрронс.

Первым делом, открыв глаза, я посмотрела на свою руку. Ну да. Все еще невидима. Обалдеть! И я вовсе не спешу от этого избавляться. Чувствую, что с правой стороны от руки до щеки на мне остались отпечатки обивки. Я вся помятая. Ненавижу, когда остаются вмятины после сна лицом в подушку, а тут у меня на пол лица целые фейерверки диванного узора.

У меня засосало под ложечкой, я резко вскочила и пригнулась, сдержав рык, рвущийся из груди.

Чую Темного Принца.

Я низко пригибаюсь, спрятавшись за диваном, чтобы меня не заметили, и начинаю постепенно отступать назад к приватной части книжного магазина. И тут вспоминаю, что они не могут увидеть меня. Вот идиотка.

Я выпрямляюсь и изучаю тускло освещенное помещение, задаваясь вопросом, какого черта мои насильники забыли в моем доме.

Моргаю. Они стоят у входа вместе с Фейдом, Дэйгисом и Драстеном МакКелтарами и Р'джаном, которого сопровождает новый Светлый советник, недавно одобренный Риоданом.

Дверной колокольчик звяквет еще пару раз, оглашая приход Бэрронса с Джадой, они отряхиваются от дождя.

Что за хрень?

- Зачем ты просил меня прийти? - спрашивает Джада Бэрронса. - И что они здесь делают? -она, прищурившись, смотрит на принцев, которые шипят в ответ и принимают агрессивную позу.

- Я не просил.

- Я получила твое сообщение.

- Я его не посылал.

Джада поворачивается, чтобы уйти, но Бэрронс берет ее за руку, она медленно разворачивается и смотрит на него.

- Но я бы предпочел, чтобы ты осталась, - говорит он.

Я прищуриваюсь. Что он задумал?

Какое-то мгновение она смотрит на него и, наконец, говорит:

- Я удовлетворю твое пожелание. На этот раз. Но в будущем ты также выполнишь одну мою просьбу.

- Если это будет просьба поприсутствовать. И не более.

Она слегка склоняет голову.

Ну конечно, у нее хватает вежливости для Бэрронса, но не для меня.

Мне нравится Джада. Она сильна, умна и смертельно опасна. Жаль, что она заняла место Дэни. Жаль, что она бессердечна. Я хочу, чтобы Дэни вернулась. Но в то же время не против, чтобы Джада осталась, если она четко уяснит, что Мак хорошая и не стоит ей вредить. Кстати о птичках, куда подевалась Синсар Дабх? Передо мной стоят трое принцев, а у меня в голове не звучит ни единого побуждения сорваться и поубивать всех вокруг. Молчание Книги начинает меня нервировать.

Темные принцы спрашивают у Бэрронса, почему он прислал угрожающее сообщение о том, что исключит их из совета, если они не встретятся с ним здесь, а Р'джан возмущается угрозе, полученной от Горцев об аннулировании защиты, если он не придет. Узнаю почерк Риодана, приближение которого как раз наблюдаю сквозь ромбовидные стеклянные вставки входной двери.

Когда холеный владелец Честера входит внутрь, гул претензий возрастает, все они теперь направленны ему и его уловкам.

- Если бы я позвал вас, вы бы не пришли, - говорит Риодан Рафу, а затем отрывисто бросает: - Наверх, за стол. Все вы.

Ага, конечно. Только что он попытался приказать девяти самым несговорчивым существам действовать сообща. Этому не бывать.

Снова все голосят и спорят. Риодан пропадает из виду. В след за этим исчезает новый советник Р'джана.

Пока Р'джан дико озирается по сторонам, проходит довольно много времени.

Спустя полминуты Риодан снова появляется и бросает к ногам Р'джана тело его нового советника. Мертвое тело. Я едва сдерживаюсь, чтобы не засмеяться вслух при виде ужаса, отразившегося на лице Р'джана.

- Прекрати так поступать! Ты убил нашего чертового советника! Уже второй раз ты оскорбляешь нас подобным образом, - рычит Светлый принц.

- Какой смысл разрабатывать новую тактику, если старая прекрасно работает. Головой думать надо, а не задницей, чтобы предугадать угрозу. Следующим умрешь ты, а затем Раф. Поднимайтесь, нахрен, наверх.

Джада направляется к двери.

- Ты остаешься. Держи свое слово,- говорит Бэрронс.

Она сжимает челюсть, но все же медленно поворачивается.

- У вас пять минут.

- Мне хватит и пяти минут, - отвечает Риодан.

Джада одаривает его прохладной улыбкой.

- Да, я слышала.

Я ухмыляюсь.

Риодан открывает рот, чтобы ответить, но поражает меня, тут же закрыв его. А я-то готова была услышать что-нибудь с сексуальным подтекстом, более того, даже предвкушала. Она сама нарывалась. И судя по выражению лица Джады, она тоже этого ожидала.

А он промолчал. Интересно. Потому что она это Дэни? Или потому что она далеко не Дэни?