— Килмолоф сам себя не узнает, — примкнул к обсуждению ее муж и тоже начал собирать пустые бутылки.
— Да, дела здесь поправятся, это уж несомненно, — снова подал голос мистер Суэнтон, — я только что говорил, Джастин, и опять повторяю, что нам прежде всего нужны рабочие места, чтобы на всех хватало.
— А что же янки, разве они… — снова начала Кэт Болджер, но мистер Мэлони прервал ее:
— Что касается янки, Кэт, то они будут лишь заправлять делом на самом верху, а может, и вообще только вложат капитал.
— Янки тебе не изловить! — хохотнул мистер Суэнтон. — Эти субчики быстро бегают!
— Мало тебе отечественных холостяков? — добавил мистер Мэлони. Он тоже фыркнул и, выбросив соломинку, опрокинул в рот бутылку с остатками лимонада. Кэт Болджер сказала, чтобы он оставил свои советы при себе. Она подошла к мужской уборной и заняла позицию перед дверью, не обменявшись ни словом с Мэдж Даудинг, все еще там стоявшей.
— Ты приглядывай за Пучеглазым Хорганом, — предупредила мужа миссис Дуайр, об этом она предупреждала его каждую субботу в один и тот же час, зная, что Хорган пьет виски в уборной. В пьяном виде он становился самым неуправляемым из всех холостяков.
— Послушай, Дэно, а ведь у меня осталось немножко этого опторекса, — тихо промолвила Брайди. — Если хочешь, я принесу тебе в следующую субботу. Ну, этого средства для глаз…
— Ах, да не хлопочи ты, Брайди!..
— Какие же хлопоты? Честное слово…
— Миссис Гриффин записала меня на проверку к доктору Криди. Вообще-то мои старые гляделки совсем меня не беспокоят, только когда газету читаю или в кино. Миссис Гриффин говорит, я их напрягаю, потому что не ношу очков.
Произнося эти слова, Дэно смотрел в сторону, и Брайди внезапно поняла, что миссис Гриффин решила женить его на себе. Брайди поняла это безошибочно, инстинктивно — миссис Гриффин намерена выйти замуж за Дэно Райана, потому что, если он съедет, женившись на другой, трудно ей будет найти жильца, который так относился бы к ее ненормальному сыну. Дэно станет отцом ненормальному сыну миссис Гриффин, к которому и сейчас добр. Это так понятно, ведь все шансы у миссис Гриффин, она его видит каждое утро и каждый вечер, а не довольствуется субботними встречами в танцзале.
Брайди подумала о Патрике Грейди, снова увидела перед собой его бледное узкое лицо. Сейчас она могла бы уже стать матерью четверых его детей, а может быть, и семи-восьми. Она могла бы жить в Уолверхэмптоне, по вечерам ходить в кино, вместо того чтобы сидеть на ферме и ухаживать за увечным стариком. Если бы не жестокие обстоятельства, не стояла бы она сейчас в сельском танцзале, оплакивая женитьбу дорожного рабочего, которого и не любит вовсе. На миг ей показалось, она и вправду сейчас расплачется от этих нахлынувших мыслей о Патрике Грейди, что живет теперь в Уолверхэмптоне. Слезам не было места в ее жизни на ферме — ни дома, ни в поле. Слезы были бы роскошью, как цветы на посевах свеклы, как свежая побелка в кладовке. Плакать в кухне, когда отец сидит рядом и слушает передачу «Ищем таланты», было бы нечестно, несправедливо по отношению к нему: он, безногий, имел куда больше права на слезы. Страдания его серьезнее, а между тем он все так же добр к Брайди, так же тревожится за нее.
Здесь, в танцзале «Романтика», она чувствовала, как подступают к глазам слезы, которым негоже было бы дать волю в присутствии отца. И ей хотелось дать им волю, чтобы они струились по щекам, хотелось, чтобы ей сострадали: и Дэно Райан, и все, кто ее окружал сейчас. Хотелось, чтобы все стояли вокруг нее и слушали, и рассказывать им — про Патрика Грейди, что живет теперь в Уолверхэмптоне, про то, как умерла мать и как идет с тех пор собственная ее жизнь. Хотелось, чтобы Дэно Райан обнял ее за плечи и чтобы она могла прильнуть головой к его руке. Чтобы он глядел ей в лицо, по-хорошему, как он умеет, и гладил ее ладони своими загрубелыми пальцами дорожного рабочего. Она могла бы проснуться в кровати рядом с ним и на миг вообразить, что это — Патрик Грейди. Могла бы промывать ему глаза и верить, что любит его.
— Ну, за дело! — скомандовал мистер Мэлони и повел своих музыкантов к инструментам.
— Передай отцу, что я о нем справлялся, — сказал, отходя, Дэно Райан.
Брайди улыбнулась ему и пообещала, словно ничего и не случилось, что обязательно передаст.
Она танцевала с Тимом Дэли, потом снова с парнем, который собирался эмигрировать. Видела, как стремительно кинулась Мэдж Даудинг к вышедшему из уборной длиннорукому, перехватив его у Кэт Болджер. Кэт пригласил Пучеглазый Хорган и, танцуя, стал уговаривать, чтобы она разрешила ему проехать часть пути вместе. До него явно не доходило, что Кэт Болджер сейчас снедаема ревностью к Мэдж Даудинг, танцевавшей с длинноруким своим кавалером — они выделывали па квикстепа. Кэт было уже тоже далеко за тридцать.
— Ну-ка, малый, катись отсюда! — заявил Выпивоха Иген, вклиниваясь между Брайди и ее молодым партнером. — Ступай домой к мамочке! — И он обхватил Брайди, продолжая твердить, что она сегодня выглядит просто мирово. — Слыхала про цементную фабрику? — тоже спросил он. — Вот повезло Килмолофу, а?
Брайди была с этим согласна. Повторяя слова мистера Мэлони и мистера Суэнтона, она сказала, что цементная фабрика даст работу жителям всей округи.
— Можно я с тобой сегодня немного проеду, а, Брайди? — искательно осведомился Выпивоха Иген, но она предпочла не расслышать вопроса.
— Ну же, Брайди, разве ты не моя подружка, ведь ты всегда была моей подружкой! — продолжал Иген, но и на это, совсем уж несуразное, заявление она ничего не ответила.
Настойчивый шепот его все звучал рядом: что он женился бы на ней хоть завтра, да только мать не желает другой женщины в доме. Брайди сама знает, напомнил он, каково это — заботиться о престарелых родителях, на помойку их не выбросишь, чти отца и мать своих, правильно я говорю?..
Брайди шла в танце под «Звон колоколов», двигалась в лад с Выпивохой Игеном и через его плечо смотрела, как Дэно Райан выбивает легкую дробь на маленьком барабане. Да, миссис Гриффин заполучит его, хоть ей уже под пятьдесят, хоть там и поглядеть не на что: расплывшаяся тетка с толстыми руками и ногами. Миссис Гриффин сцапает Дэно, как та девчонка сцапала когда-то Патрика Грейди.
Музыка умолкла, но Выпивоха Иген все не отпускал Брайди, пытаясь прикоснуться лицом к ее лицу. Народ вокруг них свистел и хлопал в ладоши — танцевальный вечер подходил к концу. Брайди пошла прочь от Выпивохи Игена, уже твердо зная, что никогда больше не танцевать ей в зале «Романтика». Что смехотворны ее старания окрутить пожилого дядю, работающего на ремонте дорог в Совете графства, и сама она так же смешна, как Мэдж Даудинг, переплясавшая свое время.
— Жду тебя снаружи, Кэт! — крикнул Пучеглазый Хорган, закурив и двинувшись к выходу.
Длиннорукий (говорили, что руки у него вытянулись потому, что он вечно таскает камни со своего участка) уже уехал. И все прочие быстро выбирались на площадку. Мистер Дуайр расставлял по местам стулья.
В раздевалке девушки накидывали пальто и условливались встретиться завтра на мессе. Мэдж Даудинг куда-то спешила.
— У тебя все о’кей, Брайди? — спросила Патти Бирн, и Брайди подтвердила: да, все о’кей. С ласковой усмешкой она глядела на молоденькую Патти Бирн: неужто наступит когда-нибудь день и она тоже станет посмешищем в сельском танцзале?
— Ну, доброй всем ночи, — произнесла Брайди, выходя из раздевалки, и девушки, все еще стрекотавшие там, тоже пожелали ей доброй ночи. Брайди немного задержалась в зале. Мистер Дуайр наводил порядок: протирал и ставил в ряд стулья, собирал пустые бутылки. Жена его мела пол.
— Доброй тебе ночи, Брайди! — сказал мистер Дуайр.
И жена его повторила:
— Доброй тебе ночи!
Чтобы стало виднее, Дуайры включили лишние лампочки. В резком свете голубые стены выглядели грязновато: в жирных пятнах там, где мужчины прислонялись к стене напомаженными головами, с нацарапанными именами и инициалами, с изображениями пронзенных стрелою сердец. В беспощадном этом свете тонуло слабенькое свечение хрустального плафона — оказалось, что по всему шифону идут обычно невидимые трещины.
