Вася стоял насупившись. Потом медленно поднял глаза на Асю и тихо произнес:

— Я бы лучше с мальчиком каким-нибудь… А не с девочкой…

— Это он правильно говорит, — поддержал Васю Коля. — Неудобно как-то с девчонкой!..

— Я один буду заниматься… И днем буду заниматься, и ночью…

— Слушай, Вася, знаешь что, — рассердилась Ася. — Ненужное это у тебя упрямство! Ты опять в команде, товарищи хотят тебе помочь.

Вася ничего не сказал, только махнул рукой.

— Так как же, Ася? — спросила Лида. — Как же все-таки с Ипполитом?

— Мне кажется, мы уже решили, — рассмеялась Ася. — Отвоевали они своего Дугина. Нам крыть нечем…

— Очень быстро все это, — не очень уверенно начал Фомичев, но решительно закончил: — Как хотите, а я снимаю с себя всякую ответственность!..

Но его никто не слушал. Лида поднялась и уже на ходу сообщила:

— Тогда я побегу к Ипполиту, а то он переживает там… Прямо к нему в цех побегу, он в вечерней смене…

Ребята гурьбой подошли к столу.

— Мы хотим, — начал Володя, — выразить вам…

— Большое спасибо вам! — перебил Вася.

Ребята вышли.

Воинственно-возбужденное настроение, с каким пришли ребята защищать своего тренера, сменилось желанием сделать что-то значительное. Саша мысленно давал себе клятву никогда больше не ссориться с Васей, Вася твердо решил получить в ближайшие дни пятерку по французскому, а Агей думал о том, что надо будет обязательно вырваться из «резерва» и стать равноправным футболистом…

Вася шел впереди всех, его словно несли крылья — все теперь позади, осталось только помириться с Дугиным… Как помириться, он знал — на очередном занятии он подойдет к Дугину и прямо и честно скажет, что он во всем виноват и просит забыть о том, что было. И от всех этих мыслей на душе у Васи стало легко как никогда…

— Теперь мы им всем покажем! — вдруг заявил он, неизвестно кого подразумевая под словом «им».

Таня тоже вышла вперед и пошла рядом с Васей.

— Слушай, Вася, — сказала она тихо, не глядя на мальчика. — Ты не очень обиделся, что я так выскочила?.. Ей-богу, я не думала, что так будет, само получилось.

— Ты о чем это? О французском?

— Ну да.

— Нет, отчего же… Я даже, Танька, не ожидал от тебя… Протянула руку помощи, так сказать… А я теперь обязательно постараюсь, буду заниматься…

В этот день мальчики должны были идти в школу к «тихарям». Это их первое после полуторамесячной тренировки футбольное соревнование.

На лице Наташи уже с утра появилось озабоченное выражение. В таких случаях у нее всегда забот больше, чем у кого бы то ни было во всем дворе. Агей обиделся, что его не берут с собой. Пришлось звонить к Дугину и улаживать с ним этот вопрос. Потом выяснилось, что не у всех мальчиков стираны рубашки. Баскетбольная команда девочек занялась этим. И вот рубашки уже развешаны на веревках и подсыхают, скоро можно будет их гладить. А тут новое волнение — пропали Коля и Петя. Куда они девались — неизвестно.

Наташа уселась рядом с Агеем на скамейку и начала поучать его:

— Запомни одно. Ты идешь играть, правда, запасным, но все-таки идешь. У тебя всегда что-то не ладится с рубашкой. Неужели ты не можешь засунуть ее за трусы, чтобы она не высовывалась?.. Может, тесемки пришить?

— Скажешь еще… Никуда не денется моя рубашка, можешь не волноваться!

Наташа вздохнула. Есть еще тысячи поводов для волнений. Она бросила беспокойный взгляд на ворота — Пети и Коли все еще нет! Потом перевела взгляд на висящие на веревках рубашки. Кажется, уже сухие, можно снимать.

Наташа вскочила со скамейки. И уже стоя сказала Агею:

— Ты помнишь, что после игры надо делать?

— А что?

— Переходить к водным процедурам.

— Знаю, знаю! — сказал Агей и отбарабанил заученным тоном: — После игры надо снять форму, вымыть ноги, умыться, переодеть носки и обувь… Все известно, можешь не волноваться…

Но тут Наташа увидела Таню и подбежала к ней.

— Слушай, Танька! Знаешь, кого я только что видела? Юрку! Их обоих с Валеркой выпустили, только попугали, а ничего не сделали с ними…

— Я знаю. Им дали, кажется, по году условно… А Сережку приговорили… Три года…

— Хорошо, что ты знаешь. А то я боялась тебе говорить… — Наташа вдруг поцеловала подругу в щеку. — Ты не расстраивайся!

— Понимаешь, Наташка… Вот ты говоришь, чтобы я не расстраивалась. Да мне вовсе не жалко его. Поделом ему… Когда мне раньше говорили, что Сережка такой, Сережка сякой, я всегда сердилась, но не верила. А вот теперь…

— Его посадили не только за кражу у нас…

— Да, он что-то там в театре украл… Как все это противно… А Вася меня утешает… — продолжала Таня. — Я никогда не думала, что Вася может быть таким…

— Нет, я понимала, что он в общем хороший… Ой, надо их снять!

Наташа помчалась к веревкам, на которых висели футболки.

Сегодня волновалась не одна Наташа. Взбудоражен был и Володя. Ведь он в первый раз шел на игру, и к кому — к прославленным «тихарям»! Пусть тоже, как Агей, запасным, но все-таки! Неспокоен был и Андрюша. Капитан!.. Как все неожиданно получилось с этим капитанством! Сам Васька отвел свою кандидатуру и предложил вместо себя его, Андрюшу. Ребята сначала запротестовали, а Сашка даже на смех поднял это предложение. Потом поразмыслили, Дугин тоже вмешался, и все увидели, что лучшего капитана им и желать не надо. Ну и выбрали его. А теперь, изволь, волнуйся за всех! Надо было позаботиться и о мяче, и о том, чтобы у всех были одинаковые футболки, трусы, гетры и чтобы ребята не грубили на поле, не спорили с судьей… Но где же в самом деле Коля и Петя?

А Ипполит? Он сидел за столом в штаб-квартире, здесь же были почти все мальчики.

По собственному опыту Ипполит знал, что в такой день не следует много говорить о предстоящей игре. И он завел разговор совсем о другом:

— Вчера у нас в клубе показывали новую пьесу, «Золотые руки» она называется. О молодых рабочих. Очень интересная пьеса.

Услышав слово «руки», Саша не мог не высказать то, что наболело у него за всю его беспокойную вратарскую жизнь:

— Когда смотришь на вас, ребята, из ворот, диву даешься, какую волю вы даете своим рукам. А сегодня особенно смотрите, чтобы они нас не подвели. Вот ты, Валька, если не достанешь мяч головой, почему-то хватаешь его руками. Ты бы привязал свои руки или что-нибудь другое сделал.

Ипполит обвел взглядом своих учеников.

В сущности не так много прошло времени, но как все изменилось! Взять хотя бы внешний вид футболистов! Да и не один только внешний вид. Они стали играть лучше, стали дисциплинированнее, вежливее друг с другом. И штаб-квартира приобрела вполне культурный вид: провели сюда электрический свет, жильцы принесли старые стулья и даже маленький диванчик с поломанной ножкой, который ребята сами починили. В углу висел свежий номер стенной газеты, рядом — последний номер «Пионерской правды», на другой стене — портреты отличников двора, и среди отличников — Тихон Максимович. Подпись под его портретом гласила: «За прекрасную уборку двора и еще за то, что инструктировал нас и учил, как надо убирать площадку и прилегающую к ней территорию». Рядом висел портрет Володи с каллиграфически выведенной надписью: «Первое место по удару внутренней стороной стопы». Тут же было фото Андрюши, «сочетающего организационную работу в качестве капитана с успехами в учебе». Настоящие, художественно выполненные фотографии — работа Гриши. Он же оформил доску с изображением отдельных моментов игры, заснял удары… Весьма колючая доска!

В гараж вбежала Наташа:

— Сейчас же идите и разбирайте свои рубашки и трусы! Мы уже все выгладили. А то сидите здесь, ждете, чтобы вам все готовенькое на подносе принесли…