Попытки преодоления циклической теории в истории архитектуры делают Ригль, Деонна, Шмит и другие. В трудах Ригля (Stilfragen, 1893. Spatromische Kunstindustrie, 1901 и других) намечается тенденция рассматривать зодчество как нечто единое, развивающееся от первобытной эпохи до наших дней, но рассматривается оно отдельно от истории культуры. Деонна (L’Archeologie, 1912) говорит о развитии искусства по спирали: цикличность зодчества сочетается с поступательным его развитием. Шмит («Искусство», 1915, 1919, 1925) делит всю историю искусства на шесть больших циклов: палеолит, неолит, Древний Восток, Греция и Рим, европейское искусство от романской эпохи до наших дней, искусство будущего. Каждый цикл по сравнению с предыдущим является шагом вперед, т. е. в конечном счете получается та же спираль Деонна.

После империалистической войны западноевропейское искусствоведение занялось главным образом монографическим изучением наиболее крупных выдающихся произведений архитектуры прошлого. За последние годы особенно усложнился и уточнился формальный анализ.

Автор настоящей работы стремился взять из литературных сокровищ прошлого по истории архитектуры все то, что могло послужить созданию взгляда на историю архитектуры от первобытной эпохи до наших дней как на самостоятельную часть общечеловеческой культуры, развивающейся на социально-экономической основе.

Работая в течение шестнадцати лет над вопросами истории архитектуры, автор тем не менее столкнулся со значительными затруднениями при работе над книгой. Из них наиболее значительным было указанное выше отсутствие в мировой литературе общих курсов по истории архитектуры.

«Очерки по истории архитектуры» являются едва ли не единственным пространным обзором истории зодчества, в котором дается общая картина архитектурных стилей на основе богатого фактического материала. Социально-экономические и исторические экскурсы в «Очерках» органически переплетаются с конкретным историко-архитектурным материалом.

Трактовка социально-классового строения древневосточных деспотий оставляет совершенно отчетливое представление о присущих им раннерабовладельческих производственных отношениях. При этом основательно учитываются условия конкретно-исторического пути развития Древнего Востока и отдельных его стран и те своеобразные особенности, которые создались на основе этих условий. Архитектуры Китая и Японии, Индии, Месопотамии. Египта, Крита, Персии, мусульманских стран отражают эти своеобразия, и автор, оставаясь на позиции их единства в основном, сумел на большом конкретном материале показать и существенные различия в развитии зодчества этих стран.

Настоящая книга, посвященная истории архитектуры доклассового общества и восточных деспотий, составляет первый том трехтомной работы.

История архитектуры доклассового общества обнимает собой большое количество сложных и запутанных проблем, разработке которых посвящена огромная литература. Исследователи главным образом интересовались специальными вопросами назначения и хронологии отдельных памятников. За последнее время стали больше изучать общее развитие архитектурных типов и форм первобытного зодчества. Характерно все же, что во многих общих сочинениях по первобытному искусству архитектуре уделяется минимальное место или ее даже и вовсе опускают. Не вдаваясь в ученые археологические споры и рассуждения, я ставлю себе только задачу выделить основные этапы развития архитектуры доклассового общества и наметить общие линии ее развития.

История архитектуры начинается с развития жилища.

Для первого периода доклассового общества основным является присваивающий характер хозяйства и отсутствие производящего хозяйства. Человек собирает естественные продукты природы и занимается охотой, которая с течением времени все больше выдвигается на первым план.

Пещера была древнейшим жильем человека, который пользовался первоначально естественными пещерами. Это жилье мало отличалось от жилья высших животных. Потом человек стал разводить огонь при входе в пещеру, чтобы защитить вход и согреть ее внутренность, а позднее стал замуровывать вход в пещеру искусственной стенкой. Следующим этапом огромной важности было появление искусственных пещер. В тех местностях, где не было пещер, человек пользовался для жилья естественными отверстиями в почве, гущей деревьев и т. д. Интересна также форма полупещеры, называемая «abri sous roche», которая состоит из нависающей скалы — крыши.

Наряду с пещерой очень рано появляется другая форма человеческого жилья — палатка. До нас дошли изображения древнейших круглых в плане палаток на внутренних поверхностях пещер (рис. 1). Идет спор о том, что изображают «signes tectiformes» в виде треугольника с вертикальной палочкой в центре. Встает вопрос, можно ли эту центральную вертикальную палочку считать за изображение стоячего шеста, на котором держится вся палатка, так как ведь этот шест не виден снаружи при приближении к палатке. Однако такое предположение отпадает, так как изобразительное искусство первобытного человека не было натуралистическим. Несомненно, что перед нами изображение как бы разреза круглых палаток из сучьев или шкур животных. Иногда такие палатки сгруппированы по две. Некоторые из этих рисунков заставляют предположить, что, может быть, они изображают уже квадратные хижины с прямыми легкими стенами, несколько наклонными внутрь палатки или отклоняющимися наружу. На ряде рисунков можно разобрать входное отверстие и складки покрытия палатки на ребрах и углах. Палатки и хижины служили только убежищами во время летних охотничьих экспедиций, в то время как пещера оставалась, как и прежде, главным жилищем, особенно зимой. Человек еще не строил себе на поверхности земли постоянного жилья.

Можно ли причислить к произведениям искусства первые пещеры и палатки эпохи доклассового общества? Не есть ли это только практическое строительство? Конечно, практические мотивы были решающими при создании пещер и палаток. Но в них, — бесспорно, уже содержатся элементы первобытной идеологии. В этом отношении особенно важна живопись, которая покрывает стены пещер (рис. 2 и 3). Она отличается необыкновенно живыми изображениями животных, данных несколькими штрихами очень обобщенно и ярко. Можно не только узнать животных, но и определить их породу. Эти изображения называли импрессионистическими и сравнивали их с живописью конца XIX века. Потом заметили, что некоторые звери изображены пронзенными стрелами. Живопись первобытного человека имеет магический характер. Изображая оленя, на которого он собирался охотиться, уже пронзенным стрелой, человек думал, что он таким путем реально овладевает оленем и подчиняет его себе. Возможно, что первобытный человек с той же целью стрелял в изображения зверей на стенах своей пещеры. Но элементы идеологической концепции содержатся, по-видимому, rife только в живописи пещеры, но и в архитектурной форме пещер и палаток. При создании пещер и палаток проявились зачатки двух противоположных методов архитектурного мышления, которые впоследствии стали играть очень большую роль в истории архитектуры. Архитектурная форма пещеры основана на отрицательном пространстве, архитектурная форма палатки — на положительном пространстве. Пространство пещеры получилось в результате удаления известного количества материала, пространство палатки — путем нагромождений материала в пространстве природы. В этом отношении очень важны наблюдения Фробениуса над архитектурой дикарей Северной Африки. Фробениус различает в обследованных им местностях два больших культурных круга. Одни дикари строят себе жилища, закапываясь в землю, другие живут в легких хижинах на поверхности земли (рис. 4). Замечательно, что отрицательной и положительной архитектуре отдельных племен соответствуют различные формы быта и различные религиозные верования. Выводы Фробениуса очень интересны, но требуют осторожной проверки и объяснения. Материал, относящийся к этой проблеме, изучен еще мало, весь вопрос еще темен и не разработан. Все же есть основания полагать, что уже в противоположности пещер и палаток проявились, наряду с господствующим практическим моментом, и элементы идеологии.