— В конце месяца я поеду в Новый Орлеан. Зайду к Эскобару и переговорю с ним. Он мне скажет, как она попала к нему.

Больше они об этом не говорили, но обоим стало не по себе. Имеет ли эта брошь какое-нибудь отношение к убийству Алехандро? Неужели ограбления, происходившие за пять лет до его гибели, каким-то образом связаны с его убийством? А что, если кто-то из разбойников остался в живых? Вот он потом и подстерег и убил Алехандро. Почему бы нет?

Лежа без сна в объятиях Бретта, Сабрина вся трепетала от жгучего желания отомстить. Диос! Если бы она могла отыскать убийцу отца и наказать его, может быть, ей стало бы легче жить? Ребенок шевельнулся у нее в животе. Как бы сейчас радовался ее отец! Она вышла замуж за человека, которого он прочил ей в мужья, и теперь она носила его первого внука. Слеза покатилась у нее по щеке и упала Бретту на плечо.

Он проснулся.

— Радость моя, что с тобой? Сабрина через силу улыбнулась ему.

— Я думала об отце и о том, как бы он был сейчас счастлив.

Бретт притянул ее к себе, шепча нежные слова, успокаивая ее и убаюкивая. Сабрина задремала. А Бретт не заснул. Он еще долго думал о том, как брошь могла попасть в Новый Орлеан. В конце концов, когда его размышления приняли совсем уж неожиданный оборот, он тоже задремал, не понимая, почему его так тревожит мысль о том, что Карлос добил последнего разбойника… Он словно не хотел, чтобы кто-нибудь из них выжил…

Как ни странно, Сабрина тоже думала о Карлосе, но совсем по другому поводу. Пока Бретт был в Новом Орлеане, Сабрина много думала о том злосчастном лете в Накогдочезе и совершенно четко определила для себя свою вину в том, что произошло. Ей было ужасно стыдно, что она так легко дала Карлосу себя провести. С какой готовностью она верила всему плохому о Бретте! Даже теперь она краснела, вспоминая о тех днях. У нее оставалось еще несколько вопросов, на которые она не знала ответов, но она бы скорее умерла, чем показала Бретту, какой была глупой. Она решила во что бы то ни стало поговорить с Карлосом. Вытащить из него всю правду. Теперь она поумнела и, встретившись с ним лицом к лицу, сможет отличить правду от лжи.

Она решила было ехать с Бреттом в Новый Орлеан, но потом раздумала. Там ей вряд ли удастся встретиться наедине с кузеном. Бретт все равно узнает. Да и неизвестно, там ли еще Карлос. Он мог уже давно уехать в Накогдочез. В конце концов она решила, что самое безопасное — пригласить Карлоса сюда, в Лисье Логово, пока Бретт будет в Новом Орлеане. Правда, слуги могут узнать, но если Карлос придет поздно вечером… Надо только придумать для него какой-нибудь знак, что слуги легли спать…

Сабрине самой не нравилась ее затея, но больше она ничего не могла придумать. Она не могла встретиться с ним наедине ни в каком другом месте… не настолько уж она дура! Слуги, правда, спали не в главном доме, но если она закричит, они услышат. К тому же, у нее есть кинжал… Довольная тем, что может постоять за себя, Сабрина написала Карлосу записку.

Отведя в сторону одного из слуг, она приказала передать записку сеньору Карлосу де ла Вега в Новый Орлеан.

— Пойдешь на Конди-стрит в дом Коррейясов. Спросишь, там ли еще моя тетя. Она знает, где его найти. Если же ее не окажется, Коррейясы наверняка, знают, в городе он или уехал. — Ненавидя себя за притворство, она весело наказала:

— И, помни, ни слова моему мужу… Это сюрприз!

Дней через десять, провожая Бретта, она поцеловала его горячее, чем, наверное, сделала бы это, не чувствуя за собой вины. Бретт удивленно посмотрел на нее.

— Я вернусь через четыре дня, радость моя. Отдыхай и береги себя. — Глаза у него потемнели. — Мне кажется, я с ума сойду , если с тобой что случится.

Сабрина обрадовалась его словам. О, он конечно же, любит ее, еще как любит!

Карлос обрадовался, получив записку Сабрины. Последние месяцы были для него не слишком удачными. Он проклинал судьбу, не желая смириться с тем, что Сабрина потеряна для него навсегда. Он много пил, играл, по-глупому сорил деньгами и остался без ничего.

Франсиска еще в сентябре уехала в Мехико, где собиралась поселиться у сестры. Больше ей некуда было податься. Даже она не осмелилась вернуться на Ранчо дель Торрез.

С отъездом Франсиски Карлос совсем распустился, и, по мере того как денег у него становилось меньше, он опускался все ниже и ниже, пока не оказался среди воров и разбойников.

С запиской Сабрины все будто разом переменилось. Сабрина хочет его видеть, и, к тому же, тайно. Карлос уверил себя, что она наконец разочаровалась в гринго. А что, если ей нужна его помощь, чтобы сбежать, и он стал строить планы, как незаметно переправиться в Мехико. Он едва сдерживал нетерпение, но не смел нарушить приказания Сабрины. Первого декабря утром он помчался в Лисье Логово.

Бретт приехал в Новый Орлеан через пять дней после того, как Уилкинсон стал призывать горожан защищаться от вторжения Аарона Бурра. Уилкинсон потребовал, чтобы губернатор объявил военное положение, а когда губернатор этого не сделал, повел себя так, словно добился желаемого. Он объявил военные ограничения, набирал добровольцев в армию, обыскивал экипажи и особенно суда, следовавшие вверх и вниз по Миссисипи. В городе царила паника. Жители были напуганы и спрашивали друг друга: что же будет?

Бретт был изумлен. Генерал сжег за собой мосты и теперь собирался предстать в качестве героя-победителя. Это он-де, Уилкинсон, спас город от Бурра!

Принимая во внимание серьезность положения, Бретт постарался как можно быстрее справиться с делами, не желая оставаться в городе, объятом паникой, ни минутой больше, чем нужно. Он управился за один день и напоследок зашел к ювелиру.

Хосе Эскобар сейчас же провел Бретта в маленькую комнату, служившую кабинетом. Ювелир не сводил с Бретта глаз, пока тот доставал коробочку с брошью в виде льва.

— Что-нибудь не так? — спросил тревожно Эскобар.

— Нет, сеньор, — улыбнулся Бретт. — Брошь замечательная. Просто мне хотелось бы знать, у кого вы ее купили и когда.

Хосе Эскобар растерялся, не зная, что делать. Он так давно вел свое дело, что ему совсем не хотелось пятнать свое имя.

Бретт отсчитал несколько золотых монет.

— Вы же понимаете, что для меня жизненно важно это знать…

Хосе не сводил глаз с золотых монет. Сеньор Данджермонд богатый человек, с ним приходилось считаться.

— Эту брошь и еще кое-что я купил у одного джентльмена около месяца назад. Он вынужден был продать фамильные драгоценности.

— Его имя?

Хосе вздохнул и взглянул на кучку золотых монет.

— Сеньор Карлос де ла Вега. Бретт не удивился. Он почти ждал этого.

— Вы сказали, были еще вещи. Могу я на них взглянуть?

Эскобар пожал плечами и вышел из комнаты. Вернулся он с покрытым бархатом подносом.

— Вот они! Некоторые просто неподражаемы!

Бретт ничего не видел, кроме серебряного браслета.

— Это тоже? Это он тоже вам продал? Хосе кивнул, испугавшись неожиданной ярости Бретта.

— Да, он сказал, что получил… Бретт перебил его.

— Я знаю, где он это получил! Сколько вы за него хотите?

Эскобар назвал цену. Бретт бросил деньги на стол, схватил брошь и браслет и выскочил из магазина. Карлос убил Алехандро! Больше он ни о чем не мог думать.

Бретт забыл о том, что хотел уехать домой. Он думал лишь об одном: он должен найти Карлоса и убить его.

Сначала он поехал к Коррейясам, потом на постоялый двор, потом на другой… На последнем уже после полуночи хозяйка сказала ему:

— Де ла Вега? Ну да. Жил тут. Сегодня утром съехал. Сказал, что собирается навестить кузину, которая вышла замуж за богатого плантатора.

Бретт схватил женщину за плечи и стал трясти.

— Это точно? — переспросил он, не веря своим ушам.

— Ну, конечно! Я была тут, когда от нее пришло письмо. Он был очень доволен, — пробормотала напуганная хозяйка.

Бретт был в ярости. Зачем Сабрине понадобилось видеть Карлоса? Усилием воли он подавил нехорошие мысли.