Сабрина сделала над собой усилие и улыбнулась ей, после чего, отвернувшись, спросила:

— А где Олли? Ты его не прогнала? Люп от этих слов даже испугалась.

— О, нет, нет! Я бы не смогла! Это нехорошо. Да и он сказал, что без меня не уедет!

Когда Сабрина сошла вниз в маленькую гостиную, Олли повторил ей то же самое слово в слово.

— Мисс, я не уеду отсюда без нее. — И вдруг взорвался. — Я ее не понимаю! То она рада мне и говорит, что выйдет за меня замуж, а когда я зову ее ехать со мной, она делает постное лицо. Женщины!

Сабрина чувствовала себя довольно странно, играя роль посланца мира между двумя влюбленными, тем не менее она нашла в себе силы спокойно сказать:

— Олли, дайте ей время, ведь ваш приезд был для всех нас большой неожиданностью.

— Но я же сказал, что вернусь! — возразил он. — И она, если ждала все эти годы, должна верить мне.

Сабрина кивнула.

— Правильно. Но одно дело мечтать о возлюбленном, ждать его, а другое — встретиться с ним лицом к лицу. Да еще так неожиданно. У нас, у испанцев, есть поговорка: «Берегись просить у Бога… Он может и расщедриться». Неужели вы не понимаете, что должны дать ей немного времени, чтобы она опять привыкла к вам… ведь она была совсем ребенком, когда вы уехали.

— Не таким уж и ребенком! — мрачно возразил Олли, недовольный поворотом событий.

— Ладно, не смотрите так хмуро, — улыбнулась ему Сабрина. — Завтра вы отдохнете, поговорите с Люп, и все станет на свои места. Вот увидите!

Олли что-то буркнул в ответ, но вынужден был согласиться.

— Ладно, мисс, я сделаю, как вы говорите. — И неожиданно переменил тему разговора. — Клементе сказал, что я могу занять мою прежнюю комнату, если, конечно, вы не возражаете. Пойду устраиваться. Кажется, придется мне здесь задержаться дольше, чем я рассчитывал.

В глазах Сабрины заплясали веселые огоньки.

— Вы действительно думали, что сегодня приедете, а завтра женитесь на Люп и увезете ее? Ведь она не видела вас шесть лет!

Олли застенчиво улыбнулся, но вдруг умолк и лицо у него стало очень озабоченным, словно внезапно он вспомнил что-то важное.

— В чем дело? — спросила Сабрина.

— Господи, мисс, я совсем забыл! — смущенно воскликнул Олли. — Честно, совсем забыл про письмо.

Сабрина побледнела, но, хотя и с трудом, сохранила спокойствие.

— Что ж, это понятно.

— Мисс, я всегда знал, что вы лучше всех! — радостно проговорил Олли, передавая ей долгожданное послание.

Олли наконец ушел, и Сабрина нетерпеливо распечатала конверт.

В нем не было ни единого слова привета или соболезнования. Только сообщения и приказания. Бретт писал, что в ближайшее время войдет в курс всех ее дел и примет решение о том, где она будет жить и какие суммы получать на расходы. То же самое касается круга ее друзей и знакомых. Агент Алехандро в Новом Орлеане уже проинформировал его о состоянии финансов на сегодняшний день, а агент в Мехико вскоре представит отчет. Пока он рассчитывает, что она останется там, где находится сейчас…

Письмо было написано в самом оскорбительном тоне и с такой уверенностью, что она покорно склонит голову перед его волей, что Сабрина не выдержала. Неужели он правда верит, будто ему удастся сделать из нее послушную дурочку? Она еще ему покажет!

От апатии не осталось и следа. Сабрина разорвала письмо и, глядя на клочки бумаги, жалела, что не может поступить так же с Бреттом Данджермондом.

В своем теперешнем состоянии она напрочь забыла, что когда-то любила этого человека, лежала в его объятиях. Все это, подумала она, тряхнув огненной головкой, далеко в прошлом.

Через час она объявила, что собирается ехать в Новый Орлеан и не позже, чем через неделю. Франсиска попробовала было возражать, но это не возымело никакого действия. Не меняя выражения лица, Сабрина сказала:

— Прошу прощения, тетя, я поеду, даже если вас это не устраивает. Я собираюсь сразиться с Данджермондом, и деньги здесь не главное. Меня возмущает его поведение!

Не в силах повлиять на племянницу, Франсиска в сердцах воскликнула:

— Дождись по крайней мере Карлоса! Он вот-вот должен быть. Не можешь же ты ехать в Новый Орлеан одна… Это немыслимо!

Сверкнув янтарными глазами, Сабрина предложила:

— Если вы хотите, можете ехать со мной. Лучшей дуэньи мне не найти.

Растерявшись от этого неожиданного предложения, Франсиска ненадолго задумалась, а потом согласно кивнула головой.

— Си! Я поеду с тобой и буду оберегать тебя до возвращения Карлоса.

Решение Сабрины ехать в Новый Орлеан лишь усилило желание Олли немедленно обвенчаться с Люп.

К неудовольствию Франсиски, отъезд задержали на несколько дней из-за венчания. И хотя само промедление сеньору не очень огорчило, тем не менее возмущению ее не было границ:

— Они всего-навсего слуги, Сабрина! — шипела Франсиска. — Ты слишком с ними возишься. У себя на Ранчо де ла Вега я не потерпела бы, чтобы простая служанка изменила мои планы.

Сабрина молчала, на зная, как ей удастся выдержать долгое путешествие в Новый Орлеан наедине с тетушкой Франсиской. Ничего, это научит меня терпению, сказала она себе вечером накануне отъезда. Терпению и сдержанности…

Однако путешествие оказалось на редкость удачным. Погода стояла замечательная, никаких непредвиденных неприятностей не случилось, ни один разбойник не напал на них и даже не показался вблизи.

Для Олли и Люп это было настоящим свадебным путешествием. Они все больше влюблялись друг в друга. Днем они ехали верхом рядом по тропинке, ведущей через почти непроходимый тропический лес, а ночью…

Сабрина изо всех сил старалась подавить в себе зависть, когда смотрела на счастливую Люп, которая, блестя глазами, складывала по утрам вещи. Стыдясь самое себя. Сабрина отворачивалась и мечтала, что когда-нибудь она тоже… А, может быть, и нет, вспоминала она, ведь ее будущее в полном распоряжении Бретта Данджермонда!

Чем ближе они подъезжали к Новому Орлеану, тем больше волновалась Сабрина. Она покрикивала на Люп, огрызалась на тетку и не один раз ловила на себе удивленные взгляды Олли. Несдержанность пугала ее тоже, но она ничего не могла поделать с нахлынувшим страхом. При одной мысли, что она скоро увидит Бретта, в ней поднимались такие противоречивые чувства, что она полностью оказывалась во власти бессильной ярости.

И все-таки ее не столько мучила предстоящая война с Бреттом, сколько ужасное чувство, что он имеет над ней просто колдовскую власть. Она боялась, потому что была беззащитна перед его чарами, мечтала увидеть его, хоть один раз взглянуть на когда-то любимое лицо, хотя слишком хорошо представляла себе, какой безжалостный человек прячется за красивой наружностью.

Что будет, когда она неожиданно предстанет перед ним? Он разозлится? Или постарается вновь очаровать ее? Заставит ее быть слепой и покорной? Ему так это замечательно удалось шесть лет назад! Сабрина поджала губы. Янтарные глаза сердито сверкнули. Никогда больше он не заставит ее любить его по-прежнему. Никогда не будет он вертеть ею по своему усмотрению. Никогда!

Да, решено, больше она ему не уступит. Что ж, она готова сражаться за то, что по праву принадлежит ей. Но удастся ли выиграть? Сможет ли она устоять перед его волнующим влиянием? Вспоминая его поцелуи возле озера в ту единственную их лунную ночь и как она блаженствовала в его объятиях, Сабрина затрепетала, желая вновь оказаться на ранчо. Прочь воспоминания! Она сердито отмахнулась от предательских мыслей. Сабрина дель Торрез не бежит от войны и гордо принимает то, что посылает ей судьба. К тому же, Бретт Данджермонд скорее всего встретит ее с оружием в руках, нежели раскрытыми объятиями, напомнила она себе.

Городской дом Бретта находился в довольно благоустроенном районе Нового Орлеана восточнее Дофин-стрит и недалеко от Миссисипи. Олли поехал вперед, и вскоре они остановились возле довольно красивого трехэтажного дома, который, благодаря своему положению на Конди-стрит, смотрел прямо на реку, по которой приплыли французы, обосновавшиеся здесь в 1718 году.