Эвакуация производилась в труднейших условиях. Сталинградский рейд стал участком фронта. Городской берег, еще недавно застроенный пакгаузами, заваленный грузами, заставленный баржами, выгорел начисто. На нем не осталось ни одной пристани, ни одного причального мостка.

Катера, баркасы, выделенные для перевозки людей, подходили прямо к выжженному берегу, и люди шли на погрузку вброд.

На катера обком партии послал комиссаров, а на переправы — комендантов, ответственных за бесперебойную эвакуацию населения.

Эвакуация! Этим ли словом надо назвать то, как оставляли сталинградцы родной город, как переправлялись они на открытых паромах через двухкилометровую ширь Волги, над которой, словно ястребы, кружились вражеские самолеты?

Сколько мужества и самообладания нужно было проявить людям, через какие препятствия надо было им пройти, чтобы попасть на берег к переправе! В горящем городе человеку приходилось не просто идти, а пробираться огненными коридорами, преодолевать завалы, обходить воронки, путаться в хаотическом нагромождении городских руин, ежеминутно подвергаясь опасности быть сраженным осколками бомб или похороненным под обломками рушившихся зданий.

А сколько надо было иметь еще мужества, чтобы переехать через Волгу, которая почернела от нефти, спущенной из разбитых резервуаров, и временами буквально кипела от бомбовых взрывов.

И все же задача переброски населения из Сталинграда в заволжские районы была решена. За короткий срок, в условиях, казалось бы, немыслимых, на левую сторону Волги было переправлено более 300 тысяч человек. Это ли был не подвиг матросов и командиров Волжской военной флотилии, команд речных судов волжского транспорта, коммунистов — организаторов переправы и самих горожан, мужественно преодолевших на пути огненные и водные рубежи, бомбежку и обстрел разъяренного врага?

Отъезжая от берега, женщины и старики со вздохом говорили:

— Вот мы покидаем родной город, а все наши помыслы и сердца остаются в нем.

Неужели фашистские разбойники возьмут Сталинград, расположатся вот здесь, у пас, на Волге? — в сотый раз задавали этот вопрос жители многострадального города.

— Сталинград не будет сдан. Могилой станет фашистам Волга! — отвечали коммунисты.

Переправившись за Волгу, население шло дальше по дорогам на Ахтубу и Эльтон, а по берегу Волги — на Николаевну, Саратов. Людской поток растянулся на многие десятки километров. Фашистские самолеты и вне города продолжали охоту за людьми. Они гонялись за ними по дорогам, сбрасывали на них бомбы, поливали их пулеметным огнем.

Большую помощь эвакуированному населению Сталинграда оказала саратовская партийная организация, областным комитетом которой в то время руководил П. Т. Комаров. Саратовцы предоставили нуждающимся продовольствие, одежду, помогали тем, кто отправлялся дальше.

Саратовский корпус ПВО откомандировал под Сталинград авиационные подразделения. В их числе находилась женская истребительная эскадрилья в составе девяти «ЯК-1». В воздушных боях с врагом, прикрывая женщин и детей, на дорогах Заволжья отличились летчицы эскадрильи Катя Буданова и Лиля Литвяк. Они сбили одиннадцать фашистских самолетов.

О своих полетах над Сталинградом Екатерина Васильевна Буданова говорила:

— Летаешь и чувствуешь, будто за тобой находится вся наша Родина, будто ты защищаешь всех ее детей. И тогда говоришь себе:

— Не пропущу! Ни за что не пропущу ни одного фашиста.

Эвакуация населения из города за Волгу производилась главным образом ночью, в часы ближе к утренней заре, когда несколько ослабевали налеты фашистской авиации. Коммунисты, руководившие эвакуацией гражданского населения, работали, потеряв счет бессонным ночам. Каждый из них отчетливо понимал, что от умелой организации этого дела зависит жизнь сотен и тысяч детей, женщин, стариков.

С неиссякаемой энергией работали на переправах и паромах, на эвакопунктах работники областных и городских организаций И. Ф. Зименков, А. М. Поляков, Е. С. Круцко, И. В. Сидоров, М. А. Одиноков, К. С. Денисова, В. С. Бекетов, К. А. Уханов, И. К. Хлынин, М. А. Григорьева, П. И. Васильев, С. Осипов, Ф. В. Ляпин, врачи Н. В. Качалкин и Масленникова, старый большевик Костиков, комендант города В. X. Демченко и многие другие.

Сталинградский актив в эти дни понес тяжелые потери. На посту погибли капитан парохода «Иосиф Сталин» И. С. Рачков, комиссар катера «2-я пятилетка» Егоров (заведующий промышленным отделом горкома партии) и капитан катера Кадомцев. При эвакуации раненых из госпиталей погибли врачи Волынский и Земскова, политрук Рябов и медсестры Никитенко и Казакова. При исполнении служебных обязанностей были убиты начальник причала Смирнов, заведующая начальной школой № 91 Сватикова, управляющий отделением Госбанка А. Т. Горбунов, лектор обкома партии Павленко, заведующий типографией «Сталинградская правда» И. Я. Корнеев, секретарь цеховой парторганизации завода «Красный Октябрь» Васнев. На пароходе «Гаситель» погибли механик Крохин, кочегар Соколов. Пали на посту работники милиции Степенный, Сасов и др.

В дни осады Сталинграда партийные и советские организации не прекращали своей работы. Вместе со штабами МПВО они перешли на командные пункты в бомбоубежища, в блиндажи и в подвалы зданий. Началась бивуачная жизнь, полная тревог и опасностей.

В бомбоубежище Комсомольского сада обосновался общегородской командный пункт — «КП». Здесь разместились обком и горком партии, облисполком и горисполком, городской комитет обороны и горштаб МПВО. В иные ночи туда набивалось так много людей, что ручная вентиляция не обеспечивала обмен воздуха, от духоты гасли свечи и людям становилось трудно дышать.

«КП» в Комсомольском саду стал новым административным центром Сталинграда, связанным с Военным советом фронта и действующим в полном контакте с ним. Сюда стекались сведения о положении дел в районах города, на его заводах и на переднем крае обороны. Сюда привозили раненых, приводили беспризорных детей, шли за помощью, за информацией и за советом.

Отсюда уходили партийные и советские работники на выполнение заданий по формированию отрядов ополчения, по организации дела снабжения населения продовольствием, по оказанию пострадавшим медицинской помощи, по налаживанию работы переправ и эвакуации населения. Отсюда же развозились связными штабов МПВО и комсомольцами ЛИСТОВКИ, газета «Сталинградская правда», СВОДКИ Совинформбюро.

С 29 августа бомбежка жилых кварталов, в своем большинстве уже либо сгоревших, либо разрушенных, несколько ослабла. Гитлеровцы перенесли главные бомбовые удары на западные окраины города, к которым приближался фронт. Воспользовавшись этим, горком партии и горсовет приступили к проведению ряда самых неотложных работ по налаживанию жизни в осажденном городе.

Большой город, да к тому же сплошь горящий, не мог оставаться без воды. На восстановление водокачки старого городского водопровода была послана группа рабочих во главе с заместителем председателя горсовета А. Л. Лебедевым. Четверо суток без сна трудились рабочие на водопроводе. Бомбежка десятки раз прерывала их работу, заставляла начинать сызнова. В этой схватке погибло шестнадцать рабочих, но вода городу была дана.

Для возобновления работы уцелевших предприятий города нужен был ток. На восстановление высоковольтной линии Сталгрэс вышла бригада электриков под руководством инженеров Панкова и Столярова. 29 августа центр города получил ток.

Непрестанная бомбежка произвела страшные разрушения, особенно в Ворошиловском и Ерманском районах. По центральным улицам города ни проехать, ни пройти. Они были завалены обломками, камнями и толстым слоем битого стекла. Разбитые и сгоревшие вагоны трамвая, поваленные телеграфные столбы и деревья, рваные листы сорванной с крыш железной кровли, пучки путаной проволоки, груды битого кирпича и целые гряды обгоревших руин — таким стал город-фронт Сталинград.

То, что Сталинград стал городом-фронтом, изменило не только его внешний облик, но и весь уклад и распорядок городской жизни.