Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Процесс модернизации системы просвещения иезуитов протекает медленно и мучительно. Мало того, что ордену по природе своей трудно примириться с тем, что человечество не желает иметь на себе тех пут, которыми связывает его католическая церковь. Положение усугубляется еще и расколом внутри «Общества», где так называемые модернисты тянут в одну сторону, традиционалисты — в другую, а кое-как примирить их пытаются — третьи.

Эта внутренняя борьба ощущается во всем, в том числе и в деле образования. К сожалению, так называемые интегристы под неусыпным оком Ватикана зачастую берут верх, и старые методы, отжившие формы и традиционное содержание торжествуют в школах, колледжах и вузах иезуитов, стремящихся, быть может, более тонко, но неуклонно делать главное свое дело — готовить благонравных и беспрекословных «слуг господних».

Прав остался великий Гольбах. В своем «Карманном богословии», одном из лучших произведений мировой атеистической литературы, он глубоко проник в самую суть воспитательной «деятельности» иезуитов. Приведем его меткий афоризм дословно: «Воспитание». Христианское воспитание состоит в том, чтобы с самого раннего возраста внушать детям спасительную привычку мыслить наперекор здравому смыслу, верить всему, что им говорят, ненавидеть всех тех, кто не разделяет их веры. В результате государство получает благомыслящих и спокойных граждан, беспрекословно послушных духовенству».

К этой точной формулировке, как говорится, не убавить, не прибавить. Об этом свидетельствуют и те факты, с которыми мы познакомились на предыдущих страницах.

О времена, о нравы...

Представим себе, что читаем какой-нибудь испанский нравоучительно-воспитательный роман, написанный в XVIII или XIX в.

...Уже через час Хуан да Васко сидел в карете, увозившей его в Мадрид. Глядя на удалявшиеся стены замка, он предался воспоминаниям об отроческих годах, о первом знакомстве со своим наставником отцом Рикардо и орденом иезуитов. В его ушах сладостно звучал рассказ о святом Игнатии Лойоле.

Он мысленно проследил весь тернистый путь первого генерала «Общества Иисуса» от Венеции до Парижа, затем от Парижа до Рима и сердце его возрадовалось и преисполнилось решимости. Это даже неплохо, что он едет во Францию, там он осмотрит все столь милые его сердцу места, связанные с именем Лойолы и его первых учеников: Лефевра, Ксавье, Лайнеса, Бобадильи, Родригеса и других, счастливой участи которых он так завидовал.

Он и сам надеялся немало сделать для упрочения и процветания ордена. Недаром он столько времени провел за фолиантами последователей святого Игнатия. Он сделается исповедником четырех обетов, может быть даже провинциалом. И кто знает, не суждено ли ему стать когда-нибудь во главе «Общества Иисуса»? Ведь уже около ста лет генералом не был испанец.

На протяжении всего пути отец Рикардо с улыбкой поглядывал на своего воспитанника, словно по бумаге читая его мысли. Хитрый иезуит прекрасно знал, что сейчас дон Хуан предпримет новую атаку. Да Васко не заставил себя ждать.

— Отец сказал, что именно вы посоветовали ему отправить меня в Париж. Правда ли это, падре?

— Да, я тоже нахожу ваше рвение немного чрезмерным, сын мой.

Хуан отпрянул.

— Как, значит, и вы меня предаете?

Он растерянно посмотрел на своего духовного наставника.

— Может быть, вы одобряете моего отца и в отказе дать согласие на мое вступление в орден?

— Нет. Поверьте, Хуан, я всегда хотел, чтобы вы получили право называть меня не падре, а брат Рикардо. Но отцовская воля священна.

Он взглянул на своего воспитанника и улыбнулся.

— Не отчаивайтесь, сын мой. Что за беда, если вы не член ордена официально? Ведь это не помешает вам душой быть всегда с нами и даже исполнять некоторые наши поручения. А что касается вашего рвения, то оно не только не приносит пользы делу, но даже иногда вредит ему. Главное наше орудие в гибкости, в том, что мы можем растворяться в толпе, словно индейцы, и наносить невидимые удары, в сердце же своем храня при этом непоколебимую и первозданную чистоту веры. Вы, вероятно, плохо понимаете Бузенбаума, одного из самых любимых своих авторов, и совсем не знаете кодекса нашей морали. Мы не совсем обычные служители бога и не псы, а воины его. Поэтому далеко не случайно то, что нам не вменяется в обязанность посещать богослужения и носить монашеское одеяние. Наоборот, мы ничем не должны отличаться от окружающих нас людей. Тайна нашей принадлежности к ордену делает нас гораздо сильнее.

— Но ведь вы носите рясу, падре.

— Это никогда не помешает мне сменить ее на гражданское или военное платье, если того потребуют интересы ордена. Я мог бы назвать вам сотни имен, знаменитых в миру, которые в действительности наши люди. Но я должен хранить тайну.

Хуан задумался.

— Однако вы не станете отрицать, падре, что многое из того, что вы мне сейчас поведали, не соответствует основным положениям «Духовных упражнений»?

— Вы просто неправильно поняли их. Все эти положения предназначены для воспитания души. Она должна быть чистой и незапятнанной, но только перед богом, а не перед людьми. Если того потребуют высшие интересы, вы можете совершить любое преступление и бог простит вас. Вы можете нарушить любую заповедь, даже ту, которая гласит: «Не убий», и не запятнаете себя грехом. Ведь никто не назовет человека убийцей, если он прикончит иноверца, будучи в крестовом походе. Он только заслужит этим славу и благодарность божью. А наш орден находится в непрерывном крестовом походе против еретиков и вероотступников. И как бы ни претило это вашему благородному происхождению, излюбленным оружием иезуитов является не шпага, а яд и кинжал. Это не так благородно, как костры доминиканцев, но гораздо действеннее. Мало кто посмеет осудить явно какое-нибудь высокопоставленное лицо, а ведь именно среди знати чаще всего гнездится ересь. Но никто не помешает убить его тайно. Я напомню столь любимые вами слова Лойолы, и они зазвучат для вас теперь по-новому: «Мы, рыцари, призваны самим богом, чтобы духовно покорить весь мир, чтобы наше товарищество образовало боевую дружину, способную просуществовать до конца света».

Хуан молчал, потрясенный всеми этими откровениями.

— Пока еще вы можете выбрать любой вид служения богу, которому решили посвятить себя, — продолжал демон-искуситель в рясе, — вы можете вступить в любой другой орден, стать монахом или проповедником. Даже заслужить себе славу святого.

У нас вас не ожидает слава перед людьми, нам ведома слава только перед всевышним. Нам нужны воины, а не святые. И пусть никто не знает наших подвигов, совершенных во славу господню, они окружены тайной, но оттого не менее велики и доблестны.

Помимо воли глаза отца Рикардо заблестели. Он, словно одержимый, пел хвалу ордену, служению которому отдал все свои способности, жизнь. Перед его мысленным взором проходили одухотворенные лица дружинников христовых, тайные деяния которых значили иной раз не меньше для судеб человечества, чем дела приближенных слуг королей. И никто не подозревал о могуществе ордена. Простодушные буржуа отдавали наследников своих миллионов в иезуитские коллегии, так как члены «Общества Иисуса» считались хорошими воспитателями. Пользовались услугами отцов-иезуитов и вельможи, отпрыски которых обучались под присмотром сих достойных учителей, что было особенно важно, по мнению ордена, ибо они правили миром, а ими правили могущественные игнацианцы.

Да, орден был тайной для всех и вся, но от него не было тайн ни у кого.

— Подумайте хорошенько, прежде чем примкнуть к тем, кому неведомы земные законы, кто признает над собой только трех судей: бога, папу и генерала.

Отец Рикардо сделал паузу и пристально посмотрел на молчавшего да Васко.

— По возвращении из Парижа я познакомлю вас с некоторыми документами, которые знают далеко не все члены ордена, не говоря уже о людях, к нему не принадлежащих. Один из них называется «Monita secreta Societatis Jesu» — «Тайные наставления «Общества Иезуитов». Я делюсь с вами, сын мой, самым сокровенным, что есть у нашего ордена, и вы не правы, когда говорите, что я вам не доверяю. Я специально ждал того момента, когда вы станете достаточно взрослым, чтобы сообщить вам правду о нашем ордене. Она слишком сурова для незрелого ума. В Париже вы начнете постигать искусство интриги и дипломатии, посетите подземелья Монмартра, коллегию Монтегю и другие священные для нашего ордена места. К вящей славе божьей, — тихо прошептал он девиз ордена иезуитов.

24
{"b":"271505","o":1}