— Ты человек! Кирилл, ты — человек. Если ты станешь адвокатом мертвых, ты человеком быть перестанешь.

— Как это будет проявляться?

— Что?

— Как будет проявляться вот это «перестанешь быть человеком»? Я не смогу ощущать какие-то эмоции? Обрету сверхспособности? Научусь летать?

— Н… нет, — Ангелина ясно улыбнулась, а потом засмеялась. — Ты неправильный!

— Я человек, нам всегда было интересно что-то, до чего мы не можем дотянуться. К тому же, вот скажи — тебе плохо, что ты такая?

— Нисколько.

— Каин, а тебе?

Адвокат, покачивающий в воздухе пером, рисовал новый контракт невидимыми чернилами по невидимому для Кирилла пергаменту.

— Я не знаю другой жизни. Я всегда был таким.

— Есть желание попробовать другую жизнь?

— Нет.

— И никогда не возникало?

— Нет, — Каин вытащил из воздуха пожелевтеший от времени пергамент с договором, сложил из воздуха самолётик и отправил пергамент куда-то в сторону, в окно.

— Это что? Зачем? — Геля попробовала перехватить самолётик, но не успела. — У кого ты собрался завизировать договор?!

— У Смерти. Кому как не ей выбирать преемника для меня? — Каин махнул рукой. — Кышни, Гелька. Дай поговорить спокойно.

— Я тоже хочу.

— Придёшь потом.

— Ты злой! — обиделась Ангелина и пропала.

Кирилл посмотрел в тёмное окно. Далёкие фонари разгоняли тьму в нескольких местах около дома, и кажется мелькнуло что-то белое, но… тут же пропало.

— Ну, что? Начнём с драгоценных камней? — предложил Каин негромко.

Кирилл молча поднялся и двинулся обратно в свою комнату. Адвокат, оставив на столе нетронутую кружку, пошёл за ним.

Гора драгоценных камней за это время словно бы стала ещё больше.

Изумруды, рубины, сапфиры, аметисты, янтарь, агаты, гранаты, селениты, топазы, алмазы, бирюза, александрит, обычная галька, кварц, куски базальта и гранита, друзы хрусталя — здесь был такой большой выбор, что глаза разбегались.

— Что станет с теми камнями, с которых мы считаем воспоминания?

— Разрушатся, станут глиной, прахом, — отозвался Адвокат негромко. — Так, нам нужно что-то, чтобы их разделить немного. У тебя есть материал? Шторы ненужные? Может быть, постельное? Можно без всяких проблем ненужные коробки.

— Магия может их рассортировать?

— Может, — согласился Каин. — Даже немного больше, чем просто рассортировать. Магия позволит соединить то, что было разделено. Разделить по полу, по возрасту тех, кому принадлежат камни, а ещё по веку. Лучше будет начать с тех камней, которые пожиратель получил последними, то есть его самые последние убийства. Где-то среди этих камней будет камень с твоим воспоминанием. Только, Кирилл, зачем это тебе? Помогать кому-то еще, не прося ничего взамен. Это… не в духе людей. Вы черствые, злые, корыстные. Какие угодно. Но не в ваших правилах оказывать помощь и вы давно разучились благодарить за нее. Так ради чего это нужно тебе?

— Когда-то мне помогли, — Кирилл двинулся к платяному шкафу, на ходу стаскивая свитер. — Я до сих пор не знаю кто и почему. Я этого не помню. И вполне возможно, что когда моя память — мой драгоценный камень вернётся, я узнаю кто мне помог и почему. В общем-то… Считай, что я отдаю долги.

— Тому, кто их не спрашивает?

— Своей совести.

— Мне как-то казалось, — Каин поймал кинутый в него комплект постельного белья, расстелил его по полу, укоризненно посмотрел, и ткань распалась, нарезанная на мелкие кусочки. Такую же участь посетила и упаковку компьютерной бумаги. Ручки, карандаши, пара восковых мелков, все закружилось вокруг шьющихся на глазах мешочков, на которые тут же крепились ярлычки из бумаги. — Что у людей этот орган за ненадобностью давно атрофировался.

— Не у всех.

— Значит, ты слишком правильный.

— Отнюдь. Мне таким выгодно быть.

От неожиданного ответа Каин сбился. Симфония бытовой магии на мгновение стихла. Все повисло в воздухе: прожилки ниток, иголки, карандаши, чернила — они застыли, пойманные в беспощадный стоп-кадр.

— Вы люди умеете удивлять. Когда кажется, что уже вас узнал, что почувствовал вашу душу, нашел, как ей можно управлять — вы поворачиваетесь другой стороной своей сущности, и мы — пришлые, ощущаем себя дураками. Вот уж действительно, величайшее непознаваемое творение…

Кирилл на этот раз предпочёл промолчать. Ввязываться в теологический спор или узнать что-то из истинного создания вселенной он был не готов.

А Каин хоть людей и не особо понимал, всё же за эти века научился осознавать, когда стоит дать человеку ускользнуть от продолжения разговора.

Разнообразные, разнокалиберные мешочки взлетели в воздух, разлетелись по всей комнате и начался второй акт бытовой магии.

На этот раз Адвокат предпочёл сесть. В условиях бедной на магические поля Земли энергозатратное колдовство давалось тяжело. Естественно, то что сейчас он был в магической собственной проекции, а не в занятом человеческом теле, давало определённые преимущества, но этого было недостаточно, чтобы чародейство прошло с такой же лёгкостью, как и в мирах, богатых магическими структурами.

— Это будет долго, человек. Ложись спать, — посоветовал Каин негромко. — Вернешься после работы и будешь разбираться.

Кирилл покачал головой.

— Я думаю, первые результаты появятся куда быстрее, чем ты говоришь. Они же не одномоментно все разделятся? А будут постепенно?

— Да, человек.

— Я тогда начну просмотр первых камней. Заодно буду записывать последние желания или то, что нужно сделать, чтобы душа успокоилась в своём посмертии. А уже после этого…

— Делай как пожелаешь… — Каин махнул рукой и на кровать упали несколько мешочков, датированные последними годами.

Где-то среди них были воспоминания Кирилла.

В этих двадцати камнях…

Первый камень, что попался ему в руки — был матовый окатыш в светло-голубых тонах.

— Белый опал, — Каин повернулся в кресле так, чтобы закинуть ноги на одну спинку, а на другую опираться спиной. Сейчас он не сводил глаз с Кирилла. Человек мог преподнести сюрприз, и за этим лучше было бы пронаблюдать.

Камень в руке был очень гладким.

Кирилл смотрел на него, и ему всё казалось, что внутри, под матовой поверхностью кроется что-то. Задорные искорки метались от одного края камня до другого, складывались в узоры, перетекали из одного узора в другой, а потом…

Это не было книгой. Откуда могла в камне взяться книга или вообще какие-то записи. Это не было картинкой, в том смысле, который Кирилл вкладывать в это слово. Это было нечто совершенно непонятное, незнакомое, чуждое его реальности, но в то же время понятное.

Её звали Оля. Ольга, Оленька. Девчушку шестнадцати лет, которая поссорилась со своим парнем и чтобы доказать ему, что не трусиха отправилась в древние катакомбы. Отправилась днем, с рюкзаком и фонариком, у нее с собой была кошка и веревка, был мобильный телефон и одеяло. Она была тренированной девчонкой, занимающейся в секции легкой атлетики.

Ей не испугали скрипящие на ветру двери, провалы окон, где давно не было стекла, бойницы, в которых кто-то выл. Её не испугали алые огоньки и огромная змея, разматывающие свои кольца.

Она пожалела только о том, что так ни разу и не надела того кольца, которое ей подарил её мальчик… Оно было детское, глупое, с каким-то цветочком… Ей было стыдно его носить, но это было единственным о чём она пожалела. А потом умерла.

Через пару недель её нашли, замерзшую насмерть, сидящую у стены с перепуганным насмерть видом и седой головой. Историю замяли, Олю — похоронили.

— Кольцо, — пробормотал Кирилл, вскидывая голову. — Нам нужно кольцо. Положить кольцо на её могилу.

К своему стыду Каин даже не сразу понял, что происходит и о чём человек сейчас говорит, а потом — осознал.

— Ты что-то видел?

— Не память… Как будто бы читал книгу с основными вехами. Я мог задержаться на отдельных страницах, посмотреть всё, вплоть до того, какого цвета были пеленки в тот день, когда её забирали из роддома. Или что она за платье хотела надеть на свой выпускной. Она горько пожалела о том, что не надела ни разу колечко…