Началось все с сигнала «Слушайте все!». В 10 часов утра мулла напевно и радостно прославил Аллаха. Министр обороны обратился к собравшимся со словами об открытии смотра. Оркестр сыграл гимн. Министр направился к Пухантунскому корпусу и, выслушав доклад начальника курсов, разрешил пройти торжественным церемониальным маршем. Бравурная музыка приподняла у всех настроение. Роты шли хорошо, четко печатая шаг. Били барабаны. Присутствовавшие на трибунах афганцы, казалось, чувствовали себя в рядах своих бравых воинов. Вслед за ротами на исходное положение вышел сводный оркестр и, получив команду, двинулся вперед. За тридцать шагов до трибуны группа оркестрантов неожиданно для многих собравшихся запела.

Тенора;

– Скажи-ка, дядя, ведь недаром…

Басы:

– Москва, спаленная пожаром…

Все вместе:

– Аллаакбар, Аллаакбар!

И опять тенора:

– Ведь были схватки боевые,

Да говорят, еще какие!..

Все вместе:

– Аллаакбар!Аллаакбар!

И уже во всю мочь солдатских глоток:

– Недаром помнит вся Россия про день Бородина!

Торжественно грохотало и ревело:

– Аллаакбар! Аллаакбар!

Буря аплодисментов. Эмоциональные афганцы в восторге обнимаются, молятся…

Оркестр прошел. Я посмотрел на Черемных. Он явно чувствовал себя на седьмом небе! Таков, значит, его первый сюрприз.

Затем началось наступление пехотного батальона. Короткий десятиминутный огневой налет. Била артиллерия, били «катюши»… Мне, конечно, к этому не привыкать. Иное дело – приглашенные на учения афганские деятели культуры, представительницы женского движения. Они, судя по всему, были взволнованны и, по-видимому, горды, что вот, мол, какая у них, оказывается, могучая армия, уж она-то защитит их Апрельскую революцию…

Действия батальона разворачивались, как и предусматривалось программой, министр обороны комментировал происходящее – все разворачивалось как на ладони.

Пехотный батальон свою задачу выполнил и скрылся за холмами. Стрельба постепенно стихла и вскоре прекратилась совсем. Уместно сказать, что к подготовке этого учебного боя приложил руку Петр Иванович Шкидченко. Батальон отобрали из лучшей пехотной дивизии Первого армейского корпуса – из седьмой, а непосредственной подготовкой батальона к учениям руководил лично полковник Халиль Ула.

Затем Рафи пригласил всех к трофейному оружию и передал мегафон Халилю – его подразделениями было взято все это вооружение, так пусть он и докладывает.

Поблагодарив Аллаха за поддержку, ХалильУла пояснил, что демонстрируемое оружие захвачено лишь в течение последних трех месяцев, и добавил, что еще больше – осталось у противника.

Повсюду сновали репортеры газет, телевидения и радио. В последующие дни обо всем будет рассказано в средствах массовой информации. Поможет своими силами и средствами Главное политуправление Советской Армии.

Я наблюдал за Халилем и вспоминал мои встречи с ним, и в частности самую первую, 8 августа прошлого года, когда я только-только делал первые шаги перед выстроившимися для встречи меня афганскими военными и гражданскими чинами, когда он четко, по-русски доложил:

– Полковник Халиль Ула. Командир Центральный корпус!

Затем я видел его во многих боях, становился свидетелем его храбрости и смекалки. И решительности. «Гульбеддин… здес!» или: «Наджиб – вонючий шакал!» (это после Герата)… И еще были совсем по-другому сказанные его слова: «Афганистан спасет джирга. И женщина с белым платком… И армия шурави уйдет с позором из Афганистана…»

Смотры, учения… Сколько их было на моем веку. И все они рано или поздно завершались, как теперь говорят, в «неформальной обстановке».

В двух больших госпитальных палатках уже стояли накрытые столы. Основное блюдо – гороховый суп. Почему так – не знаю. Достоверно мне известно лишь, что в Союзе, во время проведения в полках и дивизиях подобных мероприятий с приглашением высоких гражданских руководителей, тоже готовят гороховый суп. Традиция…

Ну а у Черемных, естественно, был и второй сюрприз – русский квас. Его подали к шашлыку. Разумеется, можно было ожидать, что собравшиеся выпьют и чего-нибудь покрепче. Однако это мероприятие, связанное со стрельбой, пусками ракет, с действиями авиации, вероятно, было и без того изрядной нагрузкой для многих присутствовавших (я даже предположил, не вслух, конечно, что некоторые гости, кто впервые оказался в такой обстановке, могли подумать: уж не собрались ли устроители в довершение всего еще и прикончить их прямо здесь?). Так что не до крепкого! Квас! Квас, господа мусульмане!

По приказу полковника Халиля командир 7-й пехотной дивизии доложил о результатах боевой стрельбы и предложил оценку действий батальона. Тут позволю себе сказать для непосвященных, как определяется такая оценка. Для этого берут три параметра. Первый – решение огневой задачи. Если поражение целей составляет 50 процентов, то выставляется оценка «удовлетворительно». Если больше 60 процентов – оценка «хорошо». А если поражено более 70 процентов целей – «отлично».

Второй параметр – тактика. Речь идет о сочетании тактических действий с огнем в движении.

И третья оценка выставляется за управление батальоном в бою.

И вот, пока публика пробавлялась гороховым супом, пловом, шашлыком и квасом, комдив обратился с докладом к Халилю, а тот в свою очередь к министру обороны. Рафи вроде приготовился доложить мне, но я сделал ему знак, чтобы все вопросы решали сами.

Оценки оказались такими: по огневой подготовке – «хорошо», по тактике – «хорошо», за управление батальоном, хоть оно и было признано «уверенным», решили поставить «удовлетворительно» (чтобы, как принято в таких случаях говорить, «не завышать» оценку). Общая оценка действий батальона получилась – «хорошо». Бурные аплодисменты. Вот так бы и заканчивать все наши дела в Афганистане – церемониальным маршем, учением с боевой стрельбой да гороховым супом. Ну еще шашлыком и русским квасом!..

Политические цели этого мероприятия были достигнуты. Похоже, присутствовавшие поверили в способность афганской армии одержать скорую победу – конечно, во взаимодействии с 40-й армией – над моджахедами.

Улыбался и Илмар Янович. Пользуясь его хорошим настроением, я попросил доложить мне о ходе боевых действий в тот момент. Он развернул карту-бланковку. Из доклада следовало, что в районе Герата под командованием заместителя командарма-40 разворачивается операция «Салют-2». В районе Заранджа – операция «Гранит-2»; ею руководит командир 5-й мотострелковой дивизии полковник Громов.

– Надо туда слетать.

– Жэлатэльно нэ позжэ 5 фэвраля.

– Согласен. А что с «Ударом-3»?

Бруниниекс доложил, что высажено восемь вертолетных десантов. Бои идут в секторах. Все операции выполняются в намеченные сроки. На КП в районе Газни находится генерал Жолнерчик.

Ну вот тебе и гороховый суп. Учения учениями, а война войной. Чем там солдатики между боями питаются? Не шашлыками – это точно.

Подошел министр национальностей и племен Сулейман Лоэк. Он был явно взволнован и , похоже, забыл про котелок в руках, хотя протокольные правила никак и не возбраняют после учений министру ходить от собеседника к собеседнику с котелком в руках.

С приближением весны, сказал Лоэк, племена начнут движение с юга на север через афгано-пакистанскую границу. Он слышал, что некоторые тропы и дороги минируются, там выставляются засады. Это не может не беспокоить министра – ведь при массовом движении людей и овец многие погибнут… Потери будут большими не только среди животных – они, двигаясь стадом впереди кочевников, конечно, первыми подорвутся на минах, – но и среди малишей. Что касается засад, особенно организованных бойцами из состава андроповских спецбатальонов, то малиши вступят с ними в открытый бой и, естественно, многие погибнут. Министр просит меня принять его в ближайшие дни, чтобы подробнее обсудить положение.

Я в уме прикинул: завтра с утра пораньше ко мне с докладом прибудет генерал-лейтенант Шкидченко, на девять часов приглашен генерал Самойленко (возможно, с ним придет и Голь Ака). Затем – вполне подходящее время для приема академика-министра. Похоже, что-то его тревожит – и не только проблема перехода границы племенами кочевников… Ну что же, завтра все и узнаю.