— Ступай, звездочет! Воспользуйся приборами моего
деда. И приходи с расчетами.
В смотровой башне, что располагалась по соседству
с покоями халифа, находилась знаменитая астролябия Абу
Джаафара аль-Максура. Она стояла на подставке из чер¬
ного дерева, инкрустированного слоновой костью. Счита¬
лось, что составлявшиеся на астролябии гороскопы отли¬
чаются большой точностью.
Меджлис замер, терпеливо ожидая возвращения астро¬
лога, по общему мнению обладавшего магическим даром
предвидения. Тишина была такая, что казалось, будто
в зале нет пи души. Наконец с лесенки донесся стук сан¬
далий, звездочет вошел, ни на кого не глядя и что-то, по
своему обыкновению, бормоча, приблизился к халифу.
Несколько минут они совещались, проверяя расчеты. За¬
тем Харун ар-Рашид оторвался от испещренного цифрами
пергамента и провозгласил:
— Брат мой Джаафар! Уезжать тебе сегодня нельзя.
Гибельное предзнаменование! Звезда Марс предсказывает
опасность и смерть. Оставайся до пятницы.— Он повер¬
нулся к астрологу, который, продолжая что-то высчиты¬
вать, концом бородки водил по пергаменту.— А что можно
сказать о пятнице, звездочет?
— Все хорошо, мудрейший из мудрейших! — отозвался
астролог.— Эту ночь визирю следует провести в Нахра¬
ване, а в субботу отправиться далее. Путь открыт. Самое
главное — остаться сегодня в Багдаде и не погибнуть.
.Именно так гласят звезды: остаться в Багдаде и не по¬
гибнуть!
Джаафар иби Яхья не был очень суеверным, но и его
смутило дурное предзнаменование.
— Покажи-ка мне, звездочет, где гибельное пересече¬
ние линий? — спросил он и, через плечо астролога загля¬
нув в пергамент, пробормотал: — Восемьдесят девять,
шестьсот пятьдесят три, противостояние Марса, двести со¬
рок два, семнадцать...
Харун ар-Рашид улыбался: что бы ни насчитал новый
хорасанский наместник, спорить с астрологом он не осме¬
лится.
— Твоя правда, звездочет! — воскликнул визирь, вы¬
прямляясь.— Знак зодиака сильно отклонился влево. Ехать
надо завтра. О эмир правоверных, ты спас мне жизнь!
Харун ар-Рашид удовлетворенно кивнул головой.
Глава LXIII
АТБА БЕЖИТ ИЗ ДВОРЦА
Дворец Аббасы был окружен личной охраной халифа:
двери и окна заперты, на воротах опущены защитные ре¬
шетки, за оградой дежурят стражники.
Мечась по дворцовым покоям, Атба думала о том, как
бы ей вырваться в парк. Она не сомневалась в том, что
госпожи нет в живых. Оставалось исполнить последнюю
волю Аббасы — предупредить визиря, рассказать о проис¬
шедшем несчастье...
«Абуль Атахия — вот кто мне поможет! — решила она,
подходя к бассейну с прохладной водой, и сразу же за¬
сомневалась: — Поможет ли? Он-то и есть виновник ката¬
строфы. Но он любил меня... О, несчастный! Почему он не
подошел ко мне, не поговорил откровепно? Зачем, словно
вещь, выторговывал у халифа? Вызвать бы его во дворец!
Оп бы смог добиться моего освобождения, А не разлюбил
ли он меня? Прошло столько времени... Тогда понадобится
золото... Любовь или золото — вот чем можно подкупить
стихотворца. Но где взять золото?»
— Драгоценности Аббасы! — вскрикнула она, вспо¬
мнив о резной шкатулке с украшениями, приготовлен¬
ными к отъезду госпожи. — Драгоценности откроют лю¬
бые запоры!
Крышка легко поддалась, и па мрамор плиты посы¬
пались ожерелья, тиары, браслеты, черепаховые гребни,
кольца, серьги. Засверкали бриллианты, матово перели¬
вался жемчуг, всеми оттенками заиграли сапфиры, гра¬
наты, аметисты. Атба схватила попавшееся под руку оже¬
релье с крупными изумрудами, набросила на голову до¬
рожное покрывало и поспешила к дворцовой пристройке,
где, как она заметила, возле выходившей в парк двери
дежурил молодой рослый стражник.
Покои, по которым она проходила, пустовали, — испу¬
ганные обитатели дворца находились в главных помеще¬
ниях. Наружная дверь была заперта. Атба постучала. По¬
дождала и, так как никто не ответил, постучала сильней.
Послышался лязг поднимаемой решетки, стражник открыл
дверь, недовольно буркнул:
— Чего тебе?
Он оглядел тоненькую фигурку и воскликнул в на¬
дежде на развлечение:
— Клянусь аллахом, ты стройна, как халифская сабля!
Кто такая?
— Выпусти, служивый! Окажи милость! Служанка
я... — попросила Атба. Постоянно встречаясь с прислугой,
она хорошо знала язык простого люда, нередко исполь¬
зовала его, когда, закутавшись в абу, вместе с госпожой
шла к дому Фанхаса.
— Не дозволено, душка, мягкая подушка! Ариф
больно крут. Грозил голову снести с плеч. Не могу...
— Ты охранник халифа, ты все можешь! Кто хватится
бедной женщины? Какой от нее прок? — уговаривала Атба
и поправила съехавшее покрывало.
— О, аллах! И у халифа в гареме не сыщешь такой
красавицы! — изумился стражник, увидев ее лицо. —
Постой, вроде кто идет... Нет, никого... Но дудки! Приказ
есть приказ. На посту я. Не завлекай меня, гурия, слы¬
шишь! Приходи вечерком под чинару, что у Багдадского
моста, тогда и поговорим.
— Может, и приду, служивый, а может, и нет. О, как
я несчастна! Хозяин послал по делу, а я тут словно в мы¬
шеловке. Горе мне, горе!
— Не хнычь ты, дурочка! Зачем хозяин-то послал?
— Отнеси, говорит, пергамент госпоже, — врала Атба
и сама удивлялась, как это ловко у нее получается. — Я
отнесла вот, а уйти ие успела. Хозяин хватится... Ох, и
достанется мне! Надо бы вернуться, покуда он спит.
— А кто твой хозяин? — полюбопытствовал стражник
и подмигнул ей. — Хотел бы я быть на его месте.
— Абуль Атахия, служивый, придворный поэт.
— Знатная птица! И ты должна была вернуться к
нему на ночь?
По лицу Атбы разлился румянец.
— Чего молчишь?
— На службе я... Отдала пергамент, получила...
— Что получила? — воскликнул стражник, и глаза его
заблестели. — Ах, ты скрытничаешь? Тогда не о чем нам
толковать!
— Постой, служивый! Отпусти ты меня, несчастную!
Попадет мне от хозяина. Неужто тебе меня не жалко?
— Чего тебя жалеть-то! Хороша куропатка в небе, да
в руки не дается.
— Ты шутить изволишь, а я извелась тут вся... Спроси
госпожу Аббасу, она подтвердит, я не дворцовая.
— Твою Аббасу отвели к башне, что у крепостной сте¬
ны. Верно, кровь пустили. Поворачивай-ка ты — кру¬
гом! — и жди, когда прибежит хозяин. Он не задержится,
плохо ему, видно, спалось ночью-то, — отмахнулся страж¬
ник и принялся опускать решетку.
— Я скажу тебе! Слушай! — приглушенно вскрик¬
нула Атба и понизила голос до шепота, — Абуль Атахыя
пишет стихи только за барыш. Иначе из него не вы¬
жмешь ни строчки. Таковы все поэты. Что поделаешь, им
бы только хватануть золотишка. Или бабу какую, но это
редко. Я-то уж знаю. Вчера хозяин написал касыду,
длинную-предлинную, в честь Аббасы. Послал отнести
пергамент. Аббаса приняла...
— А как барыш?
— Дала...
— Дала? Где? Покажи!
Атба запустила руку за пояс и вытащила ожерелье.
Пробивавшиеся сквозь ячейки решетки лучи света
вытягивались в комнате длинными полосами. Крупные,
чистой воды изумруды вспыхивали ослепительными зе¬
леными огоньками.
— За одну касыду такое богатство! Дай мне! Я отпущу
тебя!
Стражник, словно завороженный, попытался схватить
