нет в мире, арсеналы, больницы, суды. На протяжении
трех поколений Бармекиды способствуют развитию науки,
философии и литературы. Они создали в городах регуляр¬
ную стражу, без которой мы теперь и дня прожить не
можем. А как много они сделали переводов с других язы¬
ков, и в первую очередь с греческого, хинди, персид¬
ского! Под их руководством работали иудеи, христиане
и мусульмане. Кто, как не Яхья ибн Халид, позаботился
о переводе грека Птоломея и впервые познакомил нас с
его произведением «Аль-Маджисти»?
А кому мы обязаны зарождением и развитием искус¬
ства врачевания? Разве тебе не известно, что Бармекиды
выписали из Индии искусных лекарей? Вспомни хотя бы
Маника, который вылечил Харуна ар-Рашида, когда все
мы уже потеряли надежду. Этого врачевателя посовето¬
вал тот же Яхья ибн Халид. Наконец, вспомни дом для
помешанных. Таких лечебниц ведь никогда еще не бы¬
вало! С разрешения эмира правоверных Бармекиды со¬
здали его на собственные средства, привезли врачевателя
от безумия Ибн Дахна.
А что ты скажешь о бумаге? Навеки кануло то не¬
давнее время, когда поэты записывали касыды на коже
убитых животных, а халифские решения излагались на
папирусах и свитках. Аль-Фадль ибн Яхья наладил в
Багдаде производство бумаги — ты ее, копечно, видел, —
научил нас пользоваться ценнейшим изобретением всех
эпох и народов.
Но довольно! — произнес старец и глубоко вздохнул.—
Если бы я вздумал напомнить тебе обо всем том, что
сделали Бармекиды, я бы устал раньше, чем закончил пе¬
речисление. Персы содействуют процветанию халифата,
и я слишком люблю наше государство, чтобы не любить
их. Запомни, сын мой, я говорю не под впечатлением ми¬
нуты, не преследую тайных целей, мной руководят два
желания: быть справедливым и укрепить халифат.
Опершись о борт, Ибн аль-Хади молча смотрел, как
вдоль борта струится вода, чередой набегают и уносятся
назад мелкие волны. Тревожные думы, казалось, тонули
в глубине реки, куда не мог проникнуть взгляд.
— Я знаю, что Бармекидов поругивают и даже
очень,— продолжал шейх Исмаил, поглядывая на юно-
шу. — Но кто? Продажные людишки, вроде аль-Фадля
ибн ар-Рабиа. Не они ли сбили тебя с толку? К их сло¬
вам нельзя относиться серьезно. Ради личной выгоды они
готовы болтать что угодно.
Ибн аль-Хади выпрямился. Чувство ненависти к пер¬
сам, несмотря на все их достоинства, против которых on
ничего не мог возразить, не притуплялось.
— Уж не считаешь ли ты, мой наставник, что Бар¬
мекиды — добрые джинны, сошедшие к нам с небес? —
спросил он язвительно. — О, это они, мерзкие, как моча
кастратов, отправили отца на тот свет, лишили меня ха¬
лифата!
— У тебя, сын мой, нет точного доказательства, —
пытаясь охладить юношеский пыл, проговорил шейх
Исмаил. — Насколько я знаю, никто не утверждает, что
Яхья ибн Халид убил твоего отца или принимал участие
в убийстве. Мне это тоже неизвестно.
— А я вот не сомневаюсь! — воскликнул юноша. — Не
случайно отец скончался не раньше и не позже, а сразу
же после того, как подписал этот дьявольский документ и
без всяких условий назначил престолонаследником Хару¬
на ар-Рашида. Случайное совпадение? Нет, мой настав¬
ник, это косвенное доказательство! Ну, а дальше совсем
просто. Став халифом, уважаемый дядюшка позаботился
о новом престолонаследнике и вместо меня назначил
своего сына, развратника аль-Амина. Затем, как всегда,
вмешался Джаафар иби Яхья, и вторым наследником пре¬
стола стал аль-Мамун, сын рабыни, персиянки! А я?
Я остался ни с чем. О, аллах, если бы мне удалось...
— Сын мой, твои слова ие согласуются с твоими по¬
ступками, — степенно возразил шейх Исмаил. — Ты по¬
носишь аль-Амина, называешь развратником, а сам во¬
всю веселишься на его пирушках. Говори первое, но уже
тогда не делай второго; а если развлекаешься с ним, то
не ругай того, кто тебя принимает.
Ну да это не главное. Насколько я понял, ты жаж¬
дешь вернуть отнятые у тебя права. Позволь спросить, на
что ты рассчитываешь? Твой дядюшка халиф. У него
войско, множество приверженцев, его поддерживают ха¬
шимиты. Если только он узнает о твоих притязаниях на
престол, тебе несдобровать. В гн&ве Харун ар-Рашид бес¬
пощаден. Он велит четвертовать бунтовщика, и вместо
погребения кусочки мяса разбросают в пустыне. Или на
тебя натянут шерстяное платье, смоченное мочой верблю¬
да, и выставят на солнцепек.
Я, как обещал, буду хранить тайну. Но смотри, будь
осторожен! Откажись, сын мой, от бесплодных мальчи¬
шеских мечтаний. Если дело коснется целости и могуще¬
ства халифата, я принесу тебя в жертву, как бы мне ни
было горько.
— Мой наставник, не обращайся со мной, как с ре¬
бенком! — воскликнул Ибн аль-Хади, едва подавляя
дрожь, пробежавшую по телу. — Я и не думаю бороться
против дядюшки. Упаси аллах! Это было бы безумием!
Пусть престол, как и объявлено, наследует аль-Амин, я
не возражаю: долго на троне ему не удержаться, слишком
уж он бестолковый. Но затем халифом станет аль-Мамун.
Признаю, сын недавней рабыни осторожен и мудр. Но ха¬
шимиты против него. Если ему не поможет Джаафар ибн
Яхья, аль-Мамуну тоже не усидеть на престоле. Вот ви¬
дишь, мне мешает только визирь и никто другой. Вполне
вероятно, что и сам он захочет стать халифом. Верно
ведь, а? О, проклятый, он должен быть уничтожен!
Ты говоришь, мой наставник, что нет улик, доказы¬
вающих убийство отца. Отложим этот разговор. Есть дру¬
гое злодеяние, есть другие улики. Я имею в виду то, как
разбогатели Бармекиды. Ты вот печешься о благе хали¬
фата, а сам не замечаешь, что вольноотпущенник обкра¬
дывает нас! Его личные доходы почти равны доходам го¬
сударства. Мне рассказывал Сахль ибн Харун, ему-то все
известно, недаром он возглавляет диван казны. Вот точ¬
ные цифры, я помню их наизусть: ежегодно от восточных
до западных границ халифата в виде налогов поступает
около четырехсот миллионов дирхемов, примерно, значит,
двадцать семь миллионов динаров, а ежегодный доход
Бармекидов превышает двадцать миллионов динаров
Разве это не преступление? Да еще какое! А что, спраши¬
вается, получаем мы, хашимиты? Милостыню, выдавае¬
мую на развлечения да на покупку рабынь. Мне стыдно
сравнивать нашу нищету с тем изобилием, которое царит
у Бармекидов. Даже перед воротами замка Вечности ие
спешивается столько всадников, сколько перед дворцом
Джаафара ибн Яхьи. Позор! Иногда мне становится
страшно; все это должно плохо кончиться.
Глава XXXII
СМЕЛЫЙ ЗАМЫСЕЛ
Будучи хорошо осведомленным о состоянии дел казны,
шейх Исмаил не мог ие согласиться с цифрами, которые
привел Ибн аль-Хади — они были ему известны, — но
старцу казалось, что непомерно разросшееся богатство
Бармекидов — для халифата нечто вроде легкого недомо¬
гания: ну не смешно ли предполагать, что оно перерастет
в серьезную болезнь? Деньги, в чьих бы руках они ни
находились, лишь увеличивают могущество государства.
— Я попытаюсь тебе объяснить кое-что, — неторопли¬
во проговорил ои, обращаясь к Ибн аль-Хади. — Дина¬
ров у Джаафара ибн Яхьи хоть отбавляй. Что правда, то
правда. Но, сын мой, золото от него уходит так же быст¬
ро, как и приходит. Богатство Бармекидов служит ара¬
бам. Визирь не скупится на подарки, пенсии, благодеяния.
Назови, кто из хашимитов не принимал подношений? А?
