буется, в общем, не так уж много: смазливое личико,

приятный голосок, умение выразительно читать стихи и

петь песни. Конечно, блистательного успеха добиваются

лишь самые способные и породистые: одна пз пятидесяти,

а то из восьмидесяти. Девочек, менее приятных лицом,

трудно поддающихся воспитанию, мы обучаем домашнему

хозяйству, продаем как служанок в дома победнее. Сей¬

час, мой повелитель, я покажу тебе рабынь другого сорта.

—      Будь настолько добр, любезный! —с видимым об¬

легчением проговорил Фадль, которому порядком надоели

малолетние девочки.

В следующей комнате, дверь которой услужливо распах¬

нул Фанхас, находились молодые негритянки из глубинт

ных районов Африки — иссиия-черные курчавые девствен¬

ницы с приплюснутыми носами. Они являли собой редкое

сочетание грациозности, необычайной дикости — только

что виденные славянские девочки намного уступали им в

этом — и отталкивающего уродства. Судя по запаху, доно¬

сившемуся из комнаты, им давно не давали умываться.

Работорговец не стал приглашать Фадля осматривать

негритянок: с него было довольно произведенного впечат¬

ления.

—      Это негритянки из Судана. Их взяли в плен и от¬

правили сюда. Я купил их по дешевке. Они пригодны

только для самой черной работы. Будут служанками у бе¬

лых наложниц.

Почтительно отступая перед высоким посетителем и

его свитой, Фанхас повел гостей вдоль по галерее. Двери

комнат он уже не открывал, ограничиваясь пояснениями.

—      Здесь живут дочери берберов. Недавно привезены

из великой африканской пустыни. Обычно родители сами

их отдают в счет погашения налогов. Так их и доставляют

в Багдад. Моему повелителю это должно быть известно.

Вот здесь, — он указал на следующую дверь, — находятся

девушки из Синда; кожа у них неповторимого краснова¬

того оттенка. За ними — бледнолицые византийки. Даль¬

ше — комнаты, где живут рабыни, обученные разным ре¬

меслам: банщицы, кухарки, булочницы, кормилицы. На

той стороне — помещения для мужчин. Рабы черные и бе¬

лые: негры, хазары, тюрки, китайцы, русы, булгары.

Глава XIII

РАБЫНИ ИЗ ТЕХ, ЧТО ПОДОРОЖЕ

Посещение Дар ар-Ракика затягивалось, и Фадль про¬

говорил, обращаясь к Фанхасу:

—      Покажи-ка, иудей, что там у тебя припрятано по¬

интересней. Нам время дорого, всех твоих подопечных

осматривать не к чему.

—      Желает ли мой повелитель лицезреть прелестных

мальчиков — беленьких евнухов?— Лицо работорговца рас¬

плылось в слащавой улыбке.— Есть отличные экземпляры!

—      Ценю твои услуги, любезный.— Фадль был строг и

суховат, как и подобает фавориту престолонаследника.—

Сегодня, о чем я уже говорил, нас интересуют только на-

ложницы.

—      Как же, как же, помню! — затараторил Фанхас, по¬

чувствовав, что пора переходить от слов к делу.

Он предложил знатному посетителю прогуляться по

внутреннему дворику, услужливо провел мимо запертых

дверей и, остановившись перед крайней, приказал черно¬

кожему евнуху отворить ее.

—      Прошу, о достойнейший из достойнейших! Ручаюсь

головой, финики здесь сладкие.

В помещении, порог которого важно перешагнул Фадль,

содержались белокожие девушки, отобранные для про¬

дажи в гаремы. Младшей было лет пятнадцать, старшая

вряд ли достигла двадцати. Одеты они были в легкие де¬

шевые гиляли, вокруг шеи — самодельные бусы из разно¬

цветных, со вкусом подобранных камешков. Но что значат

одежда и украшения! Девушки были щедро наделены пре¬

лестями, которыми аллах одаряет женский пол. Лица —

глаз не оторвать! То классически правильные, то необыч¬

ные, со своеобразными, неповторимыми чертами; нежная

светлая кожа, какой отличаются европейки, легкий румя¬

нец, фигуры стройные и гибкие, словно тростник, пышные

волосы либо заплетены в косы, либо волнами свободно ни¬

спадают на спины. Подлинные красавицы! И все же среди

них выделялась одна—высокая, белокурая, с застенчивыму

чистым взглядом больших глаз и плавными, грациозными

движениями, которые свидетельствовали об изяществе и

природной стыдливости.

Заприметив девушку, Фадль обратился к ней по-араб¬

ски. Она, видимо, не поняла, но, догадавшись, что слова

относятся к ней, спряталась за подругу и прикрыла ладо¬

нями вспыхнувшее от смущения лицо.

—      Где Абуль Атахия?! — воскликнул фаворит престо¬

лонаследника, с которого слетела вся его важность.

—      Абуль Ата...

Фанхас едва не приказал позвать спрятавшегося поэта,

но вовремя опомнился.

—      О, бледнолицая гурия! — восхищался Фадль, при¬

ближаясь к испуганной девушке.— Она так и напраши¬

вается, чтобы ее воспели в стихах! Не Абуль Атахия, так

пусть Абу Нувас!

—      Вот именно! — неопределенно поддакнул работорго¬

вец и торопливо добавил, направляя разговор в нужное

ему русло: — У моего повелителя есть все основания отли¬

чить, как он изволил сказать, гурию. Она прекрасна! Я

получил ее из Табаристана вместе с большой партией ра¬

бынь, предназначенных для услады знатных особ. Она,

бесспорно, выделяется из всех. Впрочем, до изысканных

наложниц, как понимает достойнейший из достойнейших,

ей все-таки далеко. Нет той школы, которая необходима!

Фанхас перевел дыхание и продолжал:

—      Если мой повелитель не станет возражать, я отниму

у него еще несколько мгновений драгоценного времени и,

прежде чем он соизволит сделать выбор, покажу рабынь,

обученных искусству любви. Они из Басры и Куфы. Что

за лица, что за походка! Какие глаза! А грудь, а талия! —

Работорговец закатил глаза и причмокнул губами.—

О! Чтобы оцепить это по достоинству, надо посмотреть са¬

молично. И никакой искусственности! Ни, ни! Брови и

ресницы такие черные, что кажется, будто подведены

сурьмой. Но вылей на голову целый кувшин воды — им

хоть бы что! Все от природы, только от природы. А какие

тела! О, аллах! Коричневые, смуглые, черные, худощавые,

пышные! Одна рабыня, совсем молоденькая, но так толста,

что напоминает Айшу, о которой рассказывали, будто

поднять ее могли лишь двое здоровенных мужчин.

Фадль рассмеялся и, отвернувшись от девушки, вос¬

кликнул:

—      Ну, любезный, ты, я вижу, мастер описывать кра¬

савиц!

—      О, достойнейший из достойнейших! — Фанхас схва¬

тился за бороду.— Разве не провел я среди них всю свою

жизнь?

—      Ладно, ладно, иудей! Показывай, что там у тебя

еще есть!

—      Не утомил ли я моего повелителя? — выводя гостя

в коридор, забеспокоился работорговец. Кто-кто, а он хо¬

рошо знал, как надо держать себя с высокопоставленными

посетителями.— Нижайше прошу прощения! Есть у меня

породистые кормилицы. Вход к пышнотелым — в дальнем

углу. Нубийские красавицы тоже есть. Но если будет на

то высочайшее согласие, мы по дороге завернем к оболь¬

стительным белокожим певицам. О, это чудо из чудес! Они

нам сыграют и споют. Достойнейший из достойнейших от¬

дохнет от трудов праведных!

—      Что ж, пожалуй...—согласился повеселевший Фадль.

Помещение для певиц было не похоже на то, в котором

ютились девушки из Табаристапа. Просторная, убранная

подушками и коврами комната выглядела богато, воздух

был напоен ароматом мускуса и сандала, рабыни пестро

наряжены. На той, что сидела поближе к дверям, была на¬

дета тонкая розовая гиляля, поверх которой наброшена