Как, черт возьми, он вообще узнал, что я здесь?

Свет от уличного фонаря падает на него, и я быстро несусь к двери, пребывая в каком-то трансе, пытаясь не потерять с ним контакт взглядов. Он смотрит на меня с высоты своего роста, я протягиваю руку и открываю дверь, отступаю на несколько шагов назад, чтобы дать ему возможность войти, он закрывает дверь, не отрывая от меня глаз.

Почему я никогда не замечала этого раньше? Почему я раньше не замечала, как он смотрит на меня, словно я самый ценный человек во всем мире? Почему я никогда не ценила и не любила его, как он того заслуживал?

— Я проезжал мимо твоего дома, но не увидел твоей машины. Рискнул предположить, что ты будешь здесь.

Он открывает рот, чтобы еще что-то сказать, но я быстро прикрываю его своей рукой, его глаза светятся нежностью, пока он смотрит на меня.

— Больше никаких разговоров. Не сейчас, — шепчу я ему.

Прямо сейчас я не хочу спорить с ним, не хочу ничего выяснять, я просто хочу чувствовать его.

Гриффин согласно кивает, я опускаю руку.

Завтра я скорее всего совершу что-то очень, очень глупое. Что-то, я поклялась Теду, что предоставлю все полиции и не буду вмешиваться. Но сегодня, я хочу сделать что-то умное, правильное.

Встав на цыпочки, я оборачиваю руки вокруг его шеи и притягиваю к себе. Когда наши губы соединяются, мне ничего не остается делать, как выдохнуть с облегчением. Поцелуй ощущается так, словно я целую его в последний раз, и меня совершенно не волнует, что я похожа на глупую, влюбленную девушку сейчас. Я сентиментальная, влюбленная девчонка.

Гриффин без особого труда приподнимает меня за бедра, я оборачиваю ноги вокруг его талии, он проходит вперед.

Я отстраняюсь от него, стягиваю с себя рубашку, бросив ее по середине комнаты, потом опять впиваюсь в его рот, наши языки кружат друг с другом. Моя спина вдруг впечатывается в стену, но меня это совершенно не заботит, хотя я слышу стук падающих на пол картин. Гриффин отрывается от меня, прислонив к стене и опускается на колени, раскрывая молнию на моих джинсах, снимая их вместе с нижним бельем, быстро стаскивая вниз по ногам.

Мне хватает времени освободиться от джинсов и ухватиться за его волосы, прежде чем его рот оказывается на мне. В том, как он поглощает меня между ногами, совершенно не медленно и не нежно, но это так прекрасно. Он пожирает меня своими губами, языком и пальцами, он находится везде и всюду и всем сразу. Каждое прикосновение его языка и кружащих пальцев толкают меня все ближе и ближе в неповторимый клубок чувств. Бедра судорожно тянутся к нему, я удерживаю его голову на месте, мое тело ноет, желая достигнуть освобождения, которое пульсирует и приближается очень быстро.

Его губы жестко посасывают клитор, два пальца двигаются в такт внутри меня, я взрываюсь с такой скоростью и с такой мощью, позволяя голове глухо удариться о стену, выкрикивая его имя. Оргазм фантанирует из меня, его язык неторопливо скользит внутри, пока я кончаю. Я оторвала свои руки, сжимающие мертвой хваткой его волосы, он прокладывает дорожку из поцелуев по моему телу, стоя передо мной на коленях.

Я люблю этого мужчину. Не только потому, что он доставил мне еще один умопомрачительный оргазм. Я люблю его, потому что он Гриффин.

Цепляясь за низ его рубашки, я выдергиваю ее из ремня и снимаю через голову, кидая на пол, потом быстро начинаю расстегивать его джинсы, я чувствую выпирающую эрекцию.

— Черт, Кеннеди, — стонет он, наклоняясь ко мне, уткнувшись мне в шею. Я скольжу руками вверх-вниз по всей его гладкой напряженной длине. — Мы должны прекратить. Я не собираюсь брать тебя у стены. Кровать, нам нужна кровать.

Его голос сипит и наполнен желанием, и это самый горячий звук, который я когда-либо слышала. Сжимая его член все больше и больше, я двигаю рукой быстрее, отвлекая его, чтобы другой рукой стягивать вниз его джинсы, еще ниже по бедрам, чтобы его член оказался полностью свободным.

— К черту кровать. Мы сделаем это позже на кровати, — говорю я ему, закидывая одну ногу ему на бедро и притягивая его тело своей ногой поближе к себе.

Я убираю руку, член возвышается прямо перед моим входом. Он крепко обхватывает меня за талию, удерживая, ставя другую руку на стену рядом с моей головой, я полностью окружена им. Мы оба одновременно выпускаем стон, и он прислоняется своим лбом к моему, пока толкается в меня.

— Я знаю, ты просила не говорить и это нормально. Ты не должна ничего отвечать. На самом деле, я не хочу тебе ничего говорить, — произносит он, выходя из меня, дотрагиваясь и специально водя своей головкой по моему чувствительному клитору. — Но ты должна знать, прямо здесь и сейчас, что я люблю тебя, Кеннеди О'Брайен. Я всегда любил тебя.

Хорошо, что он сказал мне ничего не отвечать, потому что прямо сейчас я не в состоянии ничего сказать, даже если захочу. Я чувствую, как у меня на глаза наворачиваются слезы, но я стараюсь моргнуть, пока смотрю на него, задрав голову. Не говоря ни слова, я провожу ладонью по его щекам и притягиваю его к себе. Я скажу ему все, что не могу сказать словами, своими губами и языком. В этот поцелуй я вкладываю все чувства, которые бурлят во мне, и я очень надеюсь на Бога, и на то, что Гриффин узнает о моих чувствах и сможет их почувствовать. Я стону ему в рот, как только он отодвигает свои бедра немного назад, а затем медленно толкается внутрь. Сон, который мне приснился сегодня про это, прошлой ночью просто меркнет в сравнении с реальностью.

Он ощущается большим и толстым внутри, его тело прижимается ко мне, руки медленно путешествуют по каждому дюйму моей кожи. Я ощущаю его везде и повсюду, он медленно погружается в меня, входя и выходя, я вторю его движениям, тянусь к нему, он начинает двигаться в лихорадочном темпе. Мы стукается с силой о стену, что мне кажется, в конце концов мы просто пробьем этот гипсокартон. Но меня совершенно не волнует пробьем мы эту стену и рухнет ли все здание от этого.

Еще один оргазм накатывает на меня с катастрофической скоростью, он такой же бурный, как и первый. Я стараюсь оторваться от его губ, чтобы смогла кричать и стонать от своего несказанного удовольствия, но он не отпускает мои губы и заглатывает все мои крики. Его язык медленно толкается, глубоко в мой рот с каждой очередной волной вибрирующего экстаза. В течение остальных нескольких секунд он врезается в меня с удвоенной силой и быстро следует за мною, выплескивая свой собственный оргазм. Теперь моя очередь удерживать его губы своими и поглощать все его стоны, он продолжает пульсировать внутри меня. Он медленно отодвигается, его тело перестает быть таким напряженным, теперь мы оба тяжело дышим.

Я опускаю щеку на его плечо и хватаюсь руками за него с такой силой, пытаясь отдышаться, а он оставляет несколько поцелуев у меня на макушке.

Через несколько минут, Грифффин подхватывает меня на руки, и несет в заднюю комнату, где стоит очень вместительный диван, которому похоже предстоит быть сломанным.

За всю ночь, мы фактически не произносим ни слова. Мы не могли дойти до кровати, которую так хотел Гриффин, но этот диван наверняка нам подойдет.

Он хорошо послужил нам еще четыре раза, прежде чем мы оба отключились.

ПБ мужчина и его потрясающая выносливость. 

Я трусиха.

Иди вперед и повторяй это. Я знаю, что это правда, так что вы можете поверить мне на слово. Я оделась и покинула офис ни свет ни заря, сбежала, оставив Гриффин по-прежнему спаящим голым на диване.

Знаю, мне не стоило этого делать. Знаю, что должна была разбудить его и сказать, что я его люблю. Черт возьми, я должна была сказать ему прошлой ночью перед тем, как мы занимались сексом в третий или четвертый раз. Я упрямая и тупая и неудержимо независимая. Гриффин уже все это знает обо мне поэтому, когда он проснется и поймет, что я ушла, думаю он не будет слишком удивлен.

Вся эта чепуха по поводу свидания вращается вокруг пари. Тупого заманчивого пари, которое придумал Гриффин, как способ, чтобы войти в мою жизнь, но все же. Пари есть пари и главное не проиграть. Плюс, если я захочу встретиться с ним, то сделаю это лишь потому, что захочу, а не потому что должна сделать, чтобы не проиграть.