Пасечник. Да кто знает, общее ли… (Уходит.)

Егор Иванович(смеется). Не поверит, пока не пощупает.

Пасечничиха. Простите, люди добрые. (Понесла полотно в клуню.)

Входит Коваль — со связанными руками, его ведут трое повстанцев.

Рыжий повстанец(юнец, штаны с красными лампасами, босой, при шашке). Заходи сюда, гад! Тут ему и бубен. Ишь ты какой тихий да смирный. Привели, Егор Иванович! Вот тебе, гадючья душа, и штаб.

Егор Иванович. Пленный?

Рыжий. Поймали за левадой! Деникинец, а то кто же! Чую господский дух!

Дед-повстанец(австрийская шапка, свитка, постолы, с цепом). Значитца, как гад, на брюхе ползет, а мы на посту стоим, а он подползает и подползает, а я — цепом!..

Замухрышка-повстанец (пожилой, штаны закатаны, красная греческая куртка, обрез, говорит тенорком). Расстрелять мы его хотели, да патрона никто не дает.

Коваль (усмехнулся). Разве без этого не обойдемся?

Рыжий (хватает Коваля за грудь). Чего гавкаешь, кадетская харя!..

Коваль отталкивает Рыжего плечом, тот отлетает назад и чуть не сбивает с ног Деда и Замухрышку.

Егор Иванович. Грицько, поставьте машину поудобней. Кого вы привели? (Повстанцы вдруг почему-то наклонились. Коваль стоит прямо.) Видно, стреляный… Пулям не кланяется.

Коваль (сам легко освобождает связанные руки). Чей, граждане, поясок? (Отдает.) Пришлось дать себя связать… (Разрывает сорочку, достает полотняное удостоверение, подает Егору Ивановичу.) Степь такая, что не мудрено заблудиться, товарищ Егор. Ни конца ни краю, всю ночь плутал, насилу добрался. Спасибо, пушки помогли… В степи их далеко слышно. Шел на пушечный гул!

Дед (растерянно). Значитца, мы на посту стоим…

Грицько. Тут и слепому видно — рабочий класс!

Рыжий (с усилием извлекает шашку). Не давайся на крючок!

Коваль (взялся за его клинок). Тупая она у тебя и нечищеная… У меня в отряде за такое оружие знаешь что было бы?

Замухрышка (щелкает затвором). Дайте мне пулю! Дайте патрон!

Грицько. Поди выпей воды. Это тебе не двадцать две польки играть.

Дед. Двадцать три польки.

Егор Иванович(читает). "Кривой Рог. Подпольный комитет РКП (б) посылает в распоряжение уполномоченного ревкома товарища Егора армейского работника т. Коваля Г. М., рекомендует его, как…" Ну, дальше это для меня. Товарищ Коваль, вы пришли вовремя. Слышите, что творится? Резервы нужны…

Дед. Товарищ? Чего же он на брюхе, как гад?

Грицько. Согласно военной науке… Пластунская школа…

Устин (входит). Егор Иванович, десяток хат горит подряд. (Увидев повстанцев.) Гуртам так и ходят. Где женятся, где бьются — там и они. Двадцать две польки знают. Польку-кокетку, польку-смех, польку-любку…

Дед. Мы и сами скажем, ежели понадобится.

Егор Иванович. Боевые?

Устин. Эге, боевые. Голыми руками воюют…

Грицько. Из миски, верно?

Роман. Дядя Егор Иванович, голых по улице гонят!

Партизаны. Где? Где?

Все убежали, кроме Егора Ивановича, Коваля и Романа.

Коваль. Товарищ Егор, какова диспозиция?

Егор Иванович. Деремся с карательным отрядом, как видите. Провозгласили Советскую республику. Красная гвардия — четыреста бойцов. Председатель — Лавро Мамай. Командует Середенко. К несчастью — с махновским душком… Ваше лицо мне знакомо.

Коваль. Был такой момент, товарищ Егор.

Егор Иванович. Момент?

Коваль. Вы были председателем трибунала, а я давал вам показания… об одной обвиняемой…

Егор Иванович. Припоминаю, припоминаю.

Коваль. Ее расстреляли за барахольство…

Егор Иванович. Припоминаю, припоминаю.

Коваль. Она служила у меня в эскадроне.

Егор Иванович. Вспомнил! Вы были в нее влюблены. (Выглядывает на улицу, кричит.) Подойдите, друг, сюда. Куда вы их гоните?

Грицько (несет кучу гимнастерок). Лавро Устинович велел неграмотных отпустить, а которые благородные — порубать в яру.

Егор Иванович. Как же вы узнаете их грамотность?

Грицько. На голом человеке все видать.

Егор Иванович. Новая теория. Никого не трогайте, разберемся!

Коваль. Середенко жив?

Грицько. Утек, прах его возьми… И флаг свой бросил, как пулемет увидел. У него конь такой — не догонишь. (Уходит.)

Коваль. Погодите с пленными!

Егор Иванович. Идем. Без нас им не разобраться. Роман, я тут буду, на улице. (Уходит, Коваль за ним.)

Роман (один). Тато мне обещал что-то занятное с войны принести… Мне бы с мамой на колокольню пойти. Эх, и зазвонили бы мы вдвоем с ней… (Кого-то увидел.) Ну вот, я же говорил! Дяденька! (Тянет пулемет в хату.) Тяжелый…

Грицько (вбегает). Куда тянешь?

Роман. Дядька Середенко в леваде!

Грицько. С отрядом? (Исчезает с пулеметом в сожженной хате, слышен голос его.) Пусть меня достанут отсюда. Люблю такой момент!

Роман (садится в углу). А мне и уйти нельзя… Надо, чтоб в штабе люди были.

Середенко (заглядывает). Привяжите коней… Тут мы Егора и застукаем.

Входит Середенко, в венгерке, под Махно, длинные волосы, кубанка, нагайка на руке, за ним Клеопатра, белокурая, красивая.

Клеопатра (выгибаясь перед ним). Поцелуй меня, Гнат…

Середенко. Он слово скажет, а все ему в рот смотрят, он рукой махнет, и все будто взбесятся.

Клеопатра (бормочет). Поцелуй меня, милый… Середенко. Бабка — ведьма, "от и ворожит ему. Пуля отскакивает, как земли комок, и спереди и сзади… Разве его убьешь?

Клеопатра. Обними свою рыбку…

Середенко. Надо его отравить. (Обнимает Клеопатру.)

Клеопатра. Я тебя поцелую. (Бьет его по лицу, выхватывает револьвер.) Клянусь, набью полон рот нуль! Трус! Баба!

Середенко (отступает). Клеопатра! Опомнись!

Клеопатра. На колени! Молись богу! Расстреляю!

Середенко. Рехнулась, что ли?

Клеопатра. Сам отдал в руки! На вот тебе, Лавро, пушки, на тебе пулеметы, забирай республику, обмундирование! Баба слюнявая!

Середенко. Да ведь его и пуля не берег! Люден моих разогнал всех… Возьмемся с другого бока… Егора заложником. Хочешь?

Клеопатра (прячет револьвер). Клянусь, баба…. Армию какую бы сколотили! Половина деникинцев бы к нам перешла. С самим "батьком" сравнялись бы! А ты, как школьник, — сбежал! Анархист! Пойди ручку Егору поцелуй!

Середенко. Ну, я убью Егора, хочешь?

Клеопатра. Дурак! Это разве смерть для него? Я его на кусочки буду резать… Я из него по косточке буду вынимать… Жизнь мою над могилой поставил… Но я из могилы вылезла… Рану зажала рукой.

Середенко. Ну и целуйся теперь с ним!

Клеопатра (увидела Романа). А ты чего тут? Прочь отсюда!..

Роман молчит.

Середенко. Ты немой, что ли? Пошел прочь отсюда!..

Роман молчит.

Клеопатра. Тебя уже и дети не слушаются…

Середенко. Сейчас послушается… (Хватает мальчика, ставит на ноги.) Ты пойдешь отсюда?