Пока он в задумчивости перебирал колоду, одна карта выпала на песок — «Солнце». Раз карта выпала из колоды, то это был ответ древнего артефакта. Он должен был положить её к уже выбранным трём картам. Да, эта карта была благоприятна, означая процветание, изобилие и богатство, но вместе с тем напоминая вопрошающему, что всё это поверхностно и преходяще. Странник облегченно вздохнул, карта легла в прямом положении. Это ободрило его, и он уверенно вытянул следующую карту.

«Дьявол». Кровь застучала у него в висках, напоминая о своём присутствии. Всё было более чем логично. Пренебрегающий «Умеренностью» рано или поздно становится зависимым и искушаемым, но чтобы так скоро. «Бред какой-то, — Странник еле удержался от проклятия в адрес древней колоды и с трудом сдержал желание швырнуть ветхие карты в догорающий костёр. — А, впрочем, чего удивляться: всё с самого начало шло как-то странно». Он смотрел на карту, изображавшую черного дракона в пустыне. «Да уж, — усмехнулся Странник. — Нашли Дьявола, тоже мне крылатый змий…». Но как ни он не старался отрицать очевидное, увы, это получалось у него отвратительно. Он умел врать всем, кроме себя. Так что, приходилось считаться с тем, что говорили древние карты. Правда, теперь Странник сомневался, а нужно ли ему выкладывать последнюю шестую карту? Зачем уточнять то, что и так уже знаешь наверняка? Но незаконченный ритуал ещё хуже, чем проведённый. Последней картой был шестнадцатый старший аркан — «Башня». На секунду ему показалось, что вместо дракона, рыдающего кровавыми слезами рядом с падающей башней, он увидел девушку, стоящую посреди пустыни и державшую в руках звезду. Он видел яркие краски семнадцатого аркана совершенно другой колоды, обещавшие возрождение, успехе в любом предприятии. Эта карта дарила чувство покоя и веру в свои силы. Она сулила приятные сюрпризы, обретение неожиданной помощи, новой дружбы, любви. Но видение быстро исчезло, сменившись опасным предзнаменованием Восемнадцатого аркана, Странник на секунду закрыл глаза, обращаясь к древней силе. Когда он снова посмотрел на свои карты перед ни по прежнему лежала карта из его колоды, обещая ему наказание за ошибочные действия, за сотворённое им или кем-то другим зло и за слишком долгие колебания при принятии решений. Ответы были получены, большего он всё равно не смог бы узнать. Теперь оставалось лишь продолжить путь, делая должное и ожидая, что будет. У него не было сил подняться. Странник решил, что отправится дальше завтра, когда агрессивное солнце будет жечь белый песок, превращая его пыль. А сейчас он хотел одного — покоя.

Сон захватил его мгновенно. Лёгкая дымка застилала границы между зеркалами и отражениями сна. Странник подошёл чуть ближе, чтобы заглянуть в мир иллюзий. Он не видел ничего кроме серого тумана. Неясные тени, словно бы образуя круг, скользили в серебрящейся дымке сна. Он чувствовал чьё-то присутствие и слышал чужие мысли. Странник вздрогнул: это была она. Да, он не ошибался. Он снова увидел её силуэт на фоне меняющегося пейзажа сновидения, и рядом с ней Странник заметил кого-то ещё. Они стояли далеко от него. Мгновенно осевший туман открыл ему картину чужого сна. Каменистый пляж, темная вода Залива. Двое стояли около самой кромки воды. Он видел, что девушка расстроена и чувствовал, что она боится человека, стоящего рядом с ней. Они о чём-то разговаривали. Таких снов Странник видел множество, но этот сон отличался от других. Он видел и чувствовал реальность происходящего, он слышал слова девушки, полные упрёков, слышал несвязные оправдания того, кто стоял рядом с ней. И самое главное, этот кто-то был ему знаком, он когда-то уже видел его, только вот не мог никак вспомнить в реальности это было или во сне. Или это было в реальности сна? Да, может быть. Вдруг картина сна стала стремительно изменяться. Безоблачное небо заволокли тяжелые тучи, ветер усилился и весь мир пришёл в движение. Он видел как девушка, оттолкнув своего собеседника и что-то крикнув ему, пошла прочь, словно желала убежать из своего или чужого сна как можно быстрее. Ветер преследовал её, подталкивая к границе сновидения. Теперь небо было чёрным без единого проблеска света. Ещё несколько секунд и сверкнула молния, за ней последовал оглушительный удар грома. Разочарованный таким быстрым и странным завершением сна, Странник отступил от границы сновидений. Он проснулся и открыл глаза. Всё та же пустыня, всё то же одиночество. Он лёг на спину и стал смотреть на звёзды. Они всегда успокаивали его. Смотря на бесконечное небо и мерцающие звёзды Странник переставал чувствовать себя одиноким и усталым, он начинал чувствовать себя бессмертным. Но, это были лишь приятные иллюзии. Он знал, что бессмертие ему не грозит. И что в положенный час он навсегда покинет этот мир. И кто знает, может быть, его ждут какие-то другие миры, в которых он вновь совершит интересный и долгий путь в поисках своего счастья. И может быть, в другой жизни всё закончится несколько лучше.

Вероника всегда была скрытной. Она не любила говорить о себе, и даже когда кто-то пытался задавать ей вопросы, она умело уходила от ответа. Ей очень хотелось, чтобы её внутренний мир всегда был только её миром, и ничьим больше. Вероника не лгала людям, ложь бессмысленна, но частенько она умалчивала какие-то факты. Умолчание — это не ложь, это всего лишь сделка. Сделка с совестью, разрешение на обман, индульгенция. И ей это нравилось. Совсем недавно она задала Ольге несколько вопросов о картах, спрашивая как человек, совершенно не знакомый с Таро. Ольга подробно рассказала Веронике, что это за система символов, как их можно использовать, когда и для чего. Потом Ольга научила её простым раскладам и поведала о некоторых особенностях древнего инструмента. Ещё Ольга обещала помочь Веронике в выборе её первой колоды. Конечно, Фадеева согласилась, не считая нужным сообщить Ольге, что в столе у неё давно лежит колода карт. Она купила её давно и совершенно случайно. Ей понравились приглушенные оттенки насыщенных цветов, её притягивали рисунки в сюрреалистическом стиле. В тот момент ей почудилось, что она услышала дыхание карт. И ещё они просили её забрать их с собой. Но Ольге это знать было ни к чему, как думала Фадеева. Вероника не любила говорить о своих мистических увлечениях и Ольга не была в этом вопросе исключением, хотя Вероника и согласилась, что ведьма будет её обучать. Вероника никогда не называла Ольгу вампиршей, ни в глаза, ни за глаза. Вспоминая свою странную подругу, Фадеева всегда называла её ведьмой. Ведьмы ещё куда ни шло, но Вероника сомневалась в том, что вампиры существуют. Хотя, ещё лет пять назад она, злясь на непредсказуемое поведение Макса, доводившего её до бессилия, называла его вампиром. А так магический мир по-прежнему был для неё результатом устного народного творчества. Однако, это не мешало Веронике обращаться к древнему инструменту предсказаний.

Вечер плавно перешёл в ночь, и Вероника, расположившись удобно на полу, достала колоду карт. Почему-то ей снова вспомнились фрагменты сна, совершенно несвязанные между собой, но в них она видела этого странного человека с глазами цвета белого вина. Не торопясь, Вероника вытянула первую карту. «Иерофант». Карта говорила ей о необходимости обратиться вновь к прошлому, потому как лишь в нём хранятся ответы на вопросы будущего. «Прошлое прошло, — пробормотала Вероника. — К чему смотреть назад, когда идёшь вперед? Тут надо под ноги смотреть. А то так можно и не дойти. Если же я начну опять копаться в прошлом, то всё начнётся сначала. И так-то ничего не завершилось…И опять эти сны о Максе…». Всё же что-то возвращало её к прошлому, каждый раз сталкиваясь с будущим, она оборачивалась назад, чтобы посмотреть, а закрыта ли дверь, ведущая в Никуда. И чаще всего дверь была приоткрыта. Она была приоткрыта не ей, а кем-то другим. Вероника давно провела черту, надёжно отгородившую её от прошлого. Однажды она в приступе ненависти к Максу, когда он в очередной раз обманул её ожидания, интуитивно разорвала связь между собой и прошлым. Как? Она просто взяла лист бумаги. Написала на нём имена тех, кто символизировал прошлое в одной части листа, а своё имя — в другой. Проведя жирную черту со словами: «Навсегда отсекаю прошлое», она разорвала лист. Половину со своим именем она сохранила, а вторую — сожгла. Простое и очень сильное средство. И восстановить теперь связь было нереально.