Казаки Петрова уже летели вперед на конях, встречая

то тут, то там группу гитлеровских солдат. «Гренадеры»

почти не стреляли, чтобы не выдавать себя — притихли

в ямках или бежали укрыться к лесной полосе. Парторг

не призывал: «Коммунисты и комсомольцы, вперед!», б

эскадроне к этому времени большинство казаков комму-

нистами и комсомольцами стали.

Шли в атаку конные полки, двигались самоходчики к

дзотам, стреляя прямо по их зияющим амбразурам, рва-

ли танки густую ржавую паутину колючей проволоки —

спираль «бруно» на сомкнутых рогатках. Пронеслись че-

рез первую траншею. На главном направлении, где еще

в прошлую ночь нащупали пластуны «ущелину» для про-

рыва конницы, началось такое движение, будто косяк мо-

лодых лошадей мчался, сломя голову, гонимый раската-

ми грозы или градом. Но здесь было не бегство, а стре-

мительная атака, буйный волевой порыв. Защитники

19 Их было трое

289

укрепленного рубежа превратились в дикое обезумевшее

ох страха стадо.

В те минуты, часы и дни белая «чалма»' командующе-

го, мелькавшая в цепях и предбоевых порядках^ служила

для солдат своеобразным символом победы.

...«Чалма» осталась позади, бронетранспортеры посто-

ронились. Плиев вышел из машины, поднялся на мшис-

тое ребро горного отрога. Вскинул бинокль. Увидел зеле-

ные скаты хребта. Там впереди — лесная долина, там уже

вспыхивают короткие, как трехпатронная очередь, бои...

— Мы — за Малыми Карпатами,— как будто думая

вслух, сказал стоящий рядом с командующим офицер Ге-

нерального штаба Б. Д. Смирнов.

— Да. Мы прошли,— ответил генерал и указал на из-

вилистую гряду хребта.— Теперь там все рухнет... Завт-

ра двинемся на Брно и Злату Прагу...

® ш ш

«Каленый утюг» КМГ проехался по лесной равнине.

Гвардейцы с боем овладели железнодорожным узлом

Малацки. Все, что прежде находилось на казавшихся

неприступными высотах хребта, все это многотысячное

войско противника в беспорядке и панике, без связи, ре-

зервов и штабов (они попали под «утюг») ринулось к ре-

ке Морава.

Между Дунаем и озером Ферте (Нойзиндлер — Зее)

разбитые части влились в состав резервных соединений.

Немецко-фашистское командование надеялось приостано-

вить наступление советских войск.

Заранее подготовленные ярусы траншей ощетинились

проволокой, стволами пушек и пулеметов. Плотность обо-

.роны превышала всякие нормативы. Участок представлял

собой ту «сдавленную пружину», о которой день.и мочь

трубили геббельсовские радиокомментаторы.

Но стоило передовым частям конио-механизироваи-

иой группы войти в соприкосновение с обороной, как

«пружина» расслабла, перерубленная казачьим клинком.

Форсировав реку Лейта, кавалеристы совершили глубо-

кий обходный маневр и, нанеся неожиданный удар про-

тивнику, заняли Брук и несколько других населенных

пунктов.

290

7 апреля севернее Братиславы танкисты и кавале-

ристы стремительно продвинулись вперед и на широком

фронте вышли к восточным берегам Моравы. Гвардейцы

вступили в соприкосновение с гитлеровскими войсками в

районе Ступава. Заключительные сражения — на пороге

долгожданной победы...

Перед началом операции у реки Морава вернулся в

родной полк из «летучего» госпиталя гвардии капитан

Браев. Он принялэскадрон и обязанности секретаря пар-

тийного бюро полка. После объезда подразделений и не-

многословных бесед с вожаками коммунистов Алек-

сандр зашел к Кошелеву. Полковник тепло принял ста-

рого боевого друга.

Маленький «кабинет» начальника политотдела чем-то

напомнил Браеву леикомнату полевого стана за селе:

нием Фарн в цветущей долине Терека. Чистенькие стены,

за окном — панорама зеленеющих гор, но не таких суро-

вых и неприступных, как у входа в Дарьяльское ущелье...

На стене, вместо рисунка, изображающего колхозное

пастбище и чабана в легкой войлочной шляпе, висит во-

енный плакат: советский солдат в тяжелом стальном

шлеме обнимает мирных хуторян Западной Украины.

Внизу крупно написано: «Мы знов з вамы» («Мы снова

с вами»). I

— Сбежал, поди? — спросил Кошелев.

— Упросил, еле отпустили. И вот, мы зиов з вамы, то:

варищ гвардии полковник!

— Были в эскадронах? I

— Да. Проверял, какие партийные поручения даны

коммунистам на время боя.

— Ну и как? — Кошелев поднял свои серые добро-

душные глаза на капитана.— Да ты садись, Браев.

— Поручения такие. Обстрелянные воины-коммунис-

ты прикреплены к молоденьким казакам, чтобы не робе-

ли и чувствовали плечо... Одного «старичка» я заменил —

Нагибина. Сам он только из санбата, малярия трепала,

еле ноги передвигает, а тут еще дух у людей поднимать

должен... Куда там...

Кошелев рассмеялся. Браев деловито продолжал:

— Перевели его коноводом, пока окрепнет. А еще по-

291

ручено: в случае, если обстановка подскажет, командиру

полка выставить на большаках и шоссе «танковые ежи»,

туда пойдут коммунисты добровольно. «Еж», сами знае-

те,—ходячая крепость, люди там особые нужны.

— Верно. Сам где будешь?

— По боевому приказу, эскадрон — в квадрате 29-Б,

у северо-восточной окраины Ступавы* на перекрестке до-

рог..

— О!—полковник оживился.—Тут, брат, чертова

подворотня... Немцы попрут сюда всей лавиной, чтобы

выскочить из кольца.

Лицо Александра выражало упрямое «восточное» спо-

койствие. Надломленные линии черных бровей чуть сомк-

нулись.

— Не пройдут. Нашему эскадрону придана батарея

артдивизиона и два танка «Т-34».

— Держите ухо востро. Рекомендую прямо сейчас по-

требовать у подполковника Гераськина усиления огневых

средств, Тут, пожалуй, дело не обойдется без установок

«РС».

— «Катюш»? Они в распоряжении командующего. А

какую надо иметь совесть, чтобы просить Исса Александ-

ровича о помощи за десять часов до начала боя!..

— Совесть... Жизнь воинов нам дороже всего. Час на-

зад мне говорил генерал Плиев; «Тому командиру, кото-

рый поведет в бой свою часть без достаточного огневого

обеспечения, пощады не будет. Я «е позволю ставить

своих казаков под прямой расстрел...» Вот и думай, брат.

— Учту, товарищ полковник.

Кошелев сделал на карте какую-то пометку возле

квадрата 29-Б, поставил большой ' вопросительный

знак.

— Я переговорю с начальником штаба. Если против-

ник изберет для прорыва «подворотню», вы явитесь гвоз-

дем всей операции. Проскочив, полки 318-й пехотной ди-

визии врага поставят в крайне тяжелое положение левый

фланг кавдивизии Тутаринова.

— Понимаю. Но... Они не пройдут!

Кошелев встал, крепко пожал руку Браеву.

— Домой-то пишешь?

— Да, знаете...— Александр смутился.

— Что, времени не хватает? Вот что. Сейчас же иди-

те к себе и пишите письмо жене и брату, Зелимхану.

292

— Слушаюсь. Только жены у меня нет...

— А невеста?

— Была вроде...— смущенно ответил капитан.

— Вот и отлично... Пиши ей, что до нашей победы,

а следовательно и до невесты — рукой подать...

Придя к себе в подвал, где расположилась «канце-

лярия» эскадрона, связисты, старшина и ординарец, Бра-

ев присел за столик, извлек из планшета блокнот с ка-

ким-то штампом Пинского имперского банка.

— Не мешай и тихо дыши,— сказал ординарцу Ост-

роушко. Ординарец носил черкеску шинельного сукна,

короткую, до колен. В этом одеянии тонкий кругло-

лицый Остроушко выглядел смешно, напоминая бале-

рину.

.— Есть, тыхо дышаты...

Лампочка, подключенная к аккумулятору из немецко-