свои небольшие черные усы.— Но в военное бывает путь

короче: по лесам и болотам.. .

— Один цыган рассказывал,— возразил Ахсаров,—

что война такая штука, что там даже и убить могут...

Земляки рассмеялись.

— Сейчас самое золотое время в Осетии — уборка

кукурузы,— вздохнув, сказал Эивер.

— Ничего. Закончим «уборку» здесь и в Европе, а

потом и дома поработаем в поле.— Подумав, Петр до-

бавил:— Наш путь к дому через Берлин...

За лошадью Энвера понуро плелся длинный, как

Дон-Кихот, обер-лейтенаит Зольц. Он тяжело вздыхал,

прислушиваясь к разговорам казаков. Думал: «Лучше

бы я не знал русский язык. Шагаю пленный и мокрый,

слушаю речи о дороге на Берлин. А хотел явиться в

Москву собственной персоной... О, майн гот!..»

2

Это был первый глубокий рейд советских казаков в

тыл неприятельских войск, первая «ласточка», добрая

вестница. Она облетела мир.

Пятого сентября 1941 года Советское информацион-

ное бюро сообщило о том, что кавгруппа, перейдя на

южный берег Межи, проникла в оперативную глубину

9-й немецко-фашистской армии, уничтожила около двух

с половиной тысяч солдат и офицеров противника, де-

вять танков, свыше двухсот автохмашии, захватила плен-

ных и боевые трофеи. Кавалеристы отвлекли на себя с

линии фронта более двух дивизий и сорок танков, что

помогло советским войскам задержать врага в боях под

Ельней.

В то грозное время даже один выигранный день ре-

шал многое — вражеская армада рвалась к сердцу ро-

дины, и нам нужно было успеть стянуть в Подмосковье

лучшие войска и дать генеральное сражение.

210

50-я кавалерийская дивизия II. Л. Плисва с помощью

партизан преодолела болото, затем с ходу прорвала обо-

рону противника па Духовщинском большаке и соеди-

нилась с главными силами советских войск. Теперь она

находилась в первом эшелоне рейда.

На петлицах Плиева появились генеральские звезды,

па груди — орден Ленина. Более пятидесяти казаков на-

граждены орденами. Среди них — Петр Кцоев и Эпвер

Ахсаров.

Вскоре землякам пришлось расстаться. Комиссар

Кцоев был направлен на курсы строевых командиров.

Энвер получил легкое ранение, некоторое время поле-

жал в полевом госпитале и поехал «долечиваться» на

курсы командиров танковых частей, специально пред-

назначенных для действий совместно с конницей или в

качестве десантов. Опыт первого рейда казаков показал

жизненную необходимость такого содружества. Тапки и

конница, слитые в единый боевой организм, обладали

мощной ударной силой, мобильностью действий.

Вернулся Ахсаров в боевую семью казаков в декаб-

ре 1941 года. К этому времени 2-й гвардейский кавкор-

пус сосредоточился в районе северо-восточнее Рузы для

второго рейда в глубокий тыл вражеских дивизий.

Батальон легких танков, куда получил назначение

Энвер, был придан 3-й гвардейской кавалерийской ди-

визии генерала И. А. Плиева. О прибытии танков докла-

дывал комбат, и капитану Ахсарову не пришлось встре-

титься с Плиевым.

Зима стояла снежная. Щедрый снегопад позволял

разводить костры. В небе было тихо. Вместе с конниками

грелись у огня танкисты.

Энвер сидел в новеньком сибирском полушубке и

жадно слушал рассказы гвардейцев о том, какой слав-

ный путь прошли их дивизии за время его учебы.

— Стояли мы на Рузовском шоссе,— рассказывал

молодой смуглолицый казак в косматой кубанке.— От-

били три атаки пятидесяти танков... Кончились боепри-

пасы. Что делать дальше? За нами —Москва... Приходит

на передовую Исса и говорит грозно: «Пи шагу назад!»

Мы стоим, как живая скала...

Казак поморщился от дыма, неторопливо закурил

цигарку, продолжал:

— Захватили фашисты Ивапцово и Морозово. Что

211

делать? В Москве нам спасибо не скажут... Настала

ночь. Два наших полка как рванули в атаку... Гитлеров-

цы спросонья не успели даже сказать «добрый вечер» —

босиком бежали, которые разулись. Не скажу, что я

герой. Случалось, уходила душа в пятки. Конечно, вре-

менно... Но в эту ночь я и не вспомнил о страхе,— то

ли потому, что так дружно мы его шибанули, то ли по-

тому, что наш Исса Александрович, командиры и комис-

сары полков выступали впереди. По гроб жизни не за-

буду этот бой...

Слушал Энвер, как молодой, но бывалый воин учит

солдатскому житыо-бытью необстрелянных новичков. В

воображении вставали события минувших дней.

...Казаки вели тяжелые бои маневренной обороны

восточнее Волокаламска, на берегу Ламы, у Волжского

водохранилища; стояли насмерть под Москвой плечом к

плечу рядом с легендарной Панфиловской дивизией. От

лютых морозов потрескались лица солдат, обледенелые

полы шинелей ломались, как стекло...

16 ноября немецкая армейская группа «Центр» пове-

ла наступление на Москву огромными силами мотопехо-

ты и ударных танковых групп, пытаясь окружить столи-

цу с севера и юга. Против северного крыла оборонялись

панфиловцы, гвардейские танкисты и кавкорпус Дова-

тора. На юге, в числе других войск, сражался кавале-

рийский корпус П. А. Белова.

— Как сейчас помню,— вел повествование смуглоли-

цый,— держали мы деревню Язвище, было это 19 нояб-

ря. Утром прошел слух: панфиловцы потеснились. По-

лучили мы приказ Плиева: «Борьбу продолжать до пос-

леднего человека, но не допустить выхода танков на

шоссе». Приказ нам в боевых листках разъясняли. Мы

как раз обедали. Ложки еще не облизали, как начался

малый сабантуй...— Казак сделал паузу.

Какой-то нетерпеливый солдат в белом полушубке,

из которого еще не выветрился запах овчины, заторопил:

— Дальше-то что?

— На следующую ночь, не стану брехом зани-

маться, поперло на нас... Если уж танки прорвались

в Язвище, там где стояли казаки, можешь пред-

ставить, сколько их было. Но, братцы, скажу я вам,

ворваться в казачий стан — все равно, что в гроб лечь...

Наделали мы факелов из тех танков... А почему так

212

произошло? Потому, что у нас свои танки появились.

Этакие юркие, быстрые...

— Какие? — спросил Ахсаров.

— Такие же, как ваши, товарищ капитан: легонькие,

верткие — «тридцатьчетверки». Стукнули тогда крепко

противника. Отогнали гадов на приличное расстояние.

— Сам-то как действовал? Где был в момент ата-

ки? — поинтересовался тот же молодой казак в новом

овчинном полушубке.

— Сам-то? Известно где —в цепи. Не забуду случай.

Под Мартыново веду пленного гренадера. Подъезжает

Исса Александрович и спрашивает: «Ты, Колесников,

куда ведешь гренадера?»

— А он тебя знает, генерал-то?

— Знает даже, что я был призван из станицы Троиц-

кой. Да... Так вот, отвечаю: «Веду в штаб полка. Грена-

дера поймали в соломе. Спал, прохвост, с похмелья...»

Генерал и говорит: «Ну, хорошо, товарищ сержант, очень

хорошо»,— и поехал дальше на своем знаменитом «Се-

вере». Думаю: ошибся Исса Александрович, ведь я рядо-

вой казак. Не прошло и дня, вызывает эскадронный и

поздравляет со званием сержанта... Удивляюсь, как,

мол, за что... Оказывается, Плиев говорил с нашим эс-

кадронным, узнал обо мне все, что полагается, и прика-

зал: дать звание.

...Непродолжительными были часы воспоминаний. Но

Энвер по солдатским рассказам узнал путь Кавдивизии.

Кончилась передышка. 13 декабря утром 2-й гвардей-

ский кавкорпус с танками прорвал оборону противника

между Власово и Марьино. 3-я гвардейская дивизия

И. А. Плиева, как и всегда, находилась в первом эшело-

не. Продвигаясь с боями в полосе Петрово — Сафониха,