— Послать за доктором!..— раздался чей-то густой

.баритон.

Пользуясь всеобщим смятением, ребята еще больше

открыли дверь. Они видели, как повар, все время кру-

тившийся возле иранского консула, извлек из его жилета

* «Филологическое общество» во Владикавказе. В это «общество»

пробрались враги — буржуазные националисты всех мастей, «само-

определители», а также проповедники присоединения Северного

Кавказа к Турции. Впоследствии эти предатели были изгнаны из

«Общества».

107

массивные золотые часы и сунул их в свой карман.

Появились люди с носилками, больного унесли.

Гости сгрудились у выхода, собираясь покинуть па-

вильон. Но вдруг все отхлынули от дверей — в них по-

казались двое в шлемах, с кавалерийскими карабинами

наперевес.

— Господа хорошие, спокойно! Проверка докумен-

тов! — объявил красноармеец с бледным лицом, кото-

рого еще не касалась бритва.

— Позвольте, — возразил густой баритон. — Какие

мы «господа»? Здесь собралась, так сказать, красная

интеллигенция...

— Документы!

Обладатель густого баритона, полный мужчина в по-

ношенном кителе, попятился к кухне. Полагая, что там

никого нет, он поспешно выхватил из заднего кармана

офицерских рейтуз белый сверток и швырнул его за

дверь. Сверток беззвучно упал на Костины колени.

— Должно быть деньги, — шепнул Ахметка Кос-

те. — Положи их на свой карман и скорей бежим отсюда.

— Куда?

— Ха, куда? Домой — под лодку...

Костя кивнул. Они тихо вышли из кухоньки и, при-

гнувшись, прокрались по берегу пруда, к лодкам.

В верхней части парка, примыкавшей к проспекту,

духовой оркестр наигрывал краковяк, хотя на танцеваль-

ной площадке не было никого, кроме двух-трех пар

кривлявшихся хулиганистых парней. Музыканты стара-

лись заработать на ужин, не ведая, что их благодетели

ожидают своей очереди на допрос в облчека...

Под лодкой Костя и Ахметка почувствовали себя в

полной безопасности. Еще минуту назад патрульные

могли задержать их и отвести в ближайщий детприем-

ник. Этого друзья боялись больше всего.

Оба молчали. Запах смолы приятно щекотал ноздри.

Костя потрогал сверток в кармане.

— Утром узнаем, что здесь такое, — прошептал он,

подвигаясь ближе к Ахметке, чтобы было теплее. После

сытной еды клонило ко сну.

— Это деньги. Клянусь, — ответил Ахметка. — Завт-

ра пойдем на базар, купим себе новый ичиги, большой

чурек и целый пуд сладкий конфет.

—Да, — мечтательно сказал Костя. — Если бы нам

108

хватило денег добраться до фронта. Там бы мы каждый

день кашу ели... и винтовки получили. Постреляли бы

беляков и буржуев, штук по десять...

— Ей богу, хороший дело! — подхватил Ахметка. —

Пусть только дадут винтовки. Много побьем шакалов.

Дядя Абдулла говорил — бить надо их, спасать рево-

люц.

— Революцию,—поправил Костя.

После безуспешных попыток устроиться на работу у

какого-нибудь доброго хозяина ребята приуныли.

Виновато улыбнувшись, Ахметка предложил Косте

самим пойти в детдом, пожить немного там, скопить

сухарей на дорогу, а потом бежать на фронт. Костя воз-

ражал: надо прежде разыскать Знаура. Ахметка согла-

сился — нельзя покидать друга.

В этот день они поели только один раз, перед сном.

Накормил все тот же маленький повар. Он имел свои

соображения насчет ребят, говорил им о том, что деньги

есть в каждом порядочном доме, надо только уметь их

взять. Костя понял: повар хотел вовлечь их в какое-то

воровское дело. «Нет, — думал он, — еще за решетку

угодим. Не выйдет!..»

Надежды на сверток не оправдались. В нем оказа-

лись какие-то вражеские прокламации и фотокарточка —

женщина в монашеской одежде. Поразмыслив, друзья

решили поступить так: сделали «засаду» за оградой

парка, бросили сверток прямо под ноги двум патруль-

ным красноармейцам и дали стрекача. (Поймают —

детдом).

Ночевали опять под лодкой.

— Завтра пойдем искать Знаура, — тихо говорил

Костя. — Наверно, он уже в городе и живет-поживает

у того проклятого деда, который угостил нас плет-

кой.

— И спит на мягком матраце из птичьих перьев, —

добавил Ахметка. Потом еще с минуту он нашептывал

злые ингушские слова по адресу всех осетинских проро-

ков и святых.

Рассуждая так, Костя и Ахметка ошиблись: может

быть в эту самую минуту их верный друг Знаур с кин-

109

жалом деда Габо на поясе пробирался ночью один по

кремнистой тропе, чтобы разгадать тайну «индийского

корня».

Благотворительная

миссия

Дом коммерсанта Ираклия Спиридоновича Керако-

зова был одним из самых богатых на улице Лорис-Мели-

ковской. До революции в нем не умолкал праздный шум.

Из больших, открытых, сплошного стекла окон гремела

музыка кавказского оркестра, лились аргентинские ме-

лодии из новейшего граммофона, присланного из Аме-

рики компанией «Стэнли Крогс». Громыхая по мостовой,

подъезжали к дому фаэтоны, английские коляски с мяг-

кими сидениями, а иногда и автомобили. Особняк Кера-

козова представлял собой клуб «золотой молодежи»

Владикавказа — праздноболтающихся отпрысков мест-

ной знати. Душой общества была сестра Ираклия Спи-

ридоновича, Вероника Керакозова.

Теперь особняк безмолвствовал. На окнах появились

тяжелые темно-малиновые.шторы. Расписные, в восточ-

ном стиле, керамические полы покрылись мягкими ков-

рами.

Здесь разместилась благотворительная миссия меж-

дународной организации Красного Креста и Красного

Полумесяца. В состав миссии входили представители

великих держав, недавно установивших дипломатические

отношения с молодой Советской республикой. Неболь-

шой белый флаг с красным крестом и полумесяцем, скло-

нившийся у главного и единственного подъезда с улицы,

свидетельствовал о добрых намерениях иностранных

гостей. Но увешанный до зубов оружием курд Мехти в

высоченной косматой папахе, стоявший под этим флагом,

всем своим видом утверждал обратное. На этом посту

курда сменяли чеченец Закир и осетин Угалук — люди

специально подобранные из расформированного горского

полка царской охраны, как нейтральные, по просьбе

главы миссии.

Размещение гостей в доме Керакозова, состав охраны

и обслуживающего персонала — обусловлено специаль-

110

ным распоряжением Терского ревкома. Гости пользова-

лись привилегиями дипломатического представительства.

В миссии существовал так называемый консульский от-

дел, занимавшийся переучетом иностранных поданных.

В ревкоме решили, что самым подходящим распоря-

дителем в доме может быть не кто иной, как сам хозя-

ин дома, Керакозов, к тому же владеющий английским

языком.

Всякий, кто переступал порог керакозовского особня-

ка, сразу переносился в недалекое прошлое. Все напоми-

нало о былом довольстве. Только в необычной тишине

чувствовался траур по какой-то невозвратимой утрате.

— Кажется, что входишь в гробницу египетского

фараона,—сказала хозяйка Вероника Спиридоновна,

открывая дверь малой гостиной. Она прошлась по залу,

села за рояль, взяла аккорд. Посмотрела в круглое

зеркало, стоявшее на подставке для нот: тонкое выхо-

ленное, чуть тронутое морщинками лицо, синеватые ве-

ки... Захлопнув рояль, позвонила в колокольчик. В

дверях тотчас появилась служанка Дуняша — пухлая,

заспанная женщина в белом переднике с кружевами.

— Что изволите, госпожа?

— Вернулся ли Ираклий?