Ландаен уже довольный оседлал моего коня, и теперь восседал на своём скакуне, поджидая меня.

- Благодарю за заботу, но не обольщайся – фыркнул я, взбираясь на Рокко, и тут же пришпорил животину, оставляя дракона в облаке пыли и недоумении.

Прямо спиной я ощутил удивлённую усмешку Ландаена, надеявшегося на большее благородство с моей стороны, и скрылся в деревьях, отходя правее, стараясь затеряться в густых лесах и скалах Гор, чтобы не попасться на глаза Данату. В Аргалор будем заходить с северной стороны.

И вот, длинная тропа, свиваясь в тугую косу, начала навеивать воспоминания. Впереди под сенью деревьев, изредка мелькающих между каменных, острых скал, обрамляющих проклятое ущелье Плачущего Дракона, ехал я, а за мной Ландаен, изредка фыркая, разбавляя густую тишину. Начали сгущаться тучи, из ущелья справа потянуло по копытам коней туманом, и кажется, откуда-то начала меня звать сама Сандра. Она говорила остановиться, обернуться, посмотреть, вернуть её… И каждое её слово отдавалось в груди неимоверным морозом, ранящим сердце и душу! Звуки вгрызались в разум, дурманили, заставляя погрузиться в пучину горьких воспоминаний недавней утраты. Но всё было тщетно! Я не мог помочь ей, даже в тот момент, когда она оступилась. Было поздно! Не хватило бы даже моей реакции, наверняка бы вместе с ней напоролся на злосчастный острый выступ! Но лучше уж с ней, в другое измерение, нежели теперь одному, бродить по всему Миру и справляться с этой ядовитой, разъедающей морозом плоть, горечью!

- Самаэль?! – Позвал меня Ландаен, еле-еле вклиниваясь в стоны Сандры. Я не понимал, о чём просит меня валькирия, лишь фантом частички её души требовал к себе внимая, сгущаясь где-то под рёбрами в чёрную, всепоглощающую, воронку, которая уже нагло захватила все мои эмоции, разум, а вместо этого оставила лишь тяжкий груз, колких, но приятных ныне очерствелому сердцу воспоминаний.

- Самаэль!!! – Тряхнули меня сильные руки дракона и, кажется, глаза обжёг свет, льющийся жидким золотом с небес, просачиваясь прямо между тоненькими резными листиками, с голубого неба, затянутого пушистыми, сереющими облаками.

Свет загородило красивое, точное лицо, удивительно выточенное каким-то умелым мастером из белого камня. Но лицо напуганное, хищное, мужское, с мелкой, иссиня-чёрной щетиной по подбородку, которая начала пробиваться у Лана ещё в самом начале этой войны.

Да какая может быть война, когда моя любимая лежит непонятно где, истекает кровью её холодный труп, а этот дракон только и делает, что пытается вытащить меня из сладких воспоминаний о ней!!!

- Ох, Сарк, Самаэль, да очнись же! – Надрывался дракон, но какая-то сила не давала мне вынырнуть из воспоминаний, я мог лишь наблюдать жалкие потуги дракона, бьющегося за мой рассудок. Кажется, тщетно.

- Тебе это не понравится, Самаэль – гулко проговорил дракон и куда-то делся, зашуршал мешками, что-то нашептал на уши лошадям, а потом снова посмотрел мне в глаза, сурово, с упрёком и некоторым сожалением.

Меня взяли его руки, прижали к себе… я очень хотел вырваться из лап озабоченного дракона, но как, если я совсем обессилел и обезумел, проваливаясь в негу горьких воспоминаний?! Он прижал меня к себе, потом раздулся до громадных размеров, покрываясь чешуёй, посадил когтистыми лапами между наростов на свою спину, и в пару взмахов огромных иссиня-чёрных крыльев поднялся над кронами леса.

Наши разумы слились мгновенно, хоть немного и неуверенно, но с большой охотой: он взял половину накатившей на меня агонии, немного уходя с курса, хватая клыкастым ртом густой, хлещущий по лицу воздух, облегчил моё страдание, позволяя войти в его древний, скользкий, как его же чешуя, разум.

«Спасибо» – только и смог выдохнуть я, в благодарность дракону, пока недавние морозные воспоминания уходили  через кончики пальцев, мелкими холодными мурашками, больше не леденящими душу.

«Обращайся – довольно мурлыкнул дракон – хорошо ты в неё втрескался, не поспоришь!» - Кажется, ящер даже хохотнул, по-другому объяснить его утробное, довольное рычание я не смог.

«Справа Аргалор, заходим с северных ворот» - скомандовал я, когда ясным взглядом оглядел местность, над которой нам пришлось пролетать.

Ландаен фыркнул, навострил костяной гребень вдоль хребта, обернулся, сверкнул тёмным глазом, как-то поёжился и, наконец, отозвался:

«У ущелья есть хорошая площадка, с неё в своё время драконы падали в ущелье, держись крепче и будь готов расправить свои крылья!»  - Довольно промурлыкал ящер и резко стал уходить вправо, опасно накреняясь, готовый принять на свою красивую чешую каплю закатного солнца.

Мы пролетали прямо над ущельем, даже сейчас этот туман не показывал нам особо острые пики, будто ущелье действительно было бездонным! А город Аргалор был окружён огромным ковылевым полем! Сарк, почему?!! Кажется, я слишком громко подумал, раз Ландаен решил мне ответить:

«Ещё до того, как существа из измерений стали вне закона, тут были тюрьмы для них, их строили из обсидиана, а сверху высаживали ковыль, так чтобы ни одна душа из измерений не смогла пробраться. Говорят, они там медленно тлели, в этих тюрьмах. Какой-то очень «умный» шутник однажды сказал про них: Обсидианово-подковылевые башни!»

«Я был там, сам кого-то казнил, и меня там хотели казнить… Данат»

Ландаен покосился на меня, фыркнул, потом что-то хотел сказать, но передумал, лишь ещё раз мощно взмахнул крыльями и камнем понёсся к посадочной площадке для драконов.

 Город Аргалор встретил какой-то щемящей душу печалью, как пристанище для прогнивших кораблей. Такой чёрный, изредка с белыми вставками, кишащий драконами, тянущийся острыми пиками в самое небо, будто уже всосался в его вечернюю синеву голодным клещом. Красивый, неповторимый, утончённый, траурный, очень спокойной и тихий. Драконы в человеческой ипостаси прогуливались не спеша по улочкам, вымощенным серым камнем. Не переглядывались, не гомонили, просто проплывали статными силуэтами под светом уличных фонарей. Фонари эти было не магические (!) как в большинстве других городов, Фан-Илуан, Дестерей, Врикролл, Аргум, Атурум, Фетум, даже Тёмные эльфы в своей столице Морионе использовали магический свет, а тут улицы подсвечивало пламя! Да, просто пламя, которое пылает с помощью какой-то смолы, мерно рассыпая пламенные блики по лицам прохожих и фасадам зданий. Смотрелось очень изыскано, казалось, в этом городе даже время остановилось, чтобы дать нам полюбоваться этим потрясающим местом, которые драконы воздвигли в помять о Лазаре и своих, погибших для него, собратьях.

В этом же городе был единственный храм Лазарю, куда каждый дракон захаживает по крайней мере, раз в год точно, и в этом месте, говорят, можно ощутить присутствие Лазаря. Быть может, это и драконьи сказки, мне никогда об этом не узнать, другие расы сторонятся этого места, боясь потревожить своими почитаниями Сарка.

Так вот город и существует: в вечном трауре, между Атурумом, Лорросом и фортом Рьян.

- А вот и «Пушистая ковыль» - довольно протянул перекинувшийся Ландаен, кажется, этот наглый ящер был очень рад моему плачевному состоянию на пути в этот город, и тем, что смог-таки меня сделать своим наездником.

Сейчас, когда солнце ещё не полностью скрылось за горизонтом, когда уличные фонари жарко пылали, вторяя алому закату, мы вошли в это добротное заведение, где так же сидели драконы в человеческой ипостаси, в полголоса что-то обсуждая с собратьями. А когда увидели меня, недоверчиво покосились и недовольно прищурили разноцветные глаза, но зацепившись взглядами за Лана, покорно опустили взоры и вернулись к прежним тихим разговорам.

- Не так часто сюда захаживает кто-то из недраконов, не любят обычно они это место, этот город, говорят он хмурый и мрачный – проговорили справа знакомым голосом  и я обернулся. Там сидел Гриен, потягивая какой-то напиток, довольно щурясь как сытый хищник – присаживайтесь, генерал и адмирал, рад вас видеть!