Вечером в королевском дворце состоялся большой прием, и, когда Клапзубы и их запасной игрок прощались с двором, английский король подарил на память старому Клапзубе красивую трубку. Клапзуба немного растерялся, но, чтобы не остаться в долгу перед английским королем, вынул из кармана свою старую фарфоровую трубочку с зеленой кисточкой и охотником, стреляющим в оленя.

— Их английское Величество, пан король,— сказал он при этом с чувством полного достоинства,— пенковой трубки у меня нет, но если эту вовремя прочищать, она будет тянуть не хуже других. Лучше всего в ней горит кнастр, смешанный с крещенским,— в любой табачной лавке они есть.

Английский король с поклоном принял трубку Клапзубы и подарил ее Британскому музею, куда на нее ездили смотреть все футболисты Англии, Шотландии и Ирландии. А старый Клапзуба велел погрузить чемоданы, и его команда вернулась в Нижние Буквички чемпионом Европы, и вместе с ними приехал новый запасной игрок — принц Уэльский.

Испокон веков в деревне Нижние Буквички не было такого торжества, как в день возвращения семьи Клапзубы из путешествия с дипломом чемпиона в чемодане и принцем Уэльским в составе команды. Все газеты мира поместили подробную карту, на которой домик Клапзубы был отмечен жирным крестом, а в Буквички ездили специальные корреспонденты, чтобы сообщить миллионам читателей, как живется будущему английскому королю в глухой чешской деревушке. Но, как ни велико было любопытство цивилизованного мира, оно не могло сравниться с интересом жителей Нижних Буквичек к новому соседу. Из газет они узнали, кто к ним приедет, и в обоих трактирах целыми днями горячо рассуждали о том, какую встречу надлежит устроить принцу.

Но больше всех измучились старые бабушки, которые рассказывали детям сказки. В сказках было полно принцев и принцесс, и теперь дети приставали к бабушкам с расспросами насчет английского принца. Будет ли он тоже в золотой одежде, приедет в золотой карете или на белом коне с золотыми копытами, есть ли у него во лбу звезда, а на поясе алмазный меч, убил он уже дракона или только готовится к героическим подвигам? У нижнебуквичских бабушек от этих вопросов голова шла кру́гом. Они, бедняжки, сами никогда принца и в глаза не видели, и теперь вдруг все их сказки через неделю будут проверены, ибо дети сами увидят настоящего, живого принца с королевской кровью в жилах. Бабушки были очень смущены, но самая хитрая из них не растерялась.

— Дети,— сказала она однажды, когда малыши, да и взрослые, пристали к ней,— вы еще ни разу не спрашивали меня, в какой стране живут мои сказочные принцы и принцессы. А живут они в сказочной стране Трамтарии, что находится за высокими горами, за глубокими морями. В Трамтарии все в точности так и есть, как я вам рассказывала. Принцы там ходят в золоте, а у принцесс во лбу звезда горит, королевы прядут лен на золотых прялках, а короли делят свое королевство между зятьями, звери там советуют и помогают своим господам, а глупый Гонза всегда выходит победителем. И живут там в горах свирепые драконы, а города затянуты черным либо красным сукном, и в дремучем лесу течет родник живой и мертвой воды. Далеко-далеко та страна Трамтария, так далеко, что туда еще ни один человек не добирался. Пароходы туда не доплывают, самолеты не долетают; только малые дети, если они послушные, могут попасть туда вечером, когда закроют глазки: ангел перенесет их через глубокие моря. Они видят все чудеса, о которых я вам говорила, но, вернувшись, забывают, где были и что видели, и вспоминают об этом только через много лет, когда становятся такими старыми, как я. Тогда они рассказывают об этом малышам. Вот почему счастливая страна Трамтария известна лишь вам, малым, да нам, старикам. Остальные люди знают только обычный мир, где почти не осталось королей и принцев, а те, что есть, в золоте не ходят, тот мир, где человек сам должен о себе заботиться и никакой муравей ему в беде не поможет, где Гонзе нужно быть очень хитрым и ловким, чтобы добиться успеха. Англия — самая обыкновенная страна; за сколькими горами она лежит, я не скажу, но пан учитель говорил, что между нами и Англией только одно море. И живут там люди такие же, как у нас, и их принц почти не отличается от сына управляющего Еника, который учится в Праге на доктора.

Вот так бабушка Навратилова защитила сказки, но дети ей не очень-то поверили. Они не сомневались, что английский принц все же будет выглядеть иначе, чем обычный студент, и в субботу, когда Клапзубы должны были приехать, дети не стали обедать и помчались на вокзал.

Народу там собралось превеликое множество, со всей округи потянулись люди поглядеть, как выглядят английский принц и буквичский бедняк, который ухитрился разговаривать с английским королем.

И вокзал, и дорога к нему были забиты до отказа, а мальчишки устроились на ветвях рябины. Когда поезд подходил к станции, они уже издали увидели старого Клапзубу, который стоял на нижней ступеньке вагона и с довольным видом попыхивал из королевской трубки.

В это время оркестр пожарных заиграл гимн «Где родина моя», старая Клапзубова громко расплакалась, все женщины тоже плакали вместе с ней, полицейский выстрелил за вокзалом из мортиры, мальчишки кричали «ура-а-а!» и «привет!» — словом, было гораздо торжественнее, чем во время возвращения вамбержицких паломников. Старый Клапзуба довольно ухмылялся и махал своей бараньей шапкой, пока поезд не остановился. Тогда он соскочил с подножки и сразу направился к плачущей Клапзубовой.

— Черт возьми, вот это подача! Мать, ты плачешь, словно на похоронах!

Клапзубова, всхлипнув, упала ему на грудь, едва не выбив у него королевскую трубку. Тем временем из вагона стали выходить ее сыновья. Каждый чемодан несло по двое ребят, и только Гонза выступал впереди с большим сундуком. Последним выскочил из вагона еще один паренек в такой же дорожной кепке, как и остальные, и он тоже нес свой чемодан сам. Все ребята из Буквичек разинули рты, и «ура» замерло у них на губах.

Этот двенадцатый, с чемоданом, в кепке да еще чумазый, и был английский принц. Бабушка Навратилова была права: принцы в раззолоченных одеждах теперь и впрямь остались только в Трамтарии.

Мальчишки тут же передрались. Каждому хотелось нести чемодан Клапзубов, а больше всего — помочь принцу. Но старый Клапзуба прикрикнул на них. Клапзубовцы до сих пор все делали сами, и теперь их никто не должен обслуживать. И мальчишкам осталось только потолкаться около своих героев и в лучшем случае дотронуться до их одежды. Несмотря на все торжество, не только клапзубовцы сами несли свои чемоданы, но также и английский принц.

— В этом есть своя задумка,— объяснял позднее старый Клапзуба в трактире.— Их английское Величество отдало мне своего сына в учение, а я еще не видывал, чтобы ученикам прислуживали. Если уж ты как ремесленник пустился в путь, так носи свою котомку сам. Наилучший король тот, у которого меньше лакеев, но, говоря по совести, лучше не иметь никакого короля, даже самого наилучшего.

Жители Нижних Буквичек быстро привыкли к присутствию знатного юноши и к частым визитам любопытных иностранцев. В простой, сдержанной и размеренной жизни ребят Клапзубы не имели места форс и пышность. Принц Уэльский жил среди них как равный, ему не делали никаких поблажек, но и не обижали. В первый же день старый Клапзуба тщательно осмотрел принца, проверил его мышцы, дыхание и сердце, а увидев, что принц бегает на короткие и длинные дистанции как заяц, остался доволен, потрепал его по плечу и приступил к тренировкам. С весны до поздней осени принц с командой был на футбольном поле или в походах по лесу, зимой иногда ходили на лыжах и катались на санках, а остальное время тренировались в сарае. За месяц принц так научился говорить по-чешски, что мог объясняться с братьями, и у них наступило веселое житье, ибо двенадцать молодых парней, полных силы и здоровья, были отменными шутниками и проказниками. А в их компании больше всех балагурил сам старый Клапзуба, но только после окончания ежедневных занятий. Во время тренировки он не делал никаких скидок и не разрешал передышек; это и впрямь была изнурительная работа, и нередко после нее у принца все мышцы болели. Да, его отец был прав, когда заверял старого Клапзубу, что задатки у юноши хорошие. Он выдержал тяжелое начало и через полгода ничем не отличался от ребят Клапзубы: грудь колесом, спина прямая, плечи широкие и крепкие, ноги упругие и подвижные в суставах, как у танцора, тело гибкое, как у кошки, и сильное, как у зубра,— и неудивительно, что его большие фотографии в английских газетах сопровождались статьями, полными похвал в адрес старого Клапзубы и признания его метода тренировки.